Особенно оттого, что доставивший столько хлопот контейнер сейчас мирно стоит под столом, будто самый обычный дорожный чемодан с командировочными шмотками. Бред…

Однако по-настоящему неприятным было вовсе не это. Будучи более чем трезвомыслящим человеком, Кольцов тем не менее едва ли не физически ощущал некое иррациональное, логически никак абсолютно необъяснимое желание еще раз открыть кейс. Просто открыть – и все. Это желание, в котором он не решался признаться даже самому себе, преследовало его еще с покинутой несколько часов назад Припяти. Открыть – и ничего более. Почему? Да потому, что он совершенно точно знал, что так нужно; что так будет правильно. С другой стороны, майор Кольцов слишком много лет принадлежал к Системе, которая весьма неплохо умела подчинять себе все чувства и помыслы подопечных. И оттого это желание казалось чем-то совершенно невероятным и неосуществимым. Хотя, с другой стороны, достаточно просто протянуть руку…

– Слушай, Дим, – вертя в пальцах вилку, неожиданно произнес Никонов, – а вот интересно, если сейчас кейс открыть, что будет?

– В смысле? – не понял майор, отсчитывая указанную в счете сумму и, добавив чаевые, кладя купюры на стол.

– Ну, с электричеством? – не слишком понятно пояснил товарищ. – Вон, телефон, например, не разрядится? – Он кивнул на лежащую на столе трубку.

– А, ты об этом, – внешне равнодушно хмыкнул Кольцов, внутренне напрягаясь. Ого, неужели и мысли товарища тоже крутятся вокруг их находки? Уж не по той ли, что и у него самого, причине?

– А оно тебе надо? – Он аккуратно придавил деньги пепельницей и в упор взглянул на товарища, постаравшись, чтобы его взгляд выглядел как можно более равнодушным.

– Да нет, я ж так, – отчего-то смутился капитан. – Просто интересно.

– Интересно ему! Любопытной Варваре знаешь, что оторвали? Между прочим, не то, что ты думаешь, – пошловато схохмил майор. – Забудь, не нужно оно тебе. Ну, что, доел? Поехали?

– Поехали, – согласился Вадим, – я только в сортир схожу, хорошо?

– Сходи, – рассеянно кивнул Дмитрий, опуская под стол руку и касаясь пальцами стоящего на земле между ног контейнера. Металл корпуса был прохладным и приятно холодил кожу. Желание открыть его с каждым мгновением все более и более овладевало майором. Всего лишь два негромких щелчка замков, и все закончится. Навсегда закончится. В этом он тоже отчего-то был совершенно уверен.

Глядя в спину уходящего капитана, Дмитрий на ощупь нашел пальцем ребристую пластинку правого замка и нажал на нее…

Реестровая запись 17-11008-[А]. Статус системы: полная активация. Статус оболочки-носителя: зарядка 100 %. Статус исходной матрицы: режим передачи. Статус реципиента: обнаружен / совпадение заданных параметров. Время до начала передачи матрицы – 5 секунд. 4 секунды…3…2…1…0. Загрузка матрицы…

– Ну что, поехали? – подошедший к столу Никонов был настроен поскорее покинуть гостеприимное кафе – необычное приключение ему надоело. Тем неожиданнее оказалась представшая взгляду картина: Кольцов сидел, наклонившись вперед и вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в край стола. Застывшее, похожее на восковую маску лицо вовсе не выражало никаких чувств; устремленный в никуда немигающий взгляд был пуст. Все еще ничего не понимая, Вадим подошел ближе, склонился над товарищем:

– Дим… – негромко позвал он, однако на лице майора не дрогнул ни один мускул – да что там, мускул, похоже, он даже не дышал. Что делать, капитан просто не знал: случившееся с Кольцовым явно не было обычным обмороком или каким-нибудь там приступом, например, эпилептическим. Хорошо еще, никто ничего не заметил, ни отсутствующая девочка-официантка, ни другие посетители кафе. Может, его по щекам похлопать или водой в лицо побрызгать? Конечно, это уже не останется незамеченным, но нужно же что-то делать?!

Загрузка завершена. Ожидание ответа реципиента. Ответ получен.

В этот момент плотно сжатые губы майора дрогнули, и он, издав короткий полустон-полувздох, неожиданно обмяк в кресле изломанной тряпичной куклой, будто лишившись некоего внутреннего стержня. Еще мгновение назад ничего не выражающее, застывшее лицо внезапно разгладилось, в глазах на короткий миг появился проблеск разума, но уже в следующее мгновение он негромко охнул и потерял сознание, буквально расплывшись – иного определения Никонов подобрать не смог – в кресле. Однако теперь, несмотря на смертельную бледность кожи, это был уже самый обычный обморок.

