Лада гневно оборвала распалившегося Тагета:

  - Послушай, мало тебе людинской крови пролито? Дважды не удалось, так третьего готовишь в повелители мира. Может, хватит дурить?

   Седовласый волхв продолжил:

  - Я не дурю. Я против лишних смертей. Будет империя - конец войнам. Воевать станет некому и не с кем. Вот и всё, - он тяжело опустился на лавку, сложил руки на груди, вперекрест.

   Ждан выждал, не добавит ли Тагет чего, затем обратился к остальным:

  - Кто молвит против? Олен, не ты!

  Тот вскочил было, но сел назад, промолчал. Борун тоже. Дара поднялась:

   - Единая власть? К чему она? И пусть народы разно говорят! Важно, думали бы по-доброму...

   Гера добавила с места:

  - Толку-то в императоре? Храмов надо побольше, чудесами народ убеждать, веру крепить. Учить добру.

  Онфим поднялся, оправил своё одеяние, которое напомнило Русане рясу, которые в будни носили православные священники:

  - Так он про то и глаголет. Мир - когда единая власть и единая вера. Есть такая вера. Алексей Комонин себя не пожалел, чудесами прославил. Только ты, Тагет, заблуждаешься. Не твой царь, и не твой бог народ соединит. Прусенна - язычник. Вы, - он обвёл рукой всех волхвов, - народ по мелким богам растаскиваете, оттого разброд! А вот я - от истинного бога и за истинного царя!

  Ждан спросил, что ещё слова просит, но Борун отказался, молча пересел на сторону Тагета. Олен вспыхнул:

  - Ты-то почему? Думаешь, потакать людокраду - это к чести волхва? Ты предал не меня, - он показал на подростков, - ты их предал!

  Борун вздохнул, встал, пояснил:

  - Тагет неправ, что похитил детей. Но прав, что время мелких царей и мелких богов минуло. Волхвов слишком мало, чтобы ссориться. Надо людинам помогать. Думаю, Иса смиренный, в коего Комонин уже молвой обращён, самая та вера.

   - Да что же такое творится! Арьи, где ваша память? Природных наших богов на словоблуда менять! Как можно?

   Олен трагически возвёл глаза к потолку, сел на лавку, спрятал лицо в руки, словно собирался заплакать.

   - Думайте, волхвы, - непонятно приказал Ждан.

  Наступило полное молчание. За стеной слышалось мерное буханье - ходовой барабан задавал темп гребли. Команды дежурного офицера или самого капитана тоже долетали сюда, но неразборчиво. Тимур вполголоса обратился к Русане:

   - Ни фига у них заморочки! А лихо стрелки перевели с нас на весь мир.

  Славка, наученный опытом и всегда готовый разочароваться во всесилии волхвов, согласился:

  - Вот тебе и волшебники...

   - Тебе ты так, - рассудительная одноклассница вроде как заступилась, поддержала волхвов, - о всех народах думать. Небось, голова вообще расплавилась бы.

   Тимур немедленно принял сторону друга:

   - Только не надо! На фига царь нужен - командовать? Но мы же без него живем, и ничего. Про веру общую - так вообще, делать нечего! Колдонули народу, типа, вот бог, в него верьте!

   Ждан хмыкнул, вмешался:

   - Уже делали, до большого исхода. Большое колдовство, долго арьев держали. Там было-то десяток тысяч на тысячу волхвов, а не справились. Где нынче волхвов наберешь, чтобы с целым миром совладать? Эх...

   Опять наступила тишина. Дети молчали, не очень понимая, почему безмолствовали волхвы? Наверное, те думали.. Борун снял со лба неизменный кожаный шнурок, запустил обе пятерни в густые волосы, ерошил их копной. Тагет-Офер натирал о рукав янтарный камешек, вывешивал на шнурке и вел над предплечьем, электричеством вздымая волоски. Онфим сплетал в косичку и расплетал бахрому пояска. Гера потирала ладони, будто катая в них шарик. Олен сидел неподвижно, глядя в потолок.

  - Пить хотите? - Непонятно кого спросила Дара.

  Поймав кивок Славки, волшебница оглянулась на дальний стол, уставленный кувшинами, вазами с фруктами. Слуга угодливо метнулся ей навстречу, но получил отказ, вернулся в угол. Дара щелчком пальцев вызвала бокалы и кувшин с прохладным соком, поручила Тимуру разлить напиток, разослала всем присутствующим. Волхвы приняли, поблагодарили сдержанными кивками.

