– Возможно, просто почтальон или кто-то в этом роде, я с этим разберусь. Иди, посмотри, как там Мак, – сказал Лоусон. Он взял на себя роль альфа-самца здесь, привык отдавать распоряжения, даже своему старшему брату. Эдон сделал, как ему сказали.

Разумом Лоусона завладел страх, но он просто нервничал, говорил он себе. Он отодвинул металлический затвор, который закрывал глазок. Было темно, почти непроглядная темень, и он не смог ничего увидеть. Он вытер стекло краем рубашки, и, когда посмотрел через него вновь, он увидел, что темнота объединилась в высокую, худую форму.

Девушка. Она стояла, соблазнительно изогнув тело, словно змея, её рука лежала на бедре, как у фотомодели. Её густые тёмные волосы жили своей собственной жизнью, развиваясь, как атласные ленты вокруг её лица.

Словно Медуза, у неё была холодная и опасная красота, красота кобры или львицы. Она одета для битвы, её доспехи блестят в сумерках. Лоусон стоял неподвижно у двери, не в силах отвести взгляд. Его сердце упало в живот; он не мог дышать.

Нет. Нет. Не сейчас. Нет.

– Лоусон! – Голос Талы выдернул его из оцепенения. – Что случилось? Кто там?

Когда он не ответил, она оттолкнула его в сторону, чтобы посмотреть в глазок.

– О нет, – прошептала она. – Лоусон! – прокричала она. – СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

Её голос встряхнул его и заставил действовать.

– ОНИ ЗДЕСЬ! – Закричал Лоусон. Теперь он мог чувствовать запах Гончих. Они атакуют их в секунду, со всех сторон, ныряя в тень и прячась на деревьях, пробираясь к дому, принося с собой огонь и пепел.

– Убедись, что Эдон не видит! – сказал он, схватив Талу за руку.

Лоусон начал баррикадировать дверь, бросая всё, что мог найти – стулья, кухонный стол.

– Соберите всё, что нужно! Мы не вернёмся! – Тала кивнула и побежала собирать ценности их стаи.

– РЕЙФ! – Крикнул он. – Все в середину, приготовьтесь к прыжку!

– Понял! – Прокричал его брат, толкая Малкольма в гостиную.

Церберы! Здесь!

Сейчас!

Он был так напуган, что не мог думать. Он должен был сконцентрироваться, если он собирался вытащить их всех оттуда, если они собирались выжить.

– Это их задержит, – сказал Лоусон Малкольму, который дрожал. – Они не могут попасть в дом.

Молча, Тала показала на окна, её глаза расширились от страха и отчаяния.

Он повернулся посмотреть. Снаружи, по периметру был огонь. Если Гончие не смогли войти в дом, они сожгут его дотла.

Глава пятая

Кольцо пламени было всё ещё достаточно далеко, поэтому Лоусон мог видеть заснеженную траву между огнём и домом. Но это продлиться недолго, прежде чем огонь разгорится и начнёт приближаться к дому. Все его планы, все его ночи без сна впустую. Первый дом, который у них когда-либо был, вот-вот уничтожат. Его самый большой страх атакует их, и он ненавидит себя за мысли о том, что они в безопасности даже на секунду. Он сильно ударил кулаком по стене.

Тала взяла его за плечо.

– Не надо. Мы найдём другой дом. Мы построили этот все вместе, и мы построим ещё один.

Он сглотнул и быстро поцеловал её в лоб. Спасибо, Господи, за Талу.

Запах дыма теперь чувствовался в гостиной.

– Где Эдон? – Спросил Рейф.

Лоусон знал, где он. Он обменялся мучительными взглядами с Талой.

– Я схожу за ним, – сказала она.

– Нет – позволь мне, – сказал Лоусон. Он побежал в кухню.

Эдон стоял, как вкопанный, у входной двери, смотря в глазок.

– Ты не сказал мне, – произнёс он, не двигаясь; должно быть, он услышал шаги Лоусона за спиной.

Низкий, грудной голос шептал из-за двери: « Иди ко мне, Эдон... Я так сильно по тебе скучала».

– Это не она, – сказал Лоусон. – Ненастоящая. Её больше нет. Ты знаешь это.

Он видел её глаза, видел, как её голубые зрачки превратились в тёмные красно-чёрные.

– Ари теперь одна из них.

Ахрамин обратилась. Она больше не волчица; она поднялась; она носила чёрный меч; она была продолжением воли Ромула. Адским псом.

