Гарриман отрицательно покачал головой.

– Они воплощают в себе совершенную природную пропорцию – золотое сечение.

– Кажется, я не совсем понимаю.

– Если провести золотое сечение, то соотношение короткого и длинного отрезков будет равняться соотношению длинного отрезка и всей линии.

Гарриман поспешил записать, надеясь, что разберется потом.

– Больший отрезок в 1,618054 раза длиннее малого. Малый отрезок составляет 0,618054 процента от длины большего. Кроме того, эти два числа в точности обратно пропорциональны друг другу, отличаясь лишь первой цифрой – это единственные числа, которые демонстрируют такое свойство.

– Да, конечно, – согласился Гарриман.

– У этих чисел есть и другие замечательные свойства. Предполагается, что прямоугольник, стороны которого соотносятся подобным образом, имеет самую приятную форму и называется «золотой прямоугольник». В этих пропорциях выдержан Парфенон, на них же основаны кафедральные соборы и картины. «Золотые прямоугольники» также имеют замечательные свойства: если из одной стороны «золотого прямоугольника» вырезать квадрат, вы получите меньший «золотой прямоугольник», обладающий всеми свойствами изначального прямоугольника. Вырезать квадраты и получать меньшие «золотые прямоугольники» можно до бесконечности.

– Понятно.

– Затем, если соединить центры этого бесконечного числа малых «золотых прямоугольников», получится совершенная логарифмическая спираль. Именно ее вы видите в раковине наутилуса, в рядах семечек подсолнуха, в музыкальной гармонии и, в конце концов, во всей природе – ведь золотое сечение лежит в основе мира.

– О да...

– Никто не знает почему, но золотое сечение – это базовая структура Вселенной.

Доктор аккуратно вернул раковину на место и закрыл дверцу шкафа. Гарриман ожидал от фон Менка чего угодно, только не этого. Похоже, статье конец. Сколько времени потрачено зря! Сейчас надо только дождаться возможности и уйти.

Обойдя стол и встав со своей стороны, фон Менк посмотрел журналисту в лицо:

– Мистер Гарриман, вы верите в Бога?

Гарриман нашелся не сразу.

– Я не спрашиваю, что вы исповедуете: католицизм, протестантизм или что-то еще. Я лишь хочу знать, верите ли вы в то, что существует некая сила, которая объединяет все сущее?

– Если честно, я никогда об этом не задумывался, – сказал Гарриман. – Наверное, такая сила есть.

Гарримана воспитали в англиканском духе, но за последние лет двадцать он посещал церковь разве что на свадьбах или похоронах.

– Так, может, вы, как и я, верите, что все мы пришли на эту землю не просто так?

Гарриман выключил диктофон. Пора выметаться отсюда к чертовой матери. А за религиозно-просветительской лекцией всегда можно сходить к «Свидетелям Иеговы».

– Доктор, при всем уважении, я не вижу связи с недавними убийствами.

– Терпение, мистер Гарриман. Дослушайте до конца, и вам, выражаясь популярно, сорвет башню. Всю жизнь я посвятил изучению тайного и необъяснимого. И я рад, что сумел разрешить многие загадки. Однако попадались и такие – зачастую величайшие, – которые так и остались неразгаданными.

Фон Менк быстро написал что-то на листке бумаги и подвинул его Гарриману:

3243

1239

– Эти цифры, – доктор постучал по листу пальцем, – всегда представляли для меня величайшую из тайн. Узнаете?

– Нет.

– Это даты самых крупных катаклизмов, которые когда-либо выпадали на долю человеческой цивилизации. В три тысячи двести сорок третьем году до нашей эры взрывается остров Санторини, и приливные волны смывают Минойскую цивилизацию на острове Крит, заодно уничтожая Средиземноморье. Так родилась легенда об Атлантиде и Всемирном потопе. В тысяча двести тридцать девятом году до нашей же эры дождь из огня и серы обращает в прах два города: Содом и Гоморру.

«Атлантида? – подумал Гарриман. – Содом и Гоморра?» Все только хуже и хуже.

Фон Менк снова постучал пальцем по листку.

