— Ризотто с кактусами, диким картофелем, кореньями и римским сыром! — возвестил Бонаротти обычным бесстрастным голосом.

Повисло наряженное молчание.

— Чего выждете? — нарушила тишину Слоан. — Налетай, пока дают!

Участники экспедиции поднялись со своих мест и разобрали тарелки. Повар доверху наполнял каждый протянутый прибор, посыпая варево измельченными травами. Получив по порции, все вновь расселись у костра.

— Вы уверены, что это блюдо не опасно?

За шутливым тоном Блейка ощущалась откровенная обеспокоенность.

— Как знать, доктор, — со смехом ответила Слоан. — Но я все же советую вам рискнуть. Отказаться — значит подвергнуть себя еще большей опасности.

И она многозначительно покосилась на револьвер, торчавший из-за пояса Бонаротти.

Блейк нервно рассмеялся и опасливо поднес ложку ко рту. В следующее мгновение лицо его просветлело.

— Своеобразный вкус, — промычал он с набитым ртом.

— Кто не рискует, тот не ест кактусов! — Смитбэк тоже принялся за еду.

— Язык проглотишь! — ахнул Свайр.

Нора последовала их примеру и воздала должное очередному шедевру Бонаротти. Нежнейший рис буквально таял во рту, вкус грибов и сыра смешивался с изысканным ароматом трав и незнакомым терпким островатым привкусом. Неужели он действительно порожден колючими неаппетитными кактусами?

Шквал восторгов в свой адрес Бонаротти принял, как всегда, с непроницаемым лицом. Впрочем, спустя всего мгновение тишину в лагере нарушало лишь звяканье ложек.

Позже, когда все участники экспедиции готовились ко сну, Нора отправилась проведать лошадей. Свайр по обыкновению сидел поблизости на камне с блокнотом на коленях.

— Как дела, Роско?

— Лучше некуда. — До нее донеслось знакомое шуршание и хруст: Свайр извлек из кармана очередную упаковку имбирного печенья и отправил одно в рот. — Хотите? — Он протянул ей пачку.

Отрицательно покачав головой, Нора опустилась на соседний камень.

— Скажите, а что вы записываете?

— Так, кой-какие стишки. — Свайр стряхнул с усов крошки. — Излияния ковбоя. Это, так сказать, мое хобби.

— Правда? А можно взглянуть?

Он замешкался.

— Вообще-то это лучше слушать, а не читать. Но так и быть, держите.

Нора раскрыла потрепанный блокнот и, развернув страницы к костру, вгляделась в неровные строчки. По большей части творения Свайра оказались короткими, не более десяти-двенадцати строк. Они напоминали не столько стихи, сколько разрозненные отрывки шутливой поэмы. На последних листках она обнаружила произведения иного рода, более длинные и серьезные. Одно из них даже было написано на латыни. Перелистнув последнюю страницу, Нора увидела заголовок: «Ураган».

— Это о жеребце, на котором едет Смитбэк?

— Да, — кивнул Свайр. — Мы с ним старые приятели. Ковбой забрал блокнот и продекламировал вслух:

— Последняя строка мне не слишком удалась, — вздохнул Свайр, закрыв блокнот. — Надо еще поработать над концовкой.

— А Ураган и в самом деле был диким мустангом?

— Думали, я присочинил это для красного словца? В то лето, а я жил тогда в Вайоминге, вокруг только и разговоров было, что о гнедом мустанге, которого никто не может поймать. Он с легкостью уходил от погони, и никому не удавалось поставить ему клеймо. Едва заметив всадников, он сразу мчался в горы. А как-то ночью я его сам увидал. Была страшная гроза. Он, наверное, испугался молнии и подбежал к человеческому жилью. Я гонялся за ним три дня.

— Три дня? — недоверчиво переспросила Нора.

