Там, на дальних фьордах в Норвегии, живут рыбаки. А еще дальше живет Урсон-Пурсон — большой великан. Он сидит на острове в холодном море, поет песни и считает волны.

Норвежские рыбаки — сильные мужчины. Уходя в холодное море за селедкой, они не боятся Урсона-Пурсона. Но все-таки они предпочитают не подплывать близко к его острову. Говорят, он разломал королевский корабль, и теперь король им очень недоволен.

Однажды к рыбакам приехала принцесса и сказала:

— Я выйду замуж за того, кто привезет мне Урсона-Пурсона.

Кто знает, зачем она это сделала? Видно, поссорилась с отцом, который хотел выдать ее за первого встречного принца. А вы ведь знаете, какие они «первые встречные принцы».

Принцесса была очень красивая, и многие молодые рыбаки захотели жениться на ней. Но ехать к Урсону-Пурсону они не хотели. Только один самый сильный рыбак сказал:

— Я пойду.

Это был Оле. Он носил самую большую бороду, ловил больше всех селедки и никогда не мылся. От него пахло так сильно, что, несмотря на его силу и красоту (а Оле был еще и самым красивым рыбаком), ни одна девушка не могла пройти с ним по улице. Другие рыбаки тоже не могли с ним долго находиться рядом, поэтому Оле рыбачил всегда один. И все-таки он ловил больше всех селедки…

Принцесса посмотрела на Оле и сказала:

— Хорошо.

Тогда Оле взял свои сети и свою лодку, поставил парус и поплыл в холодное море к острову Урсона-Пурсона.

Оле и понятия не имел, как сможет его поймать. Он посмотрел на сети и подумал, что Урсон-Пурсон разорвет их. Он вернулся на берег и закинул свои сети подальше, чтобы большие волны не унесли их, и снова поплыл в море.

Вскоре показались скалы острова, где жил Урсон-Пурсон, и Оле услышал, как тот поет. Вдруг большая волна налетела сзади и швырнула лодку Оле прямо на скалы — если бы он не был таким сильным мужчиной, то непременно разбился. Но он схватил весло, оттолкнулся им от скалы и вылетел вместе с лодкой прямо на остров к Урсону-Пурсону. Весло, конечно, сломалось. Да и парус весь разорвался.

Увидев Оле с его лодкой, Урсон-Пурсон прекратил петь. Но Оле поднялся, и Урсон-Пурсон запел снова.

— Эй, Урсон! — закричал Оле (волны, великан поет — сами понимаете, приходилось говорить громко), — привет, Урсон!

Урсон-Пурсон кивнул головой.

— Как дела, Урсон?! — снова закричал Оле. Урсон-Пурсон не ответил ничего. Лишь пожал плечами. Он продолжал петь.

«Как же мне заставить его поехать со мной?» — подумал Оле. Он разбежался и как схватит Урсона. Его ногу.

Урсон-Пурсон слегка пошевелился, и Оле отлетел в сторону.

— Зачем ты хватаешь меня? — спросил Урсон-Пурсон.

— Я должен отвезти тебя к принцессе, чтобы она вышла за меня замуж, — признался Оле.

— Что такое «замуж»? — переспросил Урсон-Пурсон.

— Я люблю ее и хочу быть с ней вместе всю жизнь.

— Хм, — сказал Урсон-Пурсон и, разумеется, запел.

Оле понял, что так он ничего не добьется. Но что же он мог делать? И как вернуться обратно — ни весла, ни паруса у Оле теперь не было. Он сел и задумался, глядя на волны. Он думал, что вместо паруса можно было бы взять рубашку или вот этот кусок штанов Урсона-Пурсона, если великан, конечно, согласится отдать. А чтобы заманить великана с собой, размышлял Оле, надо пообещать ему что-то. Но вот что?

Пока Оле думал, он стал незаметно для самого себя напевать старинную рыбацкую песню, в которой говорилось о жене рыбака, ушедшего в море за селедкой. Затем он стал петь другую рыбацкую песню — о селедке, которую привезет рыбак своей жене. Потом третью, где рассказывалось о рыбаке, поймавшем больше всех селедки, и жене, уставшей ждать его…

Внезапно Оле обнаружил, что что-то изменилось. Он посмотрел вокруг — на море, на остров, на Урсона-Пурсона… Все было так же, как и раньше, только… Только… Тут Оле догадался — Уросон-Пурсон не пел. Великан сидел и слушал. Потом Урсон-Пурсон сказал:

— Спой мне еще.

