К счастью, очень вовремя появилась Наташа, уже с пустым ведром, и желанием разрядить атмосферу.

«Он нас двоих наказал», – уточнила с улыбкой, – «и за дело. А Юрий Васильевия (это я) здесь непричем!»

Света плюхнулась на табуретку, с видом замученной непосильным трудом, и вынесла вердикт:

«Причем или не при чем – меня сейчас не касается. Пусть тряпку в руки берет, и пятна на стене счищает. У меня сил уже нет!»

«Отдохни,Светочка», – пожалела ее Наташка, – «а мы с Юрием Васильевичем быстренько все доделаем».

Я не заставил ждать, и шмыгнул в лично мною пристроенную к кухне комнатушку, из–за двери которой доносилось обиженное повизгивание лишенного свободы Чапы. После обычного ритуала встречи с лохматым другом, переоделся в настоящую рванину, которую не жалко выбросить по окончанию ремонтных работ, и оставив дверь в комнатушку открытой, но приказав Чапе из нее не выходить, уже через пять минут возюкал тряпкой по стене. Наташа за мной наносила на нее побелку, и дело шло быстро. Света посидела на табуретке с хмурым видом, посидела, и ушла в комнату-столовую. После чего я у Наташи поинтересовался:

«Что здесь случилось? Откуда эти пятна? И почему их так много?»

«Бомба взорвалась, Юрий Васильевич!» – ответила с улыбкой и так, что бы в соседней комнате жена не услышала, – «Меня со Светой убить могло!»

«Какая еще бомба?» – не поверил конечно, наверное голову мне морочит.

«Самая настоящая!» – приняла Наташа серьезный вид. И рассказала удивительные подробности.

В общем так. Решили Наташа и Света приготовить что-то вкусненькое, по случаю субботы. Думали-думали,и остановились на торте, и как один из инградиентов, положили в кастрюле в воду две банки сгущенки – сварить ее, для придания определенного цвета и вкуса. Водичка в кастрюле закипела, девушки возились с тестом, и здесь к ним забежала соседка – поделиться радостью по случаю приобретения сногсшибательного платья. Конечно все бросили, побежали к ней посмотреть это чудо, а если разрешат – то и примерить. Чудо оказалось не одним, посмотрели и примерили еще какие-то шмотки, и только тогда вспомнили, что у них сгущенное молоко варится давно! Побежали домой, и… возле крыльца в доме бабахнуло раз – они тут же тормознули, поняли, что банка одна взорвалась, а другая к взрыву точно готова.

На крыльце постояли, пока не бахнуло второй раз – и правильно сделали, потому что бахнуло тут же. После чего дверь открыли – кухня оказалась вся в дыму, на газовой плите что-то шипело и воняло гарью, а стены, потолок и пол заляпаны коричневыми пятнами качественно сваренного сгущенного молока. Пришлось срочно отмывать от пятен пол, плиту и всю мебель, после чего приняться за стены и потолок, с которыми они провозились до моего появления – очень Света надеялась, что я не увижу случившееся безобразие, и даже о нем не узнаю, потому что договорились дамы о трагическом происшествии умолчать.

Дам конечно я пожалел, повздыхал, и еще энергичней заработал тряпкой – Наташа с побелкой меня нагоняла. Работы осталось совсем немного – в дальнем от плиты углу, куда коричневых капель долетело поменьше. Уже Чапа вышел из своей пристройки и сидел в кухне на отмытой территории, уже я начал думать об ужине и вспоминать что же у нас лежит съедобного в холодильнике, потому что калорий в организме не оставалось, И здесь дверь из комнаты открылась, высунулась Света и на удивление спокойно у меня поинтересовалась:

«Надеюсь, выпить хоть что-то есть?»

