— Мы не можем позволить Шакуни связать нас длительной осадой и должны встретить Аграмеса как можно дальше от Матхуры. Поэтому приказываю Неарху погрузить на свои корабли пехоту и завтра же отплыть вниз по реке. Всему остальному войску выступить в поход через два дня.

Услышав волю царя, стратеги склонили голову в знак своего согласия и поспешили к выходу из царской палатки. Оставшись один, Александр устало закрыл глаза и с горечью подумал: «Как некстати эта рана, особенно теперь, когда я не могу полностью ни на кого положиться».

Словно услышав скорбные мысли македонского царя, из-за занавеса, что отделял заднюю часть шатра, возник слуга с чашей на подносе. На этот раз Александр с готовностью протянул руку к бодрящему напитку. Неотложных дел у него было ещё много.

Наместник Матхура воевода Шакуни действовал точно, так как предполагал Александр. Узнав о появлении македонского войска, он немедленно отправил гонца к Аграмесу гонца, а сам стал готовить город к длительной осаде. Единственное, что не угадал потрясатель Вселенной, так это намерение старого вояки нанести врагу хороший урон на подступах к крепости. С этой целью он отправил две с половиной тысячи воинов вместе с лучниками и приказал им устроить засаду на пути неприятеля.

Прекрасно зная местность вокруг Матхуры, воины расположились в дне пути от столицы княжества, расположившись сбоку от дороги на большом холме. Окруженный со всех сторон скошенными полями, холм представлял собой прекрасное место, миновать который противник никак не мог. Выставив на вершине холма часовых, индийцы укрылись за его скатами с тем расчетом, что бы внезапно ударить по врагу, когда тот будет проходить засаду. Замысел был неплох и вполне мог иметь шансы на успех, но воинам Шакуни не повезло.

Скифские кавалеристы идущие в авангарде колонны гоплитов Кратера, заметили стаю птиц, что кружились над сидящими в засаде индийцами, и известили о возможной опасности стратега. Узнав о возникшей угрозе, Кратер незамедлительно перестроил свои походные ряды в боевой клин и, выставив по бокам пельтеков, двинулся по направлению к холму.

Поняв, что македонцам стало известно об их месторасположении, часть стоявших в засаде солдат по приказу своего командира поднялись на вершину холма, и застыли в ожидании неприятеля, готовя ему коварный сюрприз. Весело переговариваясь между собой, смотрели индийские воины, на македонцев спокойно опираясь на свои большие щиты и сжимая в руках тонкие копья. Одетые в яркую желто-зеленую одежду, они были хорошо видны гоплитам Кратера, что шли к холму, с громким треском топча сапогами сухие остатки урожая крестьян Матхуры.

Такое поведение противника сразу насторожило опытного стратега Кратера, и он решил попридержать рвущихся в бой кавалеристов, приказав им остаться на дороге.

Предчувствия не обманули македонца. Когда гоплиты приблизились к холму на пролет стрелы, стоявшие за передними рядами пехоты лучники, обрушили на них град стрел. Едва только раздался пронзительный свист летящей смерти, воины привычно прикрыли головы щитами и, образовав «черепаху» продолжили своё наступление. Но вместо обычных стрел на солдат Кратера летел рой огненных стрел. Падая во множестве на сухую траву, они в мгновение ока подожгли её, и под ногами солдат Кратера взвились языки пламени.

Атакованные столь неожиданным и коварным способом гоплиты быстро утратили единый строй и, развалившись на разрозненные кучки, бросились спасаться от стремительно набиравшего силу огня. Вместе с пламенем на македонцев обрушился густой едкий дым, и вскоре все пространство вокруг холма наполнилось отчаянными криками обожженных и задыхавшихся от дыма гоплитов.

Лучшего момента для атаки было бы трудно придумать и, покинув место засады, индийцы атаковали разрозненные ряды воинов Кратера. Выставив наперевес длинные копья, они принялись методично добивать тех, кто сумел вырваться из объятий рыжего убийцы и его седого друга. На тех же, кто не успел вырваться из коварной ловушки и мужественно боролся с ревущим под его ногами огнем, обрушивались тучи стрел стоявших на холме лучников. Попав под столь массированный удар, царские гоплиты не смогли устоять и стали отступать, оставляя противнику поле боя.

