— Пусть сюда принесут размятый костный мозг! — велел он, и люди тотчас же бросились в лагерь забивать коров, овец и свиней, чьи мясо, кости и шкуры они растерли в кашицу. Затем меня подняли и уложили на костный мозг, намазанный на простыни, так что кашица проникла во все мои тяжкие раны и порезы, горящие язвы и колотые раны. Что до самой раны, то там, где она загноилась, Мелис применил мазь, тайну которой я потом узнал. Он взял овечьего жира, цветков овса, листьев наперстянки и адиантума, все это сварил вместе и положил горячую кашицу на раскрытую рану. Потом плюнул целительной слюной в отверстие в знак того, что после лечения я встану, и заткнул его бечевой.

Принц Эльфин вытребовал себе должность моего телохранителя, поэтому лекарь, стоя в дверях, сказал ему, что надо делать.

— Следи, чтобы ухаживающие за ним женщины давали ему меду, свежего чесноку и сколько угодно сельдерея — он не дает жажды и не заражает ран. Затем позаботься о том, чтобы к нему не допускали следующих личностей, то есть дураков, сумасшедших, полоумных или тех, у кого с ним может быть кровная вражда. В доме не должно играть ни в какие игры, ни приносить вестей, ни пороть детей. Ни женщины, ни мужчины не должны над его кроватью драться кулаками или палками, ни бить по коже, ни будить его внезапно. Никаких разговоров не вести над его подушкой. Ни псов, ни петухов в его комнате или даже за дверьми не стравливать Наконец, ты должен строго следить, чтобы свиньи не хрюкали у стен и чтобы не было слышно тут ни криков победы в состязаниях, ни перебранки рассерженных женщин.

Однако если он будет страдать от избытка страсти, то женщину к нему привести можно. Таково Суждение о Кровавом ложе. И если ты хочешь, чтобы твой человек выздоровел, то ты должен выполнять его неукоснительно.

С этими словами лекарь покинул мою комнату. Как я потом узнал, исход его трудов его никоим образом не удовлетворял. Ибо привилегией его при помощи человеку, получившему колотую рану в спину, было то, что лекарь забирал окровавленную одежду, которую тот носил, когда его ранили. Но я-то ничего не носил, если не считать старой порванной шкуры вепря, которая мало что значила для Мелиса маб Мартина.

Эльфин, смеясь, вернулся после разговора с лекарем к моему ложу.

— Надеюсь, Мирддин, что ты запомнил то, что мне надо знать, поскольку я опасаюсь, что мои бедные мозги просто не вместят всего! И не забудь сказать мне, когда чрезмерная страсть охватит тебя, поскольку в этом случае требуется лекарство, природу которого я помню.

— Это лечение не из тех, которым я обычно противлюсь, — ответил я, стараясь не рассмеяться, чтобы в моей спине снова не задергалась боль. — Но обрадуется ли женщина, выбранная тобой, что ей придется лежать в этой вонючей каше, это уже мне угадать не под силу.

Мой молодой друг подошел и сел возле меня. Лицо его снова стало суровым.

— Правда в том, дорогой мой Мирддин, что, на мой взгляд, тебе просто везет — ты живым выходишь из всех переделок. Ты странный человек, разве не так? Второй раз я вытаскиваю тебя из неминуемой беды и каждый раз нахожу тебя одетым в одну лишь звериную шкуру! Кто ты? Может, какой-нибудь оборотень? Иногда я задумываюсь, кто вскормил тебя — женщина или зверь? Но ты не слушай моей болтовни — я так рад увидеть тебя снова! Ты стар, я молод, и все же я чувствую, что ты понимаешь меня лучше, чем любой молодой человек из моего госгордда. Ты не дурак, уж это точно!

— Может, я и странный человек, — ответил я, — но от этого я ничуть не меньше привязан к тебе, мой юный друг. Надеюсь, что и эту зиму я проведу при дворе твоего отца. Тогда нам много будет о чем порассказать друг другу, и много песен мы споем.

Но, как только я произнес эти слова, на меня волной нахлынуло осознание, в каком положении мы сейчас находимся. С тревожным воплем я невольно попытался сесть. Усилие отдалось болью. Эльфин крепко поддержал меня за плечи и ласково заставил снова лечь на подушки.

— Помни, старина, ты не должен утомлять себя! Лежи спокойно, и если лекарь не ошибся, то через три дня ты уже будешь ходить.