— Ну да. Отрезал ему путь в горы и теснил его, заставляя совершать круги вокруг ранчо. Всякий раз, приблизившись к дому, я брал свежую лошадь. Шестерых довел до полного изнеможения, но зато поймал этого сукиного сына. Конечно, пришлось немало попотеть, чтобы его приручить. Характер у него был бешеный. Несколько раз он перепрыгивал через изгородь из колючей проволоки и пытался уйти в горы. Но в конце концов мы подружились.

— Вот уж не думала, что вы пишете такие замечательные стихи.

— Лошадиные вирши, — усмехнулся Свайр, явно польщенный.

— А где вы выучили латынь?

— Папаша самолично преподал. Он был священником и, кажется, хотел впихнуть в меня все знания на свете. Вбил себе в голову, что без латыни я не сумею далеко пойти. Мы с ним дошли до третьей сатиры Горация. Но тут я не выдержал и сбежал из дома.

Свайр погрузился в молчание, задумчиво поглаживая усы и глядя в сторону лагеря.

— Чудной парень. — Он кивнул на Бонаротти. — Хотя по части стряпни настоящий дока.

Нора тоже отыскала глазами высокую, крупную фигуру повара. Тот закончил мыть посуду и готовился ко сну. Бонаротти надул матрас, смазал лицо ночным кремом и бережно спрятал волосы под сеточку.

— Что это он делает? — Свайр увидел, как повар засовывает в уши затычки.

— Кваканье лягушек мешает ему спать. — Материализовавшись из темноты, Слоан Годдар уселась рядом с ними.

Она рассмеялась низким, хрипловатым смехом, и отблески костра заиграли у нее в глазах.

— Наш повар все предусмотрел и даже захватил с собой беруши. А еще у него есть дивная шелковая подушечка пронзительно-розового цвета. Моя старая тетушка позеленела бы от зависти, если бы ее увидела.

— Чудной парень. — На этот раз в голосе ковбоя прозвучало откровенное неодобрение.

— Может быть, — повернувшись к нему, кивнула Слоан. — Но он не слюнтяй и не нытик, можете мне поверить. Я видела его в Денали во время снежной бури. Мороз стоял жуткий, а ему все было нипочем. Порой мне кажется, он вообще ничего не чувствует.

Повар меж тем забрался в палатку и застегнул вход на молнию.

— Слоан, вы видели что-нибудь интересное в каньоне? — поинтересовалась Нора.

— Все, что я видела, — заросли ивы, карликового кедра и камни, которые угрожают свалиться путникам на голову. Интересным все это вряд ли можно назвать.

— А далеко вы забрались?

— Думаю, мили на полторы.

— Лошади смогут там пройти? — подал голос Свайр.

— Смогут. Но нам придется поработать топорами, чтобы расчистить путь. И воды там почти нет.

Слоан бросила взгляд в сторону лагеря. Кто-то все еще сидел у костра, попивая кофе.

— Думаю, некоторые наши спутники окажутся неприятно удивлены, — произнесла она.

— А что значит «воды почти нет»?

— Это значит, что изредка там попадаются рытвины, наполненные мутной жижей. Чем дальше, тем их становится меньше. Но это еще не все. — Слоан вытащила из кармана карту и лазерную указку. — Я тут хорошенько изучила план местности. Ваш отец отыскал Квивиру вот здесь, в самом верху каньона.

— Верно.

Нора нахмурилась. Наличие у дочери профессора собственной карты ей не понравилось.

— А мы сейчас здесь. — Слоан передвинула луч указки. — Поглядите, что отделяет нас от Квивиры.

И она обвела участок, где линии высот сплелись в зловещий темный клубок. Горный хребет, высокий, неприступный, опасный.

— Я знаю, — произнесла Нора уверенным голосом. Самой уверенности она, правда, не испытывала. — Отец назвал его Хребет Дьявола. И пока что не вижу никаких причин для беспокойства.

— Значит, вы считаете, кони сумеют преодолеть подобную преграду? — Слоан выключила указку и сложила карту.