Его спутники молча глядели на темный узкий проем, ведущий в каньон-щель.

— Господи боже, это наводнение! — Выражение растерянности на лице Свайра сменилось ужасом. — А они сейчас там…

Не договорив, он бросился к лестнице.

Сердце Блейка билось где-то в горле. Ему казалось, он готов ко всему. Как выяснилось, устрашающее действо, устроенное для них природой, застало профессора врасплох.

Под низкий протяжный стон каньон-щель изверг гигантскую массу камней, обломков древесных стволов и сучьев. За стоном последовал рев чудовищного зверя, раскрывшего страшную пасть. В долину хлынул темно-коричневый поток с мелькавшими то там, то тут зловещими красными прожилками. Сплошной стеной вода устремилась вниз со склона, подхватывая по пути громадные валуны и швыряя их от водоворота к водовороту, словно надувные мячики. Блейк содрогнулся. Взбесившаяся стихия могла запросто снести их лагерь. Он напрасно беспокоился. Холм, где шумела тополиная роща, оказался выше уровня паводка. Пенистые валы бушевали у самого края стоянки, но не могли поглотить ее. В ярости от собственного бессилия они выгрызали из подножия холма огромные камни. Прикрыв лицо руками, к лагерю со всех ног бежал Свайр. Вернее, не бежал, а почти летел, подхваченный порывом ветра.

Парализованный страхом, Блейк прирос к месту. Бонаротти что-то кричал, но он не разбирал слов. Профессор смотрел на поток, в мгновение ока поглотивший долину. Раньше он даже не представлял, насколько яростной и жестокой может оказаться водная стихия. Всего несколько минут — и идиллический мирный пейзаж превратился в настоящий ад, где вместо пламени бушевали беспощадные водовороты. Солнце скрылось за набежавшими тучами, напоследок пронзив лучами мириады брызг и расцветив их многочисленными радугами.

В бурлящей коричневой массе мелькнуло черно-желтое полосатое пятно — резиновый мешок с телом Холройда. А потом волны вынесли человеческое тело. Вернее, жалкие его останки, лишившиеся ног и одной руки. Оцепенев от ужаса и отвращения, профессор различил даже клочья рваной рубашки. Единственная рука трупа взметнулась вверх, словно умоляя о помощи, и он навсегда исчез в водовороте.

Блейк бессознательно попятился назад. Он отступал и отступал, пока не уперся пятками в стену. Тяжело осев на нее, Арон понял, что более не в состоянии выдерживать подобное зрелище, и повернулся к долине спиной.

Неужели он стал убийцей? Вопрос, заданный самому себе, молотом стучал в мозгу. Нет-нет, ему не в чем упрекнуть себя, торопливо отвечал Блейк. В конце концов, он не произнес ни слова лжи. Их просили сообщить прогноз погоды, и они повторили его в точности. А грозовой фронт от долины отделяло не менее двадцати миль. Потоки воды могли устремиться куда угодно.

Долина выла, гудела и ревела на все лады, однако Блейк старался ничего не слышать. Он смотрел на город, расстилавшийся перед ним. Мертвый город, совершенно равнодушный к разыгравшейся внизу трагедии. Невозмутимые древние стены действовали на него успокаивающе. Мысли вернулись к киве солнца и сокровищам, спрятанным в ней. Так или иначе, им совершено открытие, которое его обессмертит. Отныне имя Арона Блейка станут произносить наравне с именами Шлимана и Картера.

Вновь обретя душевное равновесие, он отважился взглянуть на Слоан. Девушка по-прежнему стояла у края обрыва, не сводя глаз с долины. Растерянность, волнение и ужас явственно читались на побледневшем лице. А затем ее губы, образовав легчайший изгиб, сложились в так хорошо знакомую Блейку улыбку победителя.

Ричи Бригc с досадой прислушивался к доносившемуся издалека звуку. Размеренное жужжание могло означать лишь одно — приближение вертолета. Служащий сердито засопел. Инструкция строго предписывала пилотам не залетать в воздушное пространство гавани, однако они частенько нарушали запрет. Эти ушлые стрекозы так и шныряли над озером, мотаясь в Большой каньон или долину реки Колорадо. Они раздражали яхтсменов. А яхтсмены жаловались Ричи Бригсу, в свою очередь доводя его до белого каления. Испустив тяжкий вздох, он вернулся к изучению бумаг.