«Эдон, открой дверь, чтобы мы снова могли быть вместе...»

– Я должен открыть, – сказал Эдон.

– Я не могу позволить тебе сделать это.

Лоусон оттолкнул Эдона от двери, когда Ахрамин начала стучать так сильно, что начались трястись стены, и светильники стали раскачиваться. Она стучала неумолимо сильно, и было такое ощущение, как будто, не только дверь, но и весь дом рухнет от её яростных ударов.

Насмешки девушки превратились в крики, когда дверь не открыли.

– ЭДОН! – Прогремела она, когда Лоусон утащил брата обратно в гостиную. – ЭДОН, ЕСЛИ ТЫ ВСЁ ЕЩЁ МЕНЯ ЛЮБИШЬ, ВПУСТИ МЕНЯ!

Теперь, когда Эдон был с ними, круг был замкнут. Эдон сидел ошеломлённый между Лоусоном и Рейфом, которые держали его по обе стороны на случай, если он попытался бы побежать к двери.

– Могут они за нами последовать? – Спросил Малкольм, у которого были красные глаза и он шмыгал носом.

– Гончие не могу проходить через порталы, – уверил его Лоусон.

– По крайней мере, через те, что я делаю, это точно. Он не знал, откуда ему это известно; это был просто инстинкт, но это было правильно. – Закройте глаза, и сфокусируйте сердца и разум.

Лоусон подождал, пока все закроют глаза, и затем начал открывать портал своим разумом. Это будет гораздо более опасный прыжок, чем их побег из преисподней; их души пройдут через портал первыми, а тела последуют за ними, в отличие от Ада, где их души и тела были едины. Вокруг них трескались окна и разбивались стёкла. Побелка падала с потолка. Запах дыма был удушающий. Снаружи небо было ужасающе чёрным, и дым обволакивал дом. Он мог видеть первые струйки пламени по краям окна. И тогда оно проникло в дом.

Комната вся стала оранжевой, когда языки пламени пробежались по старому ковру. Жар был невыносим, но знаком: чёрное пламя Ада. Потолок блестел и пузырился.

Лоусон чувствовал, что проход открылся, чувствовал, как вселенная расширяется, создавая это пространство, пространство, где они будут в безопасности. Своим мысленным взором он наблюдал, как один за другим его братья проходят через проход, даже когда он на самом деле не закрывал свои глаза, чтобы знать, что происходит в комнате.

Тала ждала его. «Иди», подгонял он её мысленно. «Иди же».

«Только с тобой», ответила она мысленно. Обугленная балка упала с потолка и ударила её. Она упала, потеряв сознание. Её разум потерял связь с его.

«ТАЛА! ТАЛА, ОЧНИСЬ! ОЧНИСЬ!» – Кричал Лоусон, стоя на границе между мирами. Но больше не было времени. Через раскалённый остов дома он видел, как тёмные фигуры собирались. Церберы, пихаясь в ожидании.

Нет. Он не может потерять её. Он начал разрывать связь, и портал стал закрываться. Их тела замерли в круге, спящие и невидящие того, как огонь бушует в комнате, как стены рушатся под натиском огня.

Его братья начали кричать: « ЛОУСОН! БЫСТРЕЕ!»

Он снова попытался установить связь с её разумом, но не смог найти её. На несколько отчаянных секунд, ничего не было. Затем внезапно, искра между ними вернулась.

«ИДИ!» – кричала Тала. – «ИДИ! НЕТ ВРЕМЕНИ! ОСТАВЬ МЕНЯ!»

«Я НЕ МОГУ», – кричал он в ответ. – «Я НЕ ХОЧУ!»

Парни стояли у открытого прохода в ожидании, пока комната горела. Скоро их тела будут принесены в жертву огню, и всё будет потеряно.

Но Лоусон всё ещё не двигался. Он был парализован так же, как Эдон ранее перед дверью.

«Тала, нет... Я тебя не покину, как Эдон Ари. Я не могу позволить этому случиться. Я не хочу».

«Иди…». Теперь её голос стал слабее. Но когда она увидела, что он колеблется, её голос вновь приобрёл свою силу, которую он так хорошо знал и любил. «Помни соглашение! Иди!»

«Никогда!»

Но она мысленно вытолкнула его, и прежде чем он понял, что случилось, он присоединился к своим братьям на другой стороне. Портал закрылся, и он услышал её крик, как кнут треснул в огне.