Единственное, чего я не могу понять — так это как провести smoke test. Но это уже совсем другая история.

Итак, уважаемые коллеги, как нам всем известно, иконка «Save», изображающая дискету, эстетически и технологически устарела. В наше время уже мало кто помнит, что такое эти самые дискеты, и среди моих коллег немало людей, которые ни разу ими не пользовались. В студию «VirHorse Co.» на днях поступил заказ от партнёра (имя которого мы, по понятным причинам, называть не можем) — заказ на разработку нового, прогрессивного, соответствующего технологическим стандартам современного мира значка, иконки, при взгляде на которую, пользователь будет безошибочно узнавать действие «Save».

Как мы все понимаем, эстетическая инерция — очень сильна, мышление инертно, и, даже не понимая суть изображения, люди привыкли нажимать на «дискету», желая активизировать процесс фиксации текущего состояния данных. Соответственно, подобно компаниям «Xerox», «Microsoft», «Apple» и «Google», нам придётся создавать и агрессивно продвигать новую, безальтернативную концепцию интерфейса, систему знаков, каждый из которых в перспективе в мышлении обывателя станет полным аналогом, «псевдонимом» или «прозвищем» соответствующего действия, объекта, состояния или термина. Мы взялись за нелёгкий труд, коллеги, но оно того стоит и в ближайшей, и в дальней перспективе.

Итак, как и было сказано выше, первым шагом, первой ласточкой нашего грандиозного плана станет разработка нового, продвинутого, отвечающего технологиям и развиваемого значка «Save».

Эксперты «VirHouse Co.» собрали значительную статистику, проведя массу опросов и психологических экспериментов (вы можете найти детали на официальном сайте) и сделали вывод, что в наше время любой человек понимает, что в большинстве случаем сохранение состояния требует передачи данных. Прошли те времена, когда обыватель при слове «сохранить» представлял себе запись от руки в журнал, перекладывание бумаг в папках и насыпание песка в контейнер соответствующего размера. В наше время у людей мышление лежит в рамках онлайн-сервисов, SaaS и социальных сетей. Уже этого достаточно, чтобы сделать вывод, что символ дискеты в принципе не отражает суть действия «Save» в текущих реалиях IT-мира. Люди не помнят сладостного жужжания дисковода и щелчков выдвигаемых дискет, которых надо сорок штук, чтобы установить игру или сохранить фильм. Люди живут в интернете. А значит, нужна, нужна, миллиона раз, чёрт побери, нужна…

(Алло… да, я скоро буду… Странно, я же передеплоил, сейчас приду и посмотрю… Да, иду уже.)

Так, о чём я? Ах, да, пакет ещё, пожалуйста. Даже два, больших.

Каждого напрягает, когда его игнорируют.

И этот самый каждый — он тоже временами так поступает.

Когда человека игнорируют, он злится, брызжет ядом, утверждает, что «так не делают». Когда же он начинает игнорировать сам, почему-то фраза «так не делают» внезапно теряет смысл.

Так едет велосипедист из точки А в точку А; эта точка — некий центр, на котором так удобно сидеть, глядя на толкущихся за пределами окружности чудовищ. Можно ещё усмехаться так, невинно и в то же время несколько похабно, мол, как же удачно вышло оказаться в круге, и как повезло, что чудовища не могут переступить черту.

Вот эти самые чудовища, с высунутыми языками, с шерстью, в которой копошатся блохи, с рогами, копытами, присосками и плавниками, чудовища с сотнями глаз и огромными лапами, на каждой из которых настоящий лес длинных отравленных когтей; а самые страшные — с обычными, скучающими лицами; какое везение, что они не могут войти в круг! Пускай воют сирены и льётся вода, рявкают клаксоны и трещат разрываемые провода; пускай дым застилает город круглые сутки, а ночью леденящие кровь вопли разносятся неожиданно где-то внизу, около подъезда; всё не важно, всё за пределами зоны комфорта, и, значит, оно — просто оно, безликое, неинтересное пустословие; как хорошо, что они не могут пересечь черту!

А они могут.

Когда очередной «шутник» в ответ на твоё высказывание, или при оценке твоего творчества, или рассуждая о твоём поведении спросит: «Что ты куришь?» — отвечай: «Какая тебе разница? Никакие наркотики не компенсируют отсутствие воображения».

Солнечный круг, небо вокруг — вот что нарисовал мальчишка в известной советской песне. Он нарисовал круг одного цвета на фоне другого. Вдумайтесь. Круг и фон — невероятный минимализм.

Минимализм, который воспевают. Вам не кажется, что это — очень современный подход? «Вот это пятно на другом пятне — просто невероятно; в этом заключён смысл всей истории, и художник очень точно изобразил то, как именно мы вписываемся в этот некомфортный мир. Но при этом он оставил нам надежду, показал, что не всё так плохо, и счастье есть, и так хочется ему верить».

Чертовски сложно простить того, кого обидел сам; особенно если обидел намеренно, считая, что за дело, а позже оказалось, что произошла ошибка.

Человек, знающий, что совершил ошибку, но не сумевший это вовремя признать, частенько начинает упорствовать в том, что ошибки нет, даже если она не может быть интерпретирована двояко, а доказательство — под носом. Если пытаться ему предъявлять факты, он просто начнёт тебя ненавидеть.

Удивительно, как часто выходом из конфликта служит признание истиной явной неправды, принятие ошибочных положений, согласие с очевидной ерундой.

Человеческий разум — система самопожирания. Автотроф. Он, будучи единственным в природе институтом, заинтересованным в истине, часто не может её признать, даже если для этого не надо особо прилагать усилий — и более того, усилия надо прилагать для непризнания.

Как же меня всегда раздражает высокопарное пафосное враньё о любви, отношениях, дружбе и прочем моральном хаосе, которое чётко регламентирует, как быть должно и как — не должно, и по первому позыву оказывается двойными стандартами. Нет, я не против, просто меня это раздражает.

Безжалостность всегда оправдывает себя реалиями жизни.

Хороший человек определяется по тому, что он готов пообещать.

Если любовь выражается в стремлении владеть и принадлежать, то самая любвеобильная конструкция, изобретённая людьми — это рабовладельческий строй.

От чистого сердца — самая поганая форма манипуляции. Вроде как человек делает что-то для тебя искренне и бескорыстно. И если ты — мразь такая — не примешь, то… стоп, погодите. Если искренне и бескорыстно — то какая вообще разница, примешь ты или нет? Обман! Манипуляция. Если то, что кто-то что-то делает «от чистого сердца» — технически является приказом принять сделанное, то это ни хрена не бескорыстно — корысть заключается в самой обязанности принять. И ты должен принять погано написанные стихи, дебильную кепку со средним пальцем на лбу, еду, от которой тебя тошнит — принять, принять только потому, что, чёрт побери, от чистого сердца. А не примешь — будешь чувствовать себя сволочью; а тот, кто «бескорыстно» что-то делал — ещё и обидится, и покажет это тебе максимально ярко, и так далее, чтобы твоё чувство сволочи было как можно более сильным.

Да ну в баню такую искренность и бескорыстность.

Люди, говорят, мерзкие существа. И нет, говорят, человек не звучит гордо; скорее, человек звучит голодно, человек звучит жестоко, человек звучит моторами и звуками выделяемых газов. То ли дело, говорят, коты.