Окрыленные успехом, воины Шакуни стали с ещё большей силой теснить неприятеля, от полной победы над которым их отделял только один шаг. Нужно было нанести ещё один удар, и солдаты грозного покорителя Ойкумены обратились бы в постыдное бегство. Но в этот момент в бой вступили стоявшая на дороге скифская кавалерия и катафракты. Построившись двумя клиньями, они обрушились на индийцев подобно грому с ясного неба, и картина сражения разительно изменилась.

Увлекшись преследованием отступающих гоплитов, индийцы откровенно просмотрели появление неприятельской кавалерии и оказались неготовыми к её удару. Конный клин катафрактов с легкостью опрокинул передние ряды воинов Шакуни и ворвался внутрь пехотного строя. Яростно топча испуганных индийцев своими взмыленными конями, катафракты принялись поражать врагов незнающих промаха копьями. Легкие деревянные щиты индийских воинов оказались плохой защитой перед тяжелыми копьями македонцев, и потому почти каждый удар находил свою жертву.

Вместе с катафрактами в бой вступила и легкая скифская кавалерия. Стремительным броском она прорвалась на вершину холма и быстро разгромила стоявших там лучников. Безжалостно расстреливая гоплитов Кратера, индийские стрелки не смогли противостоять мечами и копьями степных наездников. Дав нестройный залп по скифам, они дружно ринулись в бегство, но мало кому удалось спасти свои жизни. Охваченные воинским азартом, степные всадники долго преследовали беглецов, беспощадно рубя их своими знаменитыми клинками.

Внезапное появление на поле боя конницы врага вызвало серьезное замешательство в рядах воинов Шакуни, и отступавшие гоплиты получили очень важную для себя передышку. Пока индусы пытались отбить нападение катафрактов, воины Кратера остановились, выровняли свои ряды, и полные злости и ненависти ринулись на врага. Сражение разгорелось с новой силой.

Атакованные с двух сторон, солдаты Шакуни все же не показали врагам своих спин, храбро сражаясь с ними. Вкусив однажды аромат победы, индийцы упорно не хотели отдавать её врагу. Над почерневшим от пожара полем, висела ужасная какофония, состоявшая из громкого ржания лошадей, лязга металла и яростных криков солдат, ведущих бой не на жизнь, а на смерть. Сажа и копоть густой пеленой поднималась к небесам и оседала на щиты и латы бьющихся между собой людей, превращая их в одну громадную, бесформенную черную массу.

Битва была упорной и беспощадной, обе стороны имели право на победу, но чашу весов перевесили вернувшиеся на поле боя пельтеки. Обращенные в бегство индийцами в начале сражения, они вернулись и, выстроившись полукругом за спинами пехотинцев, принялись яростно метать в индийцев свои дротики. Не вынеся этого смертоносного дождя, индийские пехотинцы дрогнули, стали отходить, но за их за спинами возникли скифы, вернувшиеся на поле брани после преследования лучников.

Очень мало число воинов Шакуни смогло пробиться через ревущий и визжащий заслон степняков. Почти все индийцы, что оказались во вражеском кольце, нашли свою кончину под копьями катафрактов, мечами гоплитов и стрелами скифов. Пленных не брали. Солдаты Кратера жестоко мстили индийцам за смерть своих товарищей, за свой страх и вынужденное отступление. Считанные единицы вернулись в Матхуру и сообщили воеводе о гибели его воинов.

После этого известия Шакуни с большим волнением в душе ждал появления врага у стен крепости, но подошедший к Матхуре Кратер, сильно удивил его. Вопреки ожиданиям Шакуни Кратер не только не только не попытался взять Матхуру приступом, но даже не стал блокировать её. Только на следующий день, с приходом воинов Птоломея и Кена, македонцы выставили на всех подступах к Матхуре заставы, и приступил к её осаде.

В отличие от крепости маллов, столица Шурасены представляла собой гораздо более сильное укрепление. Мощные высокие стены, сложенные из серого камня сразу отметали мысль о легком штурме крепости. Поэтому македонские стратеги сразу принялись устанавливать привезенные с собой баллисты и катапульты, а так же принялись изготовлять стенобитные тараны.