Мне хотелось бы знать, что они ответят. Получив письмо, я, безусловно, облегчу себе жизнь. Но Урсула разочаровала нас, сказав, что ничего не пришло. Мне оставалось лишь набраться терпения.

Покончив с чаем, Фанни покинула нас. Салли вскоре последовала за ней, пробормотав извинение по поводу того, что ей надо проконсультироваться у Эдмонда по одному финансовому вопросу. Мы с Урсулой остались за столом одни лицом к лицу у вазы с фруктами. Она приятно улыбнулась мне и вытерла рот салфеткой. Затем предложила мне еще чашку чаю.

— Спасибо, — сказала я, положив вилку и убрав с колен салфетку. — Думаю, что двух достаточно.

— Если вы закончили, — нерешительно произнесла Урсула. — То вы… не будете возражать, если мы поговорим, мисс Хилари?

Ее просьба удивила меня. В течение всего времени, что мы жили в Эбби Хаус, Урсула подчеркнуто избегала меня при всяком удобном случае и не проявляла ни малейшего желания познакомиться поближе. Что это с ней стряслось? Я присмотрелась к Урсуле. Внешне она ничем не изменилась. Одета она снова была в черное платье с мантильей? Волосы собраны высоко на затылке и, как всегда, туго стянуты, так что уголки глаз поднялись слегка кверху. Ее хорошо очерченное лицо выглядело сегодня изможденным, внутренние переживания прошлись по нему острым резцом скульптора. А в глубине глаз светилась таинственность. В общем, Урсула выглядела замученной, словно животное, за которым охотились и которое не смогло найти безопасного места и надежно укрыться.

У меня не было никаких причин отказать ей в беседе.

— Конечно, не возражаю, — с улыбкой сказала я. Но при этом легкая подозрительность невольно вкралась в мой голос.

— Не здесь, — поспешно произнесла она. — Здесь нас могут побеспокоить. Почему бы нам не пройти наверх, в мою комнату.

— Как хотите, — согласилась я, еще больше удивляясь.

Мы вместе поднялись наверх, разговаривая по пути о погоде и достопримечательностях местного округа. Скучные темы, которые не отвлекли меня от темы холодных сквозняков, продувающих дом, и от темы предстоящей беседы. Проходя по коридору мимо комнаты Фанни, я услышала доносившиеся оттуда приглушенные голоса. Подумала, что Салли, наверное, удалось найти мистера Ллевелина. Наши взгляды с Урсулой встретились, и я уловила след улыбки на ее губах.

Комната Урсулы располагалась посреди западного крыла здания, хозяйка поспешно ввела меня в свое жилище. Конечно, это была совершенно иная комната, чем у Фанни. Элегантность и сдержанность чувствовались здесь во всем. Мебель обита кремовой парчой. Узор тщательно подобран и слегка украшен золотой нитью. Портьеры точно из такой же ткани.

Я невольно задержалась около дивана в стиле Людовика XV, любуясь сдержанным, с неброской резьбой, плавным изгибом подлокотника, предназначенного специально для кисти руки. Затем решила сесть на стул с прямой спинкой, стоявший у камина. Внутренне я еще не чувствовала себя готовой к беседе, и жесткое сиденье будет предохранять меня от излишнего расслабления.

Урсула села на край дивана напротив меня.

— Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Хилари, — спросила она с обезоруживающей улыбкой.

— Совсем нет, — негромко произнесла я.

— А мне будет приятно, если ты будешь называть меня Урсулой, — произнесла она все с той же улыбкой на лице.

Ее прямые брови сдвинулись над серыми глазами, и она очень напомнила мне своего брата. Глядя на внешность Эдмонда и Урсулы, всякий, несомненно, признавал их близкое родство.

— Догадываюсь, что Эдмонд изменил свое мнение о тебе, — сказала она, словно угадывая мои мысли об Эдмонде.

— Причем, к лучшему, — добавила я.

— Да, он показывал мне письмо, — согласилась Урсула, явно теряясь и не зная, куда деть лежащие на коленях руки. — Чувствую, что я тоже должна извиниться перед тобой. Мы, к сожалению, позволили, что недовольство играми Фанни повлияло на наши суждения. С тобой обращались, безусловно, несправедливо.

