Зато классно вышли русы, Ждан, Борун. Где рыжая в обнимку с Дарой - Славка распечатал специально для Руськи. Крупно, как портрет. Конечно, и себе сделал. Но самое главное - с помощью папы выделил и увеличил Сокола. С той фотки, самой первой, в казарме. Когда фотошоп убрал красный отсвет глаз, Быстров-старший спросил:

  - Это кто, такой улыбчивый? Симпатичный парень!

  Русана получила портрет, застыла, прикусила губу. Славка понял, развернулся и ушел домой. Вечером получил мэйл: 'спасибо'. И больше они Сокола не упоминали, как по уговору. Даже амулет, подаренный русом перед бегством по Железной горе, серебряный кружок с крылатой птицей - одноклассница сняла.

   Прошло уже две недели. Время сгладило остроту воспоминаний. Славка понял - никого ему не убедить. Вроде и родители успокоились, перестали говорить, как с больным. До конца каникул оставалось всего ничего - пока они были там, здесь пролетело больше двух месяцев. Но вчера по телику шла передача о Гиперборее. Ведущий упомянул имя Нарады - Славка подскочил, как ужаленный. А когда прозвучало, что некий Лен служил Аполлону, он не выдержал:

  - Вы слышали? Нарада был, был! Я не вру! Аполлон, это Опалун, а Лен - это Тринс! Едем, я покажу, где выбил своё имя и рисунок сделал. Там петроглиф, он и за тысячу лет никуда не делся!

  И долго ещё Быстров-младший требовал, настаивал - это последний шанс убедить их! Мама разволновалась, созвонилась с папой, наобещала, что да, поедем. Славка поскайпился с Русаной, рассказал про Гиперборею. И рано лёг спать. Ему снилось Затулье, путешествие на Соловки, а разбудил спор родителей.

  "И они не верят, что я говорю правду... Ну и пусть! Не привыкать..."

  Славка пожелал родителям спокойной ночи, направился в спальню. Быстров-старший остановил:

  - Ты уверен, Ярослав, что найдёшь доказательства?

  Взрослое обращение. Хорошо, вот тебе, папа, взрослый ответ:

  - Да. Найду.

  - Тогда едем. Но если нет - ты навсегда прекращаешь разговоры на эту тему. Договорились?

  Рейсовый автобус высадил Быстровых в центре поселка. Славка дошёл до берега Июса и растерялся. Не та река и не в том месте текла по долине. Однако горы стояли незыблемо, хотя и странно выглядели без леса. Вот он, Первый Сундук!

  - Туда!

  По дороге до горы Яр вспомнил неудачу Дрона с открытием силобора. После того выброса у подножья оставалась глубокая яма. Если за прошедшие тысячи лет её не заровняли. Родители выслушали историю скептически, но - вот удача! - воронка никуда не делась. Конечно, она здорово осыпалась, стала пологой, однако форма подтверждала слова Быстрова-младшего. На вершину Сундука Славка подниматься не стал. С половины горы долина прекрасно просматривалась.

  Мальчишка присел на камень. Закрыл глаза. Недавняя память воскресила вид древнего Затулья. Тогда река текла далеко в стороне от нынешнего русла. А валун стоял на берегу, в самом начале плёса. Вон там! Открыв глаза, Славка приметил место, где мог скрываться выбитый им петроглиф.

  Валун отыскался, хотя годы утопили его в землю. Верхушка едва торчала из травы. Удивлённый Быстров-старший выпросил в ближайшем доме две лопаты. Срубив дёрн, отец с сыном принялись за раскопку. На глубине метра Славка остановился, присел на корточки, присмотрелся:

  - Да, здесь, - и пучком травы протёр бок валуна, - смотрите сами.

  - Двадцать четвертое июня две тысячи десятого года, Затулье, Ярослав Быстров, - неуверенным голосом прочитала мама полустертые знаки.

  А Славка смотрел немного выше надписи. Где - если понимаешь, что искать - видны человеческие и нечеловеческие фигурки, взявшиеся за руки: Русана, кикимора, леший, русалка и Яр.

  Книга вторая

  Глава первая

  Ура, каникулы!

   - Быстров, на татами! Щадящий спарринг.

  Славке нравились такие команды, когда по фамилии. Это делало его взрослее. Ну, так казалось ему. Во всяком случае, ростом он уже вымахал вровень с мамой, а папе - выше плеча. Тимка, лучший друг, тот заметно отстал, а ведь в прошлом году они были вровень!

