— Вот как? И каким же образом, позвольте узнать?

— Стегать. Только и всего.

— Стегать?

— Ну да, кнутом по крупам. А то они могут заупрямиться и купаться не пойдут.

— Вы с ума сошли! У меня нет ни малейшего желания получить удар копытом.

— Уверяю вас, мои подопечные не имеют привычки лягаться. Но, пожалуй, все-таки вам действительно не следует зевать, чтобы в случае чего отскочить. Да, и губами делайте вот такие звуки.

Свайр вытянул губы трубочкой и произвел нечто вроде громкого отвратительного шипения.

— Да уж, работенка — не сахар, — подал голос Смитбэк.

— Я совершенно не умею обращаться с лошадьми, — продолжал упираться Блейк.

— А тут никакого умения не требуется. Для того чтобы стегнуть лошадь кнутом по заднице, не надо кончать специальные курсы.

— Но лошадям ведь будет больно!

— Может, и не слишком приятно. Но уговоры на них точно не подействуют, можете мне поверить.

Блейк продолжал с отвращением взирать на зажатый в двух пальцах арапник. По его виду было сложно судить, расстроило доктора само поручение или тот факт, что оно исходило от простого ковбоя.

Свайр вскочил в седло.

— Давайте, гоните их! Только не слишком быстро, а то они переломают друг другу спины.

Он пришпорил жеребца. Лошадь безропотно прыгнула в воду. На мгновение она полностью скрылась из глаз, но затем вынырнула, громко отфыркиваясь и мотая головой. Свайр, ухитрившийся еще в воздухе выскользнуть из седла, появился рядом и поплыл, придерживаясь за луку и негромко успокаивая коня.

Остальные животные беспокойно топтались на палубе. Фыркая и издавая тревожное ржание, они словно обсуждали, стоит ли им следовать примеру своего товарища.

— Пошла! — Нора волокла к краю палубы следующую лошадь. Та упиралась и вскидывала голову. — Стеганите ее!

Блейк, к ее величайшему облегчению, решительно шагнул вперед и хлестнул животное по блестящему гладкому крупу. Немного помешкав, кобыла ринулась за борт, подняв тучи брызг, ушла под воду, вынырнула и поплыла следом за жеребцом Свайра.

— Прекрасно сработано! — воскликнул Смитбэк, с любопытством наблюдавший за происходящим. — Молодчина, Арон! Вот уж не подумал бы, что вы впервые взяли в руки кнут. Наверняка вы заядлый лошадник.

— Смитбэк, лучше помогите Холройду надуть плот, — сквозь зубы распорядилась Нора.

— Слушаю и повинуюсь! — Журналист лихо отдал честь.

Одна за другой лошади попрыгали с палубы и образовали в воде извилистую цепочку, головным концом уже миновавшую затор и приближавшуюся к берегу. К тому моменту, как Нора заперла пустые фургоны, Свайр со своим жеребцом добрались до суши. Луч прожектора высветил человека и коня, энергично отряхивающихся на песке. Привязав лошадь, Свайр вновь по колено зашел в озеро, громкими окриками подгоняя остальных. Вскоре все они выбрались на крошечный пляж, и ковбой погнал их дальше, освободив площадку для разгрузки плота.

— Вы отлично справились, Арон.

Услышав ее похвалу, профессор просиял от гордости.

— Давайте грузить вещи на плот, — обратилась Нора к остальным. — Капитан, огромное вам спасибо. Прежде чем двинуться вверх по каньону, мы спрячем плот в надежном месте. Надеюсь, через пару недель мы увидимся вновь.

— Я тоже на это надеюсь, — сухо бросил Хикс, исчезая в рубке.

Незадолго до полуночи Нора в последний раз обошла погруженный в сон лагерь и расстелила спальный мешок, предварительно вытоптав в песке углубления для бедер и плеч. Утром все должно пройти без сучка без задоринки: они заранее разложили все снаряжение и вещи по вьючным корзинам. Закинуть их на спины лошадей не составит труда. Животные, привязанные чуть поодаль, лениво жевали люцерну. Участники экспедиции или крепко спали в палатках, или при свете догорающего костра устраивались в спальных мешках. «Пресноводная Лаура» ползла по ночному озеру обратно в гавань. Теперь отступать некуда.