Реестровая запись 20-11008. Статус реципиента: полная личностно-психологическая ассоциация. Статус системы: завершение задачи / отключение. Статус оболочки-носителя: частично разряжен / форматирование баз данных / отключение. Статус исходной матрицы: передача завершена / отключение. Финальный отчет: выполнено. Время до самоликвидации оболочки-носителя 05:33… 32… 31… 30…

Вадим дернулся, будто подброшенный невидимой пружиной: вот же идиот, даже пульс не проверил! Пульс у майора был, слабый и редкий, но был. Лицо Дмитрия все еще оставалось бледным, но едва заметно подрагивающие веки показывали, что товарищ вот-вот придет в себя. Как назло, именно в этот момент к их столику направилась официантка, и Вадиму пришлось «броситься» навстречу:

– Девушка, скорее! Моему товарищу нехорошо…

Официантка остановилась в паре метров от стола, испуганно захлопала пушистыми ресницами:

– Ой, а что с ним?! Вы ж вроде даже алкоголя никакого не заказывали? Может «Скорую» вызвать? Правда, пока они с Киева доедут…

– Да при чем тут алкоголь, какая «Скорая»? – не особенно задумываясь над сказанным, начал импровизировать капитан. – Он вообще не пьет. Понимаете, он гипотоник, у него по жизни давление понижено, а мы уже почти сутки в дороге, пол-Украины проехали. Покушал, кровь от мозга к желудку отлила, и в обморок грохнулся. Вы кофе сделаете? Крепкий, сладкий, в большой кружке. И граммов тридцать коньяку туда, хорошо? Я доплачу.

– Конечно, – пискнула девушка, от волнения даже позабыв напомнить странным клиентам об оплате. – Я сейчас, я быстро.

– Ага, давай, – пробормотал Вадим вслед убегающей официантке. И негромко добавил, обращаясь к витающему в непонятных далях товарищу: – Да что ж с тобой такое, майор, а? Ну, давай же, приходи в себя, давай!

Будто отозвавшись на негромкий призыв, веки командира дрогнули чуть сильнее обычного, между ними на миг сверкнули белки, и он раскрыл глаза, медленно выпрямившись в кресле. Несколько секунд Кольцов осматривался; его начинающее понемногу розоветь лицо выражало полнейшее изумление. Дольше всего он смотрел в сторону видневшегося за изгородью шоссе, по которому проносились едущие в сторону Киева автомобили.

Затем майор медленно повернулся к Никонову и несколько секунд не отрывал от его лица взгляда, будто пытаясь припомнить, откуда он его знает и знает ли вообще. Опустив, наконец, глаза, он быстро осмотрел поверхность стола. Непослушной рукой, отчего-то Вадим вдруг с особенной остротой понял, что его рука именно «непослушна», он вытащил из-под пепельницы одну из купюр и внимательно рассмотрел, почти сразу обнаружив, что его интересовало: год, когда она была напечатана. Нахмурился и, брезгливо бросив банкноту на стол, в упор взглянул капитану в лицо:

– Кто ты? Где я сейчас?..

Южный сектор Одесского оборонительного рубежа, сентябрь 1941

Старшина Анатолий Мальцев уверенно орудовал малой пехотной лопаткой, не забывая при этом поглядывать на копавшего рядом Мишку Левченко, своего соседа по коммуналке с Михайловской, угол Мельницкой, с которым они совершенно неожиданно встретились здесь, на передовой, три дня назад. Впрочем, чему, собственно, удивляться? Это гора с горой не сходятся, а человек с человеком…

Мишка, совсем еще молоденький паренек лет восемнадцати, со своей сверкающей синевой свежеобритой головой и тонкой шеей выглядевший абсолютным ребенком, высунув от усердия язык, азартно рубил лопатой неподатливую причерноморскую глину. Старшина улыбнулся: смотри-ка, точно как его сын Петька, который тоже постоянно помогает себе языком – и когда решает какую-то сложную задачку по арифметике, и когда рисует или что-то мастерит. Мишка вспотел, успевшая вылинять от пота и покрыться соляными разводами гимнастерка заметно потемнела на плечах и спине. Старшине тоже было жарко: осень в этом всеми проклятом году выдалась исключительно теплой. А вот какая будет зима? Посмотрим. Хотя бы по той причине, что до этой самой зимы еще нужно дожить…