  Думая об этом, а вовсе не о предстоящем бое, Ярослав Быстров поправил шлем, поклонился рефери, сопернику, тренерам и публике. Поединки с представителями других клубов проходили каждый день. Сегодня вышел кикбоксёр, затанцевал, делая обманные движения корпусом и руками, провёл серию ударов, которые не достигли цели. Стало ясно - медлительный правша, длиннорукий, при атаке загружает опорную ногу.

   Так эти ошибки называл тренер, а сам Славка просто видел, как и когда побеждать: 'Нырнуть под кулак, отхват под колено... Лети, парень!' Опорная нога того послушно согнулась - он просел и рухнул на спину от лёгкого толчка. Обозначив добивающий удар локтем, Быстров-младший протянул сопернику руку, помог подняться. Тренер кикбоксёра крикнул:

  - Нечестно, это боевое самбо.

  - Я что, виноват, если он иначе не умеет? Зато как провёл! - огорчился и тотчас похвастался Славкин тренер, распуская свою группу. - Всем пока. До послезавтра.

   Мальчишки-самбисты отправились в раздевалку, обсуждая поединок. Побеждённый кикбоксер у судейского стола зубами распускал шнуровку перчаток. Славка услышал, как чужой тренер, расстроенный проигрышем воспитанника, резко и нелестно высказался:

   - Не ври, ты его со спецом готовишь, в призеры. И зря. Не спортсмена получишь, а бандита, уличного хулигана. Потом жалеть поздно будет...

   - Ничего из него не выйдет, - посетовал Славкин тренер, - характер у пацана не чемпионский. И с башкой проблемы, шизу гонит. Это он в прошлом году умотал куда-то. На пару с такой же пацанкой...

   Дверь раздевалки отсекла голоса, но настроение Быстрова-младшего испортилось. Он надеялся, что хоть в этом клубе к нему станут относиться доброжелательно. А вот, поди, чуть что - попрекают. Кто виноват, что руки и тело помнили тренировки русов?

   Славка включил душ, смыл пот. Напоследок дал холодную на полный напор. Тело привычно встрепенулось, взбодрилось, словно окунулся в ледяную прозрачность Белого Июса. Того, тысячелетней давности. И память воскресила гору со смешным названием - 'Сундук', лешего, русалок, прощание с рыжей, рукопожатие Ждана...

   Порой Быстрову-младшему казалось, что ещё вчера он, городской школьник, скакал верхом, убегал от преследователей, мчал на щите-самолёте с Кольского полуострова на Соловки. А порой - минула уйма лет. И то, пальцев не хватит пересчитать, сколько книг перечитал, сколько сайтов пересмотрел Славка, чтобы понять - куда, в какое время забросило его и Русану Лихачёву.

   Вспоминая недели, проведенные в поселении арьев, он краснел от стыда за собственное невежество и глупое поведение. Да, похвастаться оказалось нечем. Как последний придурок, мечтал удивить всех газовой зажигалкой, а на деле - опозорился... В самый нужный момент, когда требовалось развести костёр для раненого Грума, газ кончился. Хорошо, у Сокола трут и огниво оказались наготове.

   А как скверно фехтовал, метал дротик? И уж наездник получился - вспомнить стыдно. Он уступал далёким предкам по всем параметрам! Любой недоросль Затулья его, Быстрова-младшего, плевком зашибить мог! Не говоря про дружинников-русов...

   Одеваясь, Славка задумался. Домой идти не хотелось, а вот к другу бы, зарубиться в 'Крафт', другую войнушку - отвести душу? Позвонил отцу:

   - Пап, что у нас на сегодня? Если я к Тимке заверну, до вечера?

   Потом маме:

   - Алёну Дмитриевну, пожалуйста... Мама, я у Ашкеровых, ладно? Ничего не поздно... Папа заскочит и заберёт, конечно... Чмоки!

  Родители у Славки - класс! Их даже шнурками не назовёшь, какие они шнурки? Особенно папа. Когда Быстров-младший вернулся, Анатолий Васильевич понял сына, поддержал в мужском стремлении. Гантели, пробежки - и постепенно у Славки набралась сила. А вот фехтование не пошло. Тренер высмеял: 'Это как, по-настоящему рубиться?' Страшно удивился, когда с трудом выиграл схватку с вёртким юнцом. И не взял, дескать, бесперспективный.