За спиной раздался крик, затем одиночный выстрел, следом за ним, словно подстегивая беглецов, захлопали винтовки, затрещали пулеметы. При первых же выстрелах Карасев плюхнулся на землю и пополз. Свист пуль заставлял всем телом вжиматься в землю, искать укрытие за каждой, даже самой маленькой кочкой. Он скатился в какую-то воронку и смог слегка перевести дыхание. Осторожно приподнявшись на локтях, огляделся в поисках напарника. Еремеев лежал в двадцати метрах от его укрытия и примерно в двухстах метрах от немецких позиций. Суматошная пальба со стороны противника значительно поутихла, и десяток фигур в фельдграу устремился к неподвижному телу. К счастью советские бойцы, составлявшие гарнизон укрепрайона расценили непонятное шевеление во вражеском стане как начало новой атаки. Плотный огонь "максимов" заставил прытких фрицев залечь и в свою очередь, искать укрытия. Воспользовавшись неожиданной помощью, Андрей одним стремительным броском преодолел небольшое расстояние и тяжело отдуваясь, плюхнулся на землю рядом с неподвижным товарищем. Быстро нащупал слабо пульсирующую артерию на шее и, ухватив Илью за ремни снаряжения, пополз, обратно волоча за собой неожиданно грузное тело.
Возмущенные таким оборотом дела немцы, на помощь которым пришли еще десятка полтора их сослуживцев, недовольно загомонили и, невзирая на плотный пулеметный огонь, короткими перебежками стали продвигаться вперед. Видимо от своего начальства они получили приказ взять перебежчиков живыми, поэтому стрельба с их стороны была скорее беспокоящей, чем прицельной. Однако скорость продвижения противника значительно превышала черепашьи темпы Карасева с каждым шагом, уменьшая и без того весьма невеликие шансы на спасение.
- Хальт - самый прыткий "зольдат" вынырнул из воронки всего в нескольких шагах, готовясь к решительному броску.
- Да пошел ты... - Выдернув из-за пояса конфискованный у пулеметчика парабеллум, Карасев несколько раз выстрелил в шустряка. Не попал, руки сильно тряслись от нервного и физического напряжения. Гитлеровец успел спрятаться обратно, но отстал, очевидно, передумав в одиночку брать "кусачую" добычу и дожидаясь приятелей.
А вот и сами приятели "нарисовались, не сотрешь", трое, короткими перебежками обходили слева метрах в двадцати. В полном соответствии с известной присказкой Андрей швырнул в их сторону трофейную гранату. Грохнул взрыв, сопровождающийся воплями, стоном и грубой руганью на немецком, а затем земля дрогнула и, заглушая все остальные звуки что-то мощно и тяжело "ахнуло" где-то в лесу за спинами фашистов. Похоже, оставленный между ящиками с минами "сюрприз " сработал несколько раньше запланированного срока. Но, тем не менее, нет худа, без добра, воспользовавшись замешательством врагов Карасев смог, наконец, оторваться от преследователей. До советских окопов оставалось всего метров полтораста - двести, теперь, однако, возникала другая проблема. Затянув тело товарища в очередную воронку, и пользуясь короткой передышкой, Карасев принялся лихорадочно просчитывать ситуацию. Шансы попасть под "дружественный огонь" стремительно приближались к ста процентам. Андрей сильно подозревал, что после поднятого ими шума увидев ползущего к своим позициям человека в немецкой форме, красноармейцы сначала будут стрелять, а уж потом разбираться, но схлопотать пулю от своих, ну совсем не хотелось. Такой вариант развития событий его совершенно не устраивал, единственная возможность уцелеть в данной ситуации, это сбить стрелков с толку, заставить их сначала подумать, а уж потом стрелять. Прикинув так и эдак, Андрей принялся раздеваться. Расстегнул ремни амуниции, скинул мундир. По зрелому размышлению штаны все-таки решил оставить. Снова нацепил снаряжение, сунул парабеллум за ремень, автомат повесил на шею и, подхватив бесчувственное тело товарища под мышки, двинулся дальше.