  Причмокнув от удовольствия, Тимур допил порцию. Славка показал ему большой палец - классный сок! Русана тоже одобрила. Дара подмигнула ребятам. Славка снова подумал, что годы никак не отразились на характере и внешности удивительной лекарки - она не выглядела старушкой, как Гера. "Ну, чуть постарше мамы, лет сорок, наверное..."

   - Ждан, ты сам как думаешь, - неожиданно спросил Олен, - чью сторону берёшь? Без тебя три на три.

   - Против Тагета, как иначе? Но осуждаю только поступок, не его самого.

   - А я бы у него дар отнял, - жёстко припечатал архиерей. - Не хотите сами, на поединок вызову, сам отберу!

  Медленно, нараспев и низко заговорил Онфим:

  - Есть правила, освященные веками, и не нам их нарушать.нарушать. Волхв неприкосновенен, тем более, для другого волхва. Он всегда несет пользу людинам, даже делая им больно. Неразумное стадо нуждается в пастыре... Не с Тагетом борись, лучше брось своего Аполлона, людинам Христовы заповеди проповедуй. А кто из людинов им не внемлет - изгоняй и карай, аки паршивую овцу!

   Получилось угрожающе, но Олен отмахнулся:

   - Опять ты за своё. Отринь шоры, посмотри по сторонам, волшебник! Кончается время, когда слово волхва почиталось и свято выполнялось, кончается. А ну, припомни, сколько нашего брата уже погибло, пытаясь настоять на своём? Забыл, кого прошлым месяцем хоронили? Не священниками, не жрецами Земля нас родила! Хранителями равновесия! В одном ты прав - мы в мелочах тонем, по храмам отсиживаемся. Сколько нас осталось-то?? Десятков шесть, да и тех собрать не удаётся...

  Борун, откинув волосы назад, надвинул ремешок на лоб и поддержал Олена:

   - Я согласен, разрознились мы. Но слабеем не от этого. Думаю, Земля не нуждается в нас, как прежде, коли не родит новых волхвов. Скверно.

   Седовласый Тагет-Офер возразил, убирая янтарь в кармашек:

   - Отнюдь. К чему новые? Чтоб под ногами путались? Да и учить их некогда.

  Договориться бы и мир поделить, если сообща быть не можем - это я завсегда согласен, - и добавил для Олена. - А с тобой мы пересечёмся, без свидетелей. Я-то силу твою быстрее высосу, стихотворец!

   Архиерей Дельфийского храма Аполлона смиренно кивнул:

  - Жду с терпением.

   - Эва, развоевались, - возмутился Онфим. - Первородные ушли, так вы и правила отменять затеяли? Волхвы, нельзя мир под себя кроить. Хранить надо, пока сил хватает...

   Офер пожал плечами. Снова вынул янтарь, стал раскачивать. Серая кошка с узкой мордочкой подбежала, принялась лапкой ловить камешек. Волхв приподнял янтарь повыше, заставил её встать на задние лапки. Все наблюдали за грациозным хищником и слушали Боруна:

   - ...договорим, когда ребят отправим. И почему они сюда попадают, тоже обсудим. Есть опаска, что ткань мира не выдерживает. А причина - в нас самих.

  На этом совет закончился. Тагет и Онфим вышли. Олен вскочил, встал напротив Боруна. Снизу глядя в глаза богатыря, потребовал:

  - Почему? Хочу понять.

  - Не время междоусобиц.

  - Он враг, честолюбец. Как и Онфим, что возжаждал преклонения. О, мелкие, ничтожные! Они, как черви в навозе...

  - Если волхвы затеют свару, земля вспыхнет, - сурово ответил Борун и оглянулся на остальных, будто ожидая поддержки. - Пандавы и коуравы! Тебе ли не знать, сколько жизней унесли те битвы! Всё, Олен, давай займёмся делом.

  Дара и Гера разъединили спорщиков. Борун поманил к себе притихших 'попаданцев', велел передать ему амулеты. Славка и Русана подчинились. Повернув серебряные кулоны соколом вверх, волхв положил их на ладонь, накрыл второй. Поднёс к уху, прислушался:

  - Гудят. Вибрируют, чем ближе к силобору, тем сильнее. Должны сработать точно. Русана, ты за старшую будешь. Тима ставь меж собой и Яром...