Глава одиннадцатая
Суровая маханта
... теперь ты каждое утро станешь делать тридцать поклонов Сурье, стараясь согнуться, как можно ниже, - равномерным и убедительным тоном приказала настоятельница храма, - и он благосклонно исцелит тебя. Усердие в молитве скажется, и к сезону ты сможешь заняться посевом...
- Благодарю тебя, о маханта! Благодарю, - посетительница попыталась снова упасть на колени перед невысокой седой старушкой.
- Иди с миром, - настоятельница отстраняющим жестом выставила ладонь перед собой и кивнула послушницам.
Сразу две девушки подхватили полноватую индуску под руки, развернули и сопроводили к выходу из храма. Из комнатки ожидания на смену ушедшей приблизились мужчины, несущие носилки с неподвижным детским телом. Вынув его и переложив на низкую подставку из монолитной плиты, оба распластались на полу. Недовольно поморщившись, настоятельница велела им встать:
- Я не богиня, чтобы воздавать мне такие почести! Присядьте вот здесь, - она повелительно указала место рядом с подставкой, - и расскажите, что с ним.
Руки настоятельницы простёрлись над пострадавшим, медленно проплыли вдоль позвоночника от макушки до пяток и обратно. Казалось, они жили собственной жизнью, отдельно от хозяйки. Закрытые глаза маханты и немного запрокинутая назад голова ничуть не мешали ей определить пораженное место. Именно над ним сухие и чуткие ладони замедлились, выполнили несколько круговых движений и замерли. Тонкий палец левой руки опустился на спину мальчика и слегка коснулся одного позвонка, немного выпирающего вверх. Тотчас одна их послушниц отметила место касания краской, взятой из глазурованного кувшинчика. Руки поплыли дальше, смещаясь к бокам.
- Теперь вы, каждая, проверьте, что видите, - открыла синие глаза настоятельница. - смотрите внимательно и молча. Когда поймёте, ступайте и напишите, как можно подробнее, что надо сделать, как и каким приёмом. Какие средства применять, в каких пропорциях и разведениях, как долго. Всё, что надо. А я займусь лечением.
Она поманила мужчину, пальцем указала, куда сесть, задала вопрос. Глядя на руки маханты, индус рассказал, как они подрубили дерево, но ствол сломал подпорку и упал вопреки ожиданию:
- Сына ударило по голове. Когда я поднял его, руки с ногами перестали двигаться...
- Надеюсь, вы его не кормили?
- Он отказался, сжимал губы и шептал, что не хочет. О великая, неужели сын умрёт?
Настоятельница покачала головой:
- Не обязательно. Но ему придётся три месяца лежать согнувшись, а потом больше года делать гимнастику. Иначе паралич не вылечить, ведь ты сломал ему позвоночник!
Отец мальчика затряс головой, отрицая свою вину. Маханта оборвала его, гневно передёрнула плечами, почти закричала:
- Замолчи! Как ты смеешь оправдываться? Захотел сэкономить две монеты, и вместо опытного рабочего взял помощником слабого мальчонку? Это всё твоя жадность!
Её звонкий голос непереносимо возвысился - современный нам человек сравнил бы это со свистящим гулом реактивного двигателя. Звук заполнил купол храма, заметался пронзительными повторами. Он нарастал, вырывался из оконных проёмов, пугая джунгли. Лесоруб пал ниц, скованный страхом, закрывая руками голову, которую жестоко терзала боль. Его старший сын, сидевший неподалеку от входного проёма, тоже сложился вдвое, припал лбом к плитам пола. Послушницы, имеющие опыт, открыли рты и закупорили уши пальцами. Увидев страдание на лицах девчонок, настоятельница подняла руку вверх, сделала хватающее движение - звук исчез. Пала тишина. Лес, окружающий храм, осмелел первым. Щебетание птиц, робкое вначале, вернулось на прежний уровень.
- Вон отсюда, не оскорбляй мой взор! Вернёшься перед закатом. Арчана скажет, как ухаживать за мальчиком. Маниша научит твою жену делать ему массаж. А пока - прочь, ничтожный!
