Я поднимаю взгляд на Сибил, все мои мысли сосредоточены на стратегии.

— Так чего же мы ждем? Пойдемте.

Мгновение спустя мы возвращаемся в третью лабораторию, но сейчас она переполнена

людьми — и это не только химики, но и управляющие. Я хочу подслушать, что они делают, но

Сибил проводит меня в узкий коридор, где стены будто обваливаются внутрь, а затем мы

переходит в комнату, полную Древних и частей их тела. Комната изменилась с моего последнего

визита. Теперь на задней стене находится экран, а передняя стена заставлена аквариумами с

Древними.

Сибил подходит к монитору, набирает ряд кодов и ждет, пока на экране не появляется фото

с подписанными внизу данными. Она указывает позади себя на первого Древнего в ряду — это

парень, он старше Джексона, возможно, ему лет двадцать. Он не двигается в камере, поэтому я

уверена, что он технически умер, но его тело сохраняет жизнь, как женщина, которую я видела

раньше (ее больше нет в той камере). Я пытаюсь не думать, где она сейчас, или что могли сделать

с ее телом.

— Проверь, сколько в его теле процентов воды, — говорит Сибил, увеличивая таблицу

данных, щелкнув два раза по экрану. — Что-нибудь заметила?

Я просматриваю список и останавливаюсь на ксилеме.

— Как такое может быть?

— Человеческое тело, — произносит Сибил, — примерно на шестьдесят процентов состоит

из воды. Наша кровь — примерно на девяносто два. А у Древних? Вода составляет только

двадцать пять процентов их тела, но, как и наша кровь, ксилема примерно на девяносто процентов

состоит из воды. Но соединение воды и ксилемы едва ли можно назвать водой. Отними у человека

воду, и что в итоге произойдет?

— Смерть.

— Правильно, но с Древними этого не случится, потому что ксилема беспрерывно

распределяет воду по их телу, практически перерабатывая ее. Они утверждают, что хотят прийти

сюда из-за истощающихся запасов воды на планете Лог. Ну и что? Технически, они не нуждаются

в воде. Именно поэтому мы знаем, что они бы никогда не поддержали мирное сосуществование.

Их причины построены на лжи, так почему мы должны верить им на слово? Мы не можем и не

будем.

Я борюсь с желанием спросить ее. Джексон сказал мне, что им нужна вода, но если Сибил

сказала правду, то я не понимаю, зачем она им. Может быть, они в ней нуждаются, чтобы

промывать свои тела. Но что-то не сходится.

Сибил закрывает изображение и открывает новое, подписанное, как «АНАЛИЗ

ПОВРЕЖДЕНИЙ».

— Посмотри на это.

Она поворачивается, скрещивая руки. Я смотрю на первую камеру, но ничего не

происходит. Наверное, это что-то слишком незаметное для меня, но глаза парня резко

распахиваются и округляются в ужасе, в то время как темная жидкость обволакивает его левую

руку.

— Я думала, они мертвы? — я практически кричу, но затем заставляю себя сохранить

самообладание.

— Эти? Нет, это Скрытные, посланные, чтобы шпионить за нами. И они… спят, — говорит

Сибил равнодушно. — Я просто дала команду, чтобы его ударили ножом в руку. То, что ты

видишь, это кровь. Что-то вроде симуляции, только физическая реакция реальна, — Она указывает

на темную жидкость, стекающую по камере. — Теперь смотри, смотри. Это захватывающе, — Она

придвигает меня ближе к камере и указывает на место пореза. Мы внимательно смотрим

несколько секунд, и затем рана исчезает так же быстро, как и появилась.

— Как это…? Ксилема, — я знала, что она исцеляет, но не представляла, что так быстро

— Конечно. Поэтому, все, что мы делаем, должно замедлить исцеляющую способность

ксилемы. Это единственный способ убить их.

— Таким образом, стратегия заключается в блокировке ксилемы. Как мы можем это

сделать?

Она смотрит на меня так, словно я какой-нибудь дилетант.