Три дня! Я громко застонал — Эльфин подумал, что от боли.

— С тобой все в порядке, дружище? Послать за Мелисом? Или, может, лучше мне оставить тебя — тебе надо побольше спать.

— Не уходи, молю тебя! — закричал я. — Ты должен рассказать мне обо всем. Где мы? Сколько здесь воинов? Войско Придайна с королем? Какие вести о дикарях? Расскажи мне все, только побыстрее!

Эльфин снова сел и наклонился поближе ко мне.

— Об этом не беспокойся. Незачем. Конечно же, я забыл, что ты ничего не знаешь о том, что случилось в последние несколько недель. Я хотел порасспрашивать, где был ты, но, учитывая твое состояние, наверное, лучше, чтобы я начал первым. И ты увидишь, что тебе нечего бояться. Сражений ты не пропустил и уж точно будешь с нами, когда мы будем играть в мяч головами ивисов!

С чего начать? Ну, я тут с тремя сотнями людей моего госгордда из Кантрер Гвэлод, и наша задача — защищать короля Мэлгона Высокого в стенах этой старой крепости Динайрт Говорят, ее построил Артур во времена моего деда Каурдава. Сейчас она немного разрушилась, но мы быстро восстанавливаем ее. Насыпи высоки и крепки, как ты сам уже мог заметить, и мы сумеем кое-что из нее сделать.

Тут я перебил его, стараясь не выдать нараставшей боли:

— Но войско-то где? И почему не Мэлгон ведет его, куда бы оно ни шло?

— Войско идет так, как было решено на совете в Каэр Гуригон, если ты помнишь. Идет быстро как может по прямой дороге по краю Иверидд, чтобы соединиться с отрядом князя Айниона маб Рина в Каэр Виддай, где он держит оборону против ивисов. Разве ты забыл? Мы знаем все замыслы врага, которые открыл нам купец Само. Сам старый Кинуриг за морем вместе с лучшими воинами своего народа. Сын его, этот щенок, стянул войска к востоку, под стены Каэр Виддай, где князь Амнион будет держаться против них сколько захочет. В то же время другой отряд ивисов, как и говорилось, идет сюда, думая, что старая крепость пуста и они могут ее занять. Раз мы знаем, что они задумали, то нетрудно догадаться, что будем делать мы. Выручив князя Айниона, войско Кимри пойдет дальше на юг в Ллоэгр, где они захватят и сожгут дворец Кинурига. Потом они вернутся и присоединятся к нам, пособив нам уничтожить любое войско, какое бы ни подошло сюда тем временем. Нам нужно только удержаться против грядущего натиска врага.

Трудно мне было в тот миг вспомнить, как мало мы, бритты, знаем о коварном замысле врага и о превосходящих его силах. Собравшись с мыслями, многие из которых все еще казались мне всего лишь бредом, я смог выпалить только:

— Но почему Мэлгон остался здесь, в этом незащищенном месте? Почему он не с войском?

— Он под защитой, — немного жестко ответил Эльфин, поглаживая рукоять своего меча. — У нас есть стены и достаточно воинов, чтобы задать жару любой шайке, которую ивисы пошлют сюда против нас! Да и в любом случае нам недолго держать эту крепость. Войском Кимри предводительствует король Брохваэль Клыкастый, а впереди едет принц Рин маб Мэлгон с воинами Арвона — такова его привилегия. Они скоро вернутся.

— Но он хочет проделать весь путь вокруг Каэр Виддай и Каэр Вент и лишь потом вернется сюда… к тому же все не так, как ты думаешь! — нелепо выкрикнул под конец я. По правде, я был слишком возбужден в ту минуту — беспокойство мое было не меньше слабости от раны, — чтобы решить, как я все это буду распутывать.

Эльфин похлопал меня по руке, успокаивая.

— Вижу, тебе кажется странным, что Дракон Мона не возглавляет свое войско, и действительно, он странным образом попал сюда. Сомневаюсь, что ты помнишь (в это время у меня на этот счет никаких мыслей не было) о том, что случилось во время нашего пребывания в Каэр Кери. Из-за дурацкого недосмотра глупый раб подал королю Мэлгону блюдо, приготовленное из мяса собаки. Король нечаянно отведал его и нарушил королевский зарок. Есть мясо своего тезки — кинеддив, а поскольку имя Мэлгон означает «большой пес», нетрудно понять, что король свой кинеддив нарушил.