– В диалогах «Тимей» и «Критий» Платон описывал Атлантиду. Он ошибся в некоторых деталях, например, в дате, поместив ее в районе девятитысячного года. Но недавно археологи, досконально изучив руины на Крите и Сардинии, назвали дату более точно. Вокруг Атлантиды раздули такую сенсацию, что многие сочли потерянный город мифом. Однако рациональный подход и раскопки доказали: в основе истории лежит реальное событие – извержение вулкана на острове Санторини. Платон описывал Атлантиду – то есть Минойскую цивилизацию на острове Крит – как могущественное государство, целиком поглощенное торговлей, деньгами, самоутверждением и наукой и утратившее духовные ценности. Археологические изыскания на острове Крит подтверждают это. Платон писал, что атланты отвернулись от своего бога. Они похвалялись пороками, открыто сомневались в божественном, поклоняясь технологиям. Люди Атлантиды изобрели каналы и так называемый огненный камень – источник искусственной энергии.

Фон Менк сделал паузу.

– Сразу же вспоминается один небезызвестный город, правда, мистер Гарриман?

– Нью-Йорк?

– Верно, – кивнул фон Менк. – В период расцвета Атлантиды появлялись предзнаменования ужасных событий. Воздух на многие дни необычно похолодел, небеса потемнели, из-под земли доносился странный грохот. Люди умирали внезапно, невероятным образом. Говорят, в одного человека «ударила шаровая молния – одновременно с небес и из чрева земного». Другого, словно взрывом, разорвало на части, и «его плоть и кровь повисли в воздухе будто прозрачная дымка, а вокруг распростерся ужаснейший смрад». Через неделю случилось извержение, и город затонул.

Все-таки доля смысла в этом была, и, пока фон Менк рассказывал, Гарриман снова включил диктофон.

– Перенесемся ровно на две тысячи и четыре года вперед. Где сегодня Мертвое море, между нынешним Израилем и Иорданом, на месте глубочайшей природной впадины простиралась невероятно цветущая и плодородная равнина. Именно здесь находились Содом и Гоморра. Насколько велики были эти города, точно неизвестно, но археологи обнаружили массовые захоронения, останки тысяч людей. Несомненно, эти два города сосредоточили в себе все могущество Западного мира того времени. Как и Атлантида, Содом и Гоморра дошли до последней стадии грехопадения, отвернувшись от естественного порядка вещей, уйдя в гордыню, леность, поклонение земным богатствам, развращенность, отрицание Бога и разрушение природы. Как сказано в Книге «Бытие», в Содоме не сыскалось не то что пятидесяти, но даже десяти праведников. И тогда города были уничтожены. «Сера и огонь... дым поднимался с земли, как дым из печи». Археологические находки подтверждают правдивость библейского сказания. Опять-таки в дни, предшествующие концу, появлялись знаки. Один человек превратился в столб желтого пламени. Другие окаменели, совсем как жена Лота, ставшая соляным столпом.

Фон Менк присел на край стола, пристально глядя на репортера.

– Вы бывали у Мертвого моря, мистер Гарриман?

– Не могу похвастаться.

– А я был там несколько раз. Впервые – когда обнаружил некую природную связь между датами гибели Атлантиды и Гоморры. Теперь Мертвое море – это выжженная пустыня. Рыба не водится в воде, где процент соли больше, чем в океане, на берегах растет лишь самая скудная растительность, покрытая толстой соляной коркой. А дальше, ближе к Тель-ас-Саидии, куда многие ученые помещают Содом, соляную поверхность покрывают шарики чистой серы. Она не ромбовидная, как в обычных природных геотермальных источниках, а скорее моноклинная: белая, исключительно чистая, будто прошла длительную термическую обработку. На Земле такая сера больше нигде не встречается. Содом и Гоморру уничтожил вовсе не естественный геологический процесс. Но что именно – остается загадкой.

Фон Менк придвинул к себе лист и под предыдущими датами написал:

3243

1239

2004

– Две тысячи четвертый год, мистер Гарриман. Вместе эти даты образуют золотое сечение. Немного математики: три тысячи двести сорок третий год до нашей эры – или пять тысяч двести сорок шесть лет назад – укладывается в золотое сечение. Тысяча двести тридцать девятый год до нашей эры – три тысячи двести сорок три года назад – снова золотое сечение. Следующая дата: две тысячи четвертый год нашей эры – именно столько лет разделяет две предыдущие катастрофы. Совпадение?