— У нас есть несколько вариантов в разработке. Как я упоминала, сегодняшняя встреча

определит наш дальнейший курс. Без вариантов. Что бы мы ни сделали, это должно сработать

быстро. В противном случае…

— Мы все умрем.

— Что ж, это немного драматично. У нас все под контролем, но мне надо, чтобы ты увидела

это и знала, как читать данные. Что-то произойдет… что ж, только четыре человека имеют доступ

к комнате и информации. Президент Картье, твой отец, я, — Она протягивает мне золотой ключ,

— а теперь и ты. Хотя, полагаю, что Лоуренс Картье тоже получит доступ. Это запретная зона. Я

не могу тебе передать, насколько важно сохранить комнату и ключ в безопасности. Храни его в

недоступном для других месте, потому что эта универсальная ключ-карта. Не в тех руках она

может быть очень опасна.

Я киваю, желая, чтобы узел в моем желудке исчез, но с каждым днем он затягивает все

сильнее. Карту дал мне не отец, так что я осознаю кое-то еще. Это не часть моего обучения. Он

передает эстафету, на в случай, если его не будет здесь, чтобы довести дело до конца. Он знает, что

я не пойду путем уничтожения Древних. Это неправильно.

Я прячу ключ-карту в ботинок, рядом с раскладным ножом, и покидаю корпус

управляющих. Запрыгиваю в первый трон, который вижу, и жду своей станции, но уже через три

остановки я стою в центре Лендинг-парка напротив вереницы стальных, устремленных в небо

домов. Я понятия не имею, куда мне пойти. Я раздумываю, не позвонить ли Гретхен, чтобы она

посмотрела адрес Джексона, но она будет задавать слишком много вопросов. Я уже собираюсь

повернуть назад, когда замечаю, что на каждом здании написана большая буква. Это сектор Х,

пересекающийся с Д. Три одинаковых здания стоят на другой стороне улицы — К, Л и М.

Я жду снаружи главного входа, желая знать, выйдет ли ко мне охранник, или мне

понадобится специальная ключ-карта, но спустя минуту или две, я подхожу ближе и практически

отпрыгиваю от удивления, когда дверь распахивается. Странно. Я никогда не была в здании,

которое открывается без ключ-карты. Внутри здания каждая деталь носит лишь практический

характер, здесь нет ни ковра, ни плитки. Пол, кажется, сделан из цемента, стены — из стали, да и

лифт ничем от них не отличается. Я проскальзываю внутрь и глупо смотрю на номера этажей, не

зная, как же я найду его, и решаю, что у меня нет другого варианта, кроме как спросить Гретхен. Я

посылаю сообщение и жду, двери лифта открываются и закрываются каждые пять секунд, словно

говоря мне принять решение. В итоге, мой телефон издает сигнал: « Это сумасшествие. 5С. Не

попадись».

Я запихиваю телефон в карман куртки, нажимаю кнопку пятого этажа и жду, когда двери

откроются вновь. Как только я попадаю на нужный этаж, мои нервы болезненно напрягаются, и

затем я стучу в дверь 5C.

Дверь открывается, и мое сердце останавливается. Джексон натягивает футболку, на его

животе видны кубики, затем его голова пролазит через отверстие в футболке, и его глаза находят

мои.

— Хорошо, не тот, кого я ожидал

Он отодвигается с прохода и приглашает меня внутрь. Все мысли, вытекающие из моей

головы, и все, что я могу видеть, это то, как он разглаживает свою рубашку.

— Все в порядке? – спрашивает он.

— Да, я… Что ж, нет, но… — Я отворачиваюсь от него, чтобы ко мне вернулась

способность думать, и какое-то время изучаю его крошечную квартирку. По крайней мере, здесь

покрыт пол, хотя непонятно, чем именно. Ковра нет: это выглядит жестче, чем ковер, но у него

есть текстура, которая не похожа на древесину или плитку. Низкий коричневый диван расположен

у задней стены, а справа от него стоит маленький телевизор. Здесь только одно окно, вырезанное

прямо напротив меня в стене главной комнаты, Джексон держит жалюзи закрытыми, ограждаясь

от внешнего мира. Напротив окна находится маленький стол, а слева открытая кухня, которая бы