Нора залезла в спальник. Пока все шло замечательно. Блейк, конечно, не подарок, но знания и опыт профессора стоят того, чтобы потерпеть его капризы. Этот пустомеля Смитбэк здорово вывел ее из себя, но и он оказался не без достоинств. Такой здоровый и крепкий парень очень пригодится, когда дело дойдет до раскопок. Может, журналисту и не захочется орудовать лопатой, но уж она найдет способ не дать ему отлынивать. Перед тем как скрыться в палатке, он торжественно всучил ей свою книгу с автографом, и Нора бесцеремонно сунула сей бесценный дар в походную сумку.

Что до Питера Холройда, то, похоже, она не прогадала, решив взять его с собой. Этот человек явно не привык строить из себя неженку. Правда, на барже ей несколько раз пришлось поймать на себе его оценивающий взгляд. Судя по всему, я произвела на него сильное впечатление, усмехнулась Нора. Впрочем, это чувствовалось уже давно. Разве не на нем она сыграла, вынуждая Питера похитить данные из лаборатории? Нора ощутила мимолетный укол совести. Впрочем, ей не в чем себя укорять, ведь обещание выполнено. Холройд хотел участвовать в экспедиции, и ему представилась такая возможность. А отвечать на его чувства Нора вовсе не обязана. Она повернулась на другой бок. Бонаротти — настоящая находка, ничто так не скрашивает походные будни, как вкусная еда. К тому же он явно относится к числу людей, способных хранить невозмутимость при любых обстоятельствах. Вот кто до сих пор оставался для нее загадкой, так это Арагон. Возможно, покинув столь ненавистное ему озеро, он станет более открытым и разговорчивым.

Нора вытянула ноги, устраиваясь поудобнее. Для серьезных конфликтов оснований не так много, следовательно, их, скорее всего, удастся избежать. И как же крупно ей повезло, что Слоан Годдар оказалась такой необязательной. Знающих людей в экспедиции вполне достаточно и без всяких свежеиспеченных специалистов. Тем не менее она сделала все возможное для выполнения просьбы профессора Годдара, и если девица позволяет себе пренебрегать договоренностями, то Нора тут совершенно ни при чем.

Небо, темневшее над острыми вершинами скал, сплошь усеяли звезды. Воздух сделался ощутимо холоднее. Здесь, в горах, ночь наступала быстро. Ее слуха коснулось приглушенное бормотание, а ноздри уловили дым сигареты Бонаротти. Вокруг стояла гулкая тишина, нарушаемая лишь чириканьем ночных птиц и шелестом воды, лизавшей каменистый берег. Звуки, подхваченные ночным эхом, разносились по каньону, подобно приглушенному звяканью колокольчика. От ближайшего человеческого жилья их отделяли многие мили. И для достижения цели им предстояло преодолеть огромное расстояние по пустыне, изрезанной гигантскими ущельями.

Вспомнив о Квивире, Нора вновь ощутила всю тяжесть навалившейся на нее ответственности. Экспедиция может закончиться неудачей, подобную возможность никак нельзя сбрасывать со счетов. Они могут не найти затерянный город и вернуться ни с чем, озлобленные и переругавшиеся. И что еще печальнее, легендарный город, у порога которого оборвалась папина жизнь, может оказаться самой заурядной индейской деревушкой. Подобный исход тревожил Нору больше всего. Годдар простит ей, что она не стала дожидаться Слоан. Но если по возвращении экспедиции ему представят доклад о крошечном поселении из пяти пещер, Норе Келли нечего рассчитывать на понимание со стороны руководства института, и в частности председателя совета. И одному богу известно, какой статьей разразится обозленный Смитбэк, даром потерявший целую пропасть своего наидрагоценнейшего времени.

Вдали затявкал койот. Нора вновь перевернулась с боку на бок. Мысли ее невольно вернулись в Санта-Фе, к той жуткой ночи на заброшенном ранчо. Все это время она соблюдала осторожность. Старалась лишний раз никому не показывать ни карты, ни снимки, полученные при помощи радара. Разговорами о необходимости держать экспедицию в секрете будущая ее начальница успела изрядно надоесть всем и каждому. Годдар и другие участники, правда, полагали, будто она опасается охотников за древностями. Знай профессор истинную природу ее страхов, он не стал бы подсовывать ей трепача Смитбэка.