Меня удивило это признание. Конечно, она допустила оплошность, сказав, что несправедливо обращались только со мной.

— Так же и с миссис Мэдкрофт, — напомнила я. — Жаль, что ее имя никто не упомянул.

Урсула вздохнула, и я ожидала, что она возразит. Видимо, она боролась со своими эмоциями. Вот, судя по всему, справилась и любезно посмотрела на меня.

— Надо признать, что она обладает способностями, которые вне моего понимания, — признала Урсула. — Но это не значит, что ее убеждения достойны подражания.

— Вы могли бы изменить свои суждения, — посоветовала я. — По крайней мере, до тех пор, пока не сможете доказать обратное.

— Так как ты высокого мнения о миссис Мэдкрофт, то я пересмотрю свое мнение, — пообещала Урсула.

Я не надеялась одержать такую легкую победу. Пытаясь скрыть свою радость, я искренне поблагодарила ее. Надо было видеть, как обрадовалась и преобразилась эта женщина.

— А теперь мы, возможно, сможем стать друзьями, — сказала Урсула. — Скажи мне, Хилари, если ничего не имеешь против, какие у тебя планы на будущее?

Я начала думать, что всем вдруг стало страшно интересно, что я буду делать и куда поеду. Однако нужно соблюдать правила хорошего тона. И я рассказала Урсуле о своих намерениях, упомянув, прежде всего, о предложении Фанни помочь мне. Урсула, вопреки моему ожиданию, не выразила восхищения великодушием Фанни, она просто сделала вид, что не заметила этого места моего рассказа. Но неожиданно для меня Урсула заинтересовалась другим.

— И у тебя нет молодого джентльмена, который интересовался бы тобой? — спросила она.

— Нет, — ответила я просто.

— Это удивительно, — заметила Урсула. — Ведь ты так же привлекательна, как и Фанни.

— Что вы, ничуть, — запротестовала я.

— Почему же? — возразила Урсула. — У нее более яркая красота, а ты хорошо воспитана и у тебя приятный нрав. У Фанни нет ни того, ни другого.

Когда она произносила имя сестры, в ее словах звучала горечь, которую трудно было не заметить.

— Вы, по-моему, несправедливы к своей сестре, — высказала я свое мнение.

Ее пальцы стали нетерпеливо постукивать по изгибу дивана.

— Ты думаешь, это из зависти? — в раздумье произнесла Урсула. — Впрочем… может быть, ты и права.

Хотя согласилась она и неохотно, это все же было больше того, на что я рассчитывала.

— И все-таки, если бы я знала, что Фанни будет хорошей женой Кенету, я бы легче перенесла их помолвку, — откровенно призналась Урсула.

— Возможно, вы недооцениваете ее? — спросила я.

— Я делаю все, чтобы по достоинству оценить Фанни, — колко ответила она.

Из этой ее реплики я сделала вывод, что не все поняла. Но и она не дала мне времени для разгадки тайны, поспешно внесла поправку.

— Но, возможно, ты видишь в ней то, что мы не заметили? — спросила она. — Мне тоже очень хочется надеяться, что у них будет хороший брак. Это несмотря на все мои сомнения. Но достаточно о Фанни. Скажи мне, ты по желанию ищешь место или по необходимости.

— Главным образом, по необходимости, — призналась я. — Я могла бы остаться у миссис Мэдкрофт, но предпочитаю уехать.

— Да, да, — согласилась она. — Ты совсем не подходишь для такого образа жизни. Я думаю, ты для этого слишком благоразумная.

— Это было бы приятно услышать обо мне моему отцу.

— Он был благоразумным человеком?

— Чрезвычайно.

— Я не ошибусь, если подумаю, что ты обожала его.

— Возможно, что и так.

— Причем, мне кажется, очень обожала. Она машинально дергала бахрому вышитой шелком диванной подушки и неосознанно скручивала ее в нить.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — внезапно произнесла она. — Это будет бессмысленным, если ты не обладаешь здравомыслием.

— Я заинтригована.

— Это об Эдмонде.

Ее слова удивили меня. Я не думала, что она захочет говорить со мной о брате. Я попросила ее продолжать, стараясь сама сохранять бесстрастное выражение лица. Она бросила скручивать бахрому и прямо посмотрела на меня.