Я прямо расплылся в улыбке: слава богу, женушка отошла! Ну а выпивка, которую доставать превратилось в сущее наказание, к счастью в заначке пока есть:

«Водочки бутылка!» – кивнул я головой. На что Света ответила убежденно:

«Водка и нужна, после всего этого», – поводила по стенам и потолку глазами, – «только ею стресс можно снять!» – и скрылась за дверью.

С понедельника я для ребят (и себя тоже) режим работы определил как авральный – до приезда начальства. Это когда больше работаешь ногами, и меньше карандашем – делаешь зарисовки на планшете, и все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на потом, до лучших времен.

В поле определили площадки, на которых каждый должен разбираться с геологией самостоятельно. Для Паша, как он и надеялся – показал это в пятницу – выделили небольшую, но самую интересную, и двух канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до коренных пород там, где в пробе оказалось пол грамма золота. Самому же доверили руководство агрегатом БКМ, который рядом до коренных должен добирался буром и поднимать обломки на поверхность. Владимир и я будем исхаживали продолжение лощинки от Пашиного пятачка в одну и другую стороны, пытаться в щебенке под ногами найти хотя бы слабенькие признаки изменения даже не рудными, а предваряющими их процессами. К концу дня ни я, ни он ничем не могли похвалиться, и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин, которые мы называем дудками, обломки окварцеванных песчаников со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из них отобрали пробы для срочного анализа..

Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир (Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли показать главному геологу.

«Изменения есть, наверное процессами дорудными», – определил он после тщательного осмотра, – «сейчас важно, что бы они развиты были пошире, что бы и для руды место нашлось». По нашим прикидкам, этого места уже не оставалось, и посмотрев на физиономии,Игорь Георгиевич попытался ободрить:

«Главное, носы не вешать. Изменения предрудные есть. Канаву пройдете – глядишь, и рудные появятся. Ну а места для руды мало – вина не ваша. Главное, правильно работаете и проявление золотишка не пропустите, ни здесь, ни в другом месте!» – он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил, – «А начальству показать – и этих камней хватит, вы же только начали разбираться. Кстати, оно завтра в обед появится, так что тебе,» – ткнул пальцем в мою сторону, – «придется в камералке остаться, вдруг материалы потребуют показать?»

Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.

Ребята на следующий день снова умотали в поле, а я в камералке до обеда сидел над на скорую руку сляпанным планом пятачка, на котором мы успели два дня побегать, и придавал ему сколь возможно прятный для глаз вид. Конечно, вынес места отбора проб с повышенным содержанием золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода. Получилась портянка только с наметками элементов геологии, практически без подтверждающих канав, но если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.

После обеда руководители объединения и никому не знакомый химик наконец в партии появились, и сразу закрылись в кабинете у Павла Петровича, нашего начальника. Попозже пригласили туда ведущих специалистов геологического цеха, главного инженера, инженера по технике безопасности. И волновавший всех вопрос прояснился: партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не обещающее.

В общем, так. У нас есть изученный объект, материалы по которому и просматривал главный геолог Игорь Георгиевич, когда я посетил его на днях. Как уже говорил, объект плохонькимй, золота кот наплакал, и содержание в лучших пробах всего до двух грамм на тонну породы. Ни старателей, ни добытчиков объект не интересовал, а потому именно на нем решено поставить эксперимент по извлечению золота из породы новым методом. Который, как нам объяснили, смог бы вовлечь в разработку известные на данный момент нерентабельные объекты. Суть метода проста: добытую руду с небольшим содержаниями золота складируют на предварительно подготовленной площадке, и с использованием специального оборудования непрерывно подвергают дождеванию агрессивным раствором, который, проходя через рудную массу, некую часть золота из нее извлекает. В основании кучи раствор в специальном стоке собирают и вновь пускают на дождевание. И так много раз – иначе говоря, процесс дождевания непрерывный, и по идее содержание золота в растворе должно непрерывно повышаться. В какой то момент проводится его извлечение, с использованием определенных эбоксидных смол, на основе так называемого ионно-катионного обмена.