— Спеть?

— Да, спой мне про селедку.

И Оле понял, что он должен делать. Он спел еще раз первую песню, а когда Урсон-Пурсон снова попросил его спеть, сказал:

— Я спою тебе, если поедешь со мной к принцессе.

Великан ничего не ответил. Он молча глядел на волны.

«Его штанов хватило бы на весь флот», — подумалось Оле. Слишком уж огромен был Урсон-Пурсон.

Вдруг Урсон-Пурсон улыбнулся и сказал:

— Я согласен. Все равно я сосчитал столько волн, что хватит надолго. Я поеду с тобой, но только если ты поможешь мне потом вернуться обратно.

Оле пообещал, и они стали собираться. Однако выяснилось, что лодка, как и весло, тоже разбита.

— Не беда. — сказал Урсон-Пурсон, — Забирайся ко мне на спину. Я довезу тебя.

Оле забрался на большую скалу, перепрыгнул оттуда на плечи Урсону-Пурсону, и они пошли в море.

— Пой, — приказал Урсон-Пурсон, когда вода достала ему до груди и он, распластавшись, поплыл вперед.

И Оле запел. Он пел всю дорогу до самых дальних фьордов. Он пел о волнах и рыбаках, о селедке и сетях, которыми ее ловят, о соленых и холодных волнах, которые разбивались о борта лодок, и о женах, ждущих своих мужчин с добычей. Иногда великан просил повторить песню. Иногда просил спеть три раза подряд. Самой любимой песней великана была такая:

Разумеется, Оле пел по-норвежски, и по-норвежски в песне была рифма, да и осмысленнее выходило все.

Наконец, они приплыли. Оле с Урсоном-Пурсоном прошли прямо к принцессе. Та, увидев великана, сдержала свое слово и приказала готовиться к свадьбе. Она осталась с Оле наедине и поговорила с ним о том, как он плавал к острову и как уговорил Урсона-Пурсона приехать на фьорды к рыбакам.

Рассказ Оле очень понравился принцессе, как и сам Оле, однако беседа получилась короткая: помните, мы говорили, что Оле редко мылся и пах морем и селедкой очень сильно? Ну так вот — принцесса это тоже почуяла. И потому, как только распрощалась с Оле, велела позвать к себе Урсона-Пурсона, спела ему пару морских песен (Оле рассказал, что это действует на великана безотказно) и, подружившись таким образом с Урсоном, попросила его схватить Оле перед свадьбой и хорошенько прополоскать, хоть в реке. А чтобы отмыть Оле получше, выдала Урсону-Пурсону все мыло, которое нашла в доме.

Так много мыла оказалось весьма кстати. Урсон-Пурсон не мог управиться с одним куском мыла: он ведь для него был очень маленьким и удержать его великану было почти невозможно. Мыло так и выскальзывало у него из пальцев, как косточки от вишни (принцесса угостила его вишнями накануне и ягоды ему очень понравились). К тому же Оле отчаянно сопротивлялся. Ведь он был самым сильным рыбаком на фьордах. Пришлось Урсону-Пурсону слепить все мыльные кусочки в один большой кусок и натереть им Оле целиком. Получилось не так хорошо, как хотелось бы, но все-таки Оле стал почище и сильный запах селедки исчез. Можно было показывать рыбака королю.

После свадьбы принцесса осталась жить с Оле в его доме на берегу моря. Они вместе пели морские песни, вмести чинили снасти и — такого никто никогда не видел на дальних фьордах — вместе ходили в море ловить селедку.

Возвращаясь, они наливали воду в большой котел, немного подогревали его, а потом принимали в нем ванну. Оле хоть и оставался самым сильным рыбаком и носил самую длинную бороду, но теперь был еще красивее, чем раньше. Теперь — ведь он уже не пах селедкой — его охотно приглашали с собой другие моряки, но Оле все равно отказывался.