Ползти спиной вперед, волоча при этом на себе восьмидесяти килограммовый груз через перепаханное минами и снарядами поле, то еще удовольствие, особенно если в этот момент над головой нет, нет, да просвистит шальной кусок свинца. Каждый метр давался с немалым трудом, едкий, соленый пот заливал глаза, каблуки сапог то и дело соскальзывали, пробуксовывая на влажной траве, вырывая целые куски дерна. Рука наткнулась на что-то холодное и мерзко - осклизлое. Вздрогнув от отвращения и неожиданности, он обернулся. Ну, так и есть то, что некогда было бравым гитлеровским воякой, ныне превратилось в отвратно воняющий, вздувшийся и почерневший кусок разлагающейся плоти, повисший на "колючке". Еще несколько десятков таких же серых безжизненных холмиков в живописнейшем беспорядке разбросаны вдоль линии проволочных заграждений прикрывающих подходы к опорному пункту.
Кажется кто-то из "великих" говорил, что труп врага всегда хорошо пахнет, видно ошибался этот самый "великий", или трупов не нюхал, вонища вокруг стояла такая, что называется хоть святых выноси. За истекшие три дня своего пребывания в прошлом Карасев успел повидать столько покойников, сколько не видел за двадцать лет работы "уголовке", да еще и активно поучаствовал в увеличении количества этих самых покойников, так - что увиденное его ничуть не смутило. К тому же никто их, фрицев сюда не звал, сами приперлись. За что боролись, на то и напоролись. Андрей брезгливо вытер испачканную ладонь о штаны и про себя молясь о том, что бы на руке не было никаких ссадин и царапин, в которую мог бы проникнуть трупный яд, закрутил головой в поисках разрыва в тянущейся в обе стороны от него и кажущейся бесконечной линии колючей проволоки.
Последние метры Карасев преодолел практически на "автомате". Несколько пар крепких рук ухватили его, перетащили через бруствер, и в себя он окончательно пришел уже на дне траншеи. Безропотно отдал оружие и дал себя обыскать.
- Медика давайте, у меня раненый - Андрей стоял с поднятыми руками перед обыскивающими его бойцами, а по чумазому лицу гуляла глупая, радостная улыбка.
- Мертвый твой немец - конопатый, лопоухий боец, с любопытством разглядывающий карасевский парабеллум, небрежно кивнул головой в сторону на лежащее на дне окопа неестественно вытянувшееся тело Еремеева - чего ты его дохлого - то волок. Тут этой падали и без него хватает.
- Ах ты... - улыбка на лице Андрея сменилась гримасой ярости, и конопатый отлетел в сторону, держась за разбитое лицо - ты кого падалью ...
Договорить он не успел сильный удар сзади бросил его на землю и кто-то навалился сверху выкручивая за спину руки. Рыча сквозь плотно сжатые зубы, он отчаянно пытался вывернуться, один раз даже угодил ногой во что-то мягкое, вызвав в ответ щедрую порцию оплеух сопровождаемых отборными матами.
- Отставить - громкий, требовательный рык остановил экзекуцию - что здесь происходит?
- Вот товарищ капитан, беляка поймали. Сопротивлялся гад, вон Зимину рожу разбил - доложил кто-то из красноармейцев.
- Какого еще беляка? - в голосе капитана мелькнули нотки удивления - а ну поднимите его.
- Как есть сволочь белогвардейская - утирая кровь, текущую из расквашенного носа злобно ощерился Зимин - по-нашему хорошо говорит, а форма и оружие фашистские. Еще и немца мертвого с собой приволок.
Дружными усилиями потрепанного Карасева водрузили на ноги, и он, наконец, смог рассмотреть окруживших его бойцов.
- Мать чесна! - Физиономия стоящего рядом с кряжистым, чуть полноватым капитаном бойца показалась Андрею знакомой - погранычник опять ты. Вона где встретились, значит.
- Здорово Кравчук - кивнул головой Андрей.
- Что знакомец? - кряжистый командир повернулся к Кравчуку.
- Так точно товарыщ капитан, знакомец. В аккурат перед войной, у субботу, помог нам с лейтенантом Вахрамеевым диверсантов в местечке задержать. Та мы про то докладывали.
- Так, что выходит, свой, что ли? - удивленно зашумели красноармейцы - а чего тогда в драку полез.