Через несколько минут клерк снова поднял голову. Стрекотание винтокрылой машины показалось ему каким-то необычным, до странности низким и хриплым. Причем работал не один мотор, а несколько. Сквозь нарастающий гул он различил шум подъезжающих автомобилей и болтовню зевак. Нехотя повернувшись в кресле, он бросил взгляд в окно и подскочил как ошпаренный.

С запада к пристани на низкой высоте приближались два огромных вертолета. Оба относились к разряду амфибий, а на боках у них виднелись знаки береговой охраны. Машины зависли над озером, мощными винтами взбивая воздух. Под брюхом одной из них висела понтонная баржа. Вода под ними пришла в волнение. Яхты поспешно удирали на безопасное расстояние, а купальщики, отдыхавшие на пляже, напротив, столпились на набережной.

Бригс схватил со стола мобильник и, на ходу набирая номер, выбежал на одуряющий солнцепек.

У причала его ожидал новый сюрприз. Огромный фургон для перевозки лошадей с надписью «Институт археологии Санта-Фе» стоял на прежнем месте, однако возле него притормозили два грузовика Национальной гвардии. Из них высыпали люди в униформе. Вертолет отстрелил крепления, и понтонная баржа с громким всплеском ухнула в воду. Толпа на набережной удивленно загудела.

— Береговая охрана, — раздалось в трубке.

— Это гавань Вовип! — завопил Бригс. — Что за чертовщина у нас происходит?

— Успокойтесь, мистер Бригс, — ответил невозмутимый голос инспектора. — Проводится операция по поиску и спасению археологической экспедиции. Вскоре вы обо всем узнаете.

Несколько человек в униформе уже устанавливали на набережной барьеры, преграждающие движение. Другие, подойдя к причалам, подавали яхтам знаки очистить водное пространство.

— И что случилось с этой чертовой экспедицией?

— Она исчезла где-то к западу от плато Кайпаровиц. Уже несколько дней не выходит на связь…

— Боже милостивый, ну и местечко. И зачем этим… археологам понадобилось туда соваться?

— Понятия не имею. О цели экспедиции мне не сообщили.

Черт их разберет, этих археологов, подумал Бригс. Надо быть полным идиотом, чтобы тащиться в дикий скалистый край. До него донесся шум еще одного мотора. Обернувшись, он увидел катер, на полном ходу несущийся к гавани.

— От вертолетов им будет мало толку, — проворчал Бригс в телефонную трубку. — В этом лабиринте с воздуха они ни черта не найдут. А если найдут, все равно не смогут сесть.

— Насколько я понял, вертолеты всего лишь доставят оборудование в дальний конец озера. Операция по спасению организована с большим размахом.

Катер, заложив крутой вираж, подлетел к пирсу, обдав его фонтаном брызг. Как только опустились сходни, на палубу поднялись двое — молодой парень в футболке с портретом Че Гевары и тщедушный седовласый мужчина. За ними по трапу взбежала коричневая собака чудовищных размеров. Сходни убрались, и катер, взревев моторами, отчалил. На невероятной скорости он пересек акваторию гавани, оставив за собой пенистый след. Вертолеты следовали за ним по воздуху.

Фургон для перевозки лошадей съехал по скату и подкатил к краю причала, где его ожидала понтонная баржа.

— По-моему, это сон, — промямлил Бригс, так и не успев осознать всего происходящего.

— Не сон, а явь, — откликнулись в трубке. — Наверняка они еще с вами свяжутся. Ну ладно, мне пора.

Стоило ему нажать отбой, как телефон зазвонил снова. Настойчивое пронзительное пиликанье перекрыло шум моторов и голоса зевак.

Блейк, измученный и насквозь промокший, опустился на камень возле потухшего костра. Капли размеренно барабанили по плечам, но уже не так сильно, как час назад. Мощный ливень превратился в затяжной надоедливый дождь.

Хотя первый натиск стихии пошел на спад, в долине по-прежнему бурлил паводок. Его коричневая поверхность, вздымаемая ветром, походила на мускулистую спину чудовищного зверя. Блейк отстраненно наблюдал, как вода, огибая или доламывая деревья, устремляется в дальний конец долины, туда, где зиял вход во второй каньон-щель. Там, в замкнутом пространстве, поток вновь обретал ярость и энергию, и в свинцовое небо летели тучи брызг и хлопья пены.