Через полтора часа настоятельница сидела в своей просторной келье, окруженная послушницами. Мальчик лежал на столе, согнутый в кольцо и зафиксированный веревочной сеткой, чтобы позвоночник не разгибался. Его глаза были полуоткрыты, но выражение боли из них ушло. Маханта легко касалась худенького обнаженного тела бамбуковым прутиком:
- Вы убедились, как важно понять место разрыва? И почему? Ты, Каришма, теперь поняла свою ошибку...
Смуглая послушница с пухлыми губами и миндалевидными глазами засмущалась, шепнула в свое оправдание:
- Но позвонок...
Настоятельница кивнула, пояснила:
- Верно. Его выдавило. Но куда? Ах, если бы вы умели видеть руками, как глазами! Давным-давно у меня была ученица, способная превзойти меня...
Она подняла голову к куполу, задумалась. Арчана, самая способная и честолюбивая послушница, не удержалась, задала вопрос:
- Что она такое умела, чего не можем мы?
- Самолюбие взыграло? И правильно, надо стремиться стать лучшей, - улыбнулась маханта, - иначе заскучаешь. Но ты уже лучшая, поскольку та приходила из другого мира и навсегда вернулась в него...
Любопытные послушницы немедленно воспользовались благодушным настроением настоятельницы и упросили рассказать удивительную историю. Маханта распорядилась переложить задремавшего пациента в носилки и приступила:
- Много лет назад, когда жила я на севере... Помните, я рассказывала о той стороне? Так вот тогда часто рвалась ткань мира. Однажды в разрыв упали мальчик и девочка. Мальчик отважный, но нечуткий, а его спутница... Как её звали? Русана. И вот она оказалась тонко настроенной травницей, по запаху и вкусу. А как видела органы человека! Насквозь! И управляла ими...
Арчана усомнилась:
- Как могла девочка овладеть таким знанием, о маханта?
- Не знаю. Возможно, боги наградили её даром врачевания... Ах, как жаль, что я не смогла передать ей свои знания...
Настоятельница улыбнулась ревности, которая прозвучала в голосе лучшей ученицы, и успокоила ту:
- Вы отличаетесь, словно слон от тигра. Ты рождена лечить переломы, ушибы, удалять зубы, зашивать раны - всё, где есть резкая боль, где надо спасать человека от скорой смерти. А она - находить неявное расстройство, восстанавливать ослабшего, уставшего от тяжелой жизни человека. Если бы вы её увидели, то сразу бы поняли, в чём она сильна.
- А как она выглядела, о маханта?
Послушницы принялись расспрашивать настоятельницу, та подробно описывала, как выглядела Русана при первой встрече. Сидя с закрытыми глазами, чтобы точнее вспомнить облик, странную одежду девочки из далёкого будущего, маханта так увлеклась, что дружный вскрик учениц заставил её вздрогнуть.
И было от чего! Раскрыв глаза, Гера в изумлении увидела напротив себя девочку, которая держала в руках пушистого серого кота.
Глава двенадцатая
Индия?
Полумрак храма, прохладный камень пола, незнакомые лица вокруг... Русана ойкнула, прижала к груди Пушка, словно заслонилась им от всего мира. Мамин крик ещё звучал в ушах, но глаза говорили совсем иное - она не дома. Но что-то знакомое было в новой обстановке. Что? Мысли мчались лихорадочно, не давая сосредоточиться и понять. В голове роились догадки: 'Я упала в обморок, меня перенесли сюда... Не больница - темно, врачей нет... Клуб? Почему все сидят на полу? Где мама, Томка, тётя? Странные одежды...'
Молодые девочки её возраста пугливо вскочили, пятились прочь. Их одежды, необычные одежды стали зацепкой: 'Какие платья... Не платья... Сарафан? Сари! Индия?' Русане вспомнились приметы индусок, и глаза немедленно нашли маленький красный кружок у единственной взрослой женщины. Между бровей.
'Индия! Это Индия! Это Индия... - Русану ошеломило открытие. - Как я сюда попала? Зачем? Почему? Что я такого натворила?'
Год назад Лихачёва-младшая уже заливалась бы слезами, но нынешняя знала - истерика бесполезна. Русана поднялась на ноги, крепко держа Пушка - такого же 'попаданца', как и сама: 'Если это всё не сон. А если сон? Надо проверить... Спрошу старшую...'
