— Думаю, что это было безопасное притворство, — пожал плечами Винни. — Эдмонд замечает шляпку Салли, но не подает вида. Знает, что вы незнакомы с приливами и можете легко оказаться в сложном положении, которое ему и нужно. Для видимости он проявляет заботу о своей сестре и ее подруге. Он под каким-то предлогом должен отлучиться и… мышеловка захлопнулась. Оставалось лишь спасти хорошенькую леди.

— Я думаю, что вы начитались фантастических историй, мистер Винтрок, — произнесла я сердито.

— Возможно, — усмехнулся он. — Но вы не должны позволять Эдмонду воспользоваться вашей благодарностью.

— Этого не стоит опасаться, — произнесла я все тем же сердитым тоном.

Винни вдруг оборвал смех, и его лицо стало мрачным. А в глазах неожиданно отразилась безысходная тоска.

— Вы должны знать, что вы мне нравитесь, мисс Кевери, — сказал Винни совершенно непривычным для него серьезным тоном. — Позвольте предупредить вас. Эдмонд может быть очень жесток с женщинами, когда этого захочет. Будьте с ним осторожны.

— Если я и не буду осторожна, то советов в этом отношении мною получено предостаточно, — сказала я с нотками язвительности. — Вы, мистер Винтрок, можете быть спокойны, поскольку выполнили свой долг, наставили меня на путь целомудрия. Теперь, если позволите, мы с вами расстанемся, мне пора возвращаться в дом.

Я ушла, забыв о всех своих добрых намерениях по отношению к этому незлому человеку. Ладно, подумала я, если я и была груба, то так ему и надо. Как он смел оскорбить человека, который спас мне жизнь.

Доведенная неприятной беседой почти до белого каления, я стремительно обогнула кустарник падуба и… едва не споткнулась об Эглантину. Рослая, крепко сложенная Эглантина ползла под кустами по мокрой траве. Ясно, что ее платье пришло в негодность. О, Господи, что же это с миссис Винтрок происходит, подумала я? Мой взгляд упал на ее тугой узел волос. Он всегда придавал ей вид, будто она всему удивляется. Но как удивилась бы она сейчас, если бы увидела себя со стороны.

— Доброе утро, миссис Винтрок — произнесла я как можно любезнее.

Для подобной любезности имелись основания. Не вызывало сомнения, что она слышала, как я выходила в сад. И намеренно пошла за мной следом, чтобы выяснить, встречусь ли я с ее мужем.

— Доброе утро, — сказала Эглантина растерянно, и ее щеки стали ярко-красными. — Ищу вот…

— Ваш муж совсем рядом, — подсказала я ей. — Сидит на скамейке. Я удивлена, что вы не слышали, как мы разговаривали.

— Я искала сережку, — пролепетала Эглантина. — Она упала и закатилась под куст.

— Можно вам помочь? — предложила я свои услуги.

— Да я… я, — запинаясь, пыталась что-то сказать миссис Винтрок, по-прежнему копошась в траве. — Вот, нашла! Спасибо. Видите, теперь в этом нет необходимости.

— Тогда я оставлю вас, — сказала я вежливо и пошла своей дорогой.

Отойдя на некоторое расстояние, я сделала глубокий вдох и выдох. Подумалось о том, что еще нет и середины дня, а я уже наткнулась на троих или пятерых одиноких людей. Что заставило их искать уединения? Скорее всего, ощущение внутренней не уютности и потребность что-то делать с этим. Каждый из нас в присутствии других испытывал душевный дискомфорт. Окружающие раздражали своими вопросами, мыслями, просто своим присутствием. Казалось бы, лучше всего в таком случае закрыться в своей комнате. Но нет, внутренний голос побуждал к действию. Нужно было непременно куда-то идти, что-то делать. Куда и что — неважно. Главное, не сидеть на месте, сложа руки.

Создавалось впечатление, что все мы ощущали какое-то энергетическое напряжение в окружающей нас атмосфере. Но никто толком не знал, что именно возбуждало его нервы.

Я взглянула на Эбби Хаус. Серое каменное вооружение закрывало большую часть неба и отбрасывало широкую тень по диагонали на газоны к моим ногам. Словно чья-то темная огромная рука указывала на меня, избрав меня для исполнения воли рока.

Это были довольно мрачные мысли. Но они не могли выбить из колеи того, кто сутки назад погибал в ледяной воде, кипевшей в холодной и мрачной пещере. Я поежилась от охватившего меня озноба и поспешила домой. В фойе мы едва не столкнулись с Фанни. С розовыми от волнения щеками она стремительно спускалась по лестнице. Желтое шелковое платье облаком вздымалось вокруг нее.

— Хилари! — воскликнула она. — Вот ты где. А я иду искать тебя.

Она помахала перед моим носом письмом, едва не попав мне в глаз.

— Я получила ответ от Мелли Спенсер, — трещала она. — Как ты думаешь, что она пишет?

— Должно быть, хорошая новость, — сдержанно сказала я, невольно подавляя ее веселье своим мрачным настроением.

Фанни хихикнула, поймала меня за руку и, вальсируя, повела меня в зал. Он оказался пуст. Недавно здесь сидела Урсула, но она ушла. Таким образом, никто не мог нам помешать. Фанни бросилась на диван, потянув меня за собой.

Откинувшись на диванную подушку, она стала внимательно читать письмо вслух.

— Джейн становится слишком большой для няни, и, если эта молодая женщина придет с вашими хорошими рекомендациями, мы с радостью побеседуем с ней. Стюарт будет возвращаться из Лондона четвертого и остановится в Эбби Хаус пятого, чтобы встретиться с мисс Кевери. Если она подойдет, он надеется уехать вместе с ней. Это избавит нас от необходимости посылать за ней экипаж.

— Вот! — радостно воскликнула Фанни, положив письмо на колени и повернувшись ко мне. — На лучшее тебе и надеяться не стоит. Они милые люди, а их дочь хорошенькая девочка. Она не доставит тебе особых хлопот. Стюарт выезжает из Лондона четвертого. Значит, сегодня. А завтра он будет у нас.

— Кажется, все решилось, — только и смогла я сказать, до такой степени были возбуждены мои чувства.

— В чем дело? — спросила Фанни, подозрительно посмотрев на меня. — Ты не выглядишь страшно довольной.

— Наоборот, — возразила я. — Просто, это так неожиданно.

— Но прошла целая неделя, — удивилась Фанни. — И ты говорила, что это для тебя именно то, чего ты хочешь.

— Прости меня, я вовсе не хочу выглядеть неблагодарной, — сказала я в свое оправдание. — Просто я немного ошеломлена.

Фанни сначала наморщила лоб, затем улыбнулась. Всякие признаки сомнений исчезли с ее лица, словно клочья тумана под лучами солнца.

— Конечно, ты ошеломлена, — согласилась Фанни. — Ты еще не пришла как следует в себя от испуга на побережье. Но беспокоиться не о чем. Ты их обязательно полюбишь. Даю слово.

Импульсивно она крепко обняла меня.

— Я тоже уверена, что полюблю, — согласилась я, думая, что иной ответ здесь просто невозможен.

Но себе сказала, что до завтра никакого решения принимать не надо. Мне мог не понравиться Стюарт Спенсер. А место гувернантки, как сказал мистер Квомби, всегда можно найти.

Кто знает, какие другие пути могли открыться мне.

Обед подходил к концу. Миссис Мэдкрофт поставила рядом с пустыми десертными тарелками пустой бокал для вина, вытерла салфеткой рот и посмотрела на нас. Благодаря своему высокому росту, твердому взгляду и властным манерам она за столом напоминала капитана на корабле. Теперь, выпрямившись и подняв голову, она дала понять, что намерена произнести нечто важное, касающееся всех присутствующих. Все повернули головы в ее сторону и замолкли.

Последней прекратила болтовню и перестала крутиться на стуле Фанни. Она вдруг заметила, что ее никто не слушает. Тут она обратила внимание на степенные приготовления миссис Мэдкрофт. Поняв важность момента, Фанни поперхнулась на полуслове, и на ее лице моментально появилась многозначительная улыбка.

— В чем дело? — мило спросила она, отлично понимая, что вместо нее на сцене появилось новое действующее лицо.

Миссис Мэдкрофт глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Видимо, это было необходимо для того, чтобы достичь состояния абсолютного покоя и концентрации внимания.

— Теперь, когда Хилари чувствует себя лучше, — сказала миссис Мэдкрофт, — я готова продолжить работу. Сегодня прекрасный вечер для сеанса.