Ускоряю шаг, почти бегу.

Все окутывает туман. Серый и плотный. Кто-то кладет руку на плечо. Оборачиваюсь: узкая ладонь окутана голубым сиянием. Рядом со мной та самая девушка, которую я видел во сне на гауптвахте «Святой Екатерины». Покрывало ниспадает на плечи, и под ним сияют волосы.

– Будь с ними поосторожнее, – говорит она, голос нежный-нежный, а губы белые, в голубизну, она словно вылеплена из снега, и холод исходит от руки.

Видение гаснет, и я падаю в свое тело.

Вокруг плывет раскаленный воздух, ладони, лежащие на коленях, сияют белым. Пытаюсь встать, опираясь на руку, – пальцы вязнут в мягком горячем камне.

Когда я вернулся в номер, Юлии еще не было. Я связался с Бхишмой и пригласил его к нам.

– Нам надо поговорить.

Он опустился на диван и преданно посмотрел на меня.

– Скорее всего, я сегодня покину Скит, – начал я. – Тебе незачем лететь со мной. Это опасно. Я вне закона. Бери деньги со счета, сколько тебе надо, и возвращайся домой. Ты откуда?

Он горько усмехнулся.

– С Дарта. Мне некуда возвращаться.

Как я и предполагал… Я задумался.

– Тогда оставайся здесь. С деньгами не пропадешь. К тому же на Ските есть представители вашей церкви.

– Я не останусь, – жестко сказал он, и я почувствовал, какая сила заключена в душе этого мальчика.

Я хотел освободить его из мира иллюзий, заставить смотреть на мир и жить в мире, а смог лишь подменить собой его религию.

– Бхишма, – сказал я. – Я не понимаю, что со мной происходит и что за сила, которой я обладаю. Скорее всего, это опасно. Очень опасно. И связано с грядущей войной. Скоро начнется война.

Я произнес последние слова и совершенно четко понял, что так и будет. Флот стягивают сюда не только для сохранения зависимости планеты. Есть внешний враг.

– Не дай бог тебе оказаться в эпицентре пожара, – продолжил я. – Останься.

Он упрямо крутит головой.

– Я не Шива, – заметил я.

Мы бы спорили еще долго, если бы дверь не открылась и в гостиную не влетела Юлия. Она плюхнулась на диван напротив меня, рядом упала красная сумочка. Нервные пальцы нащупали молнию и извлекли портсигар. Сигара коснулась бледных дрожащих губ, вспыхнул огонек зажигалки. Юля нервно затянулась, покосилась на Бхишму, стряхнула пепел в пепельницу.

– Так, – сказала она. – Бхишма, выйди!

Я кивнул.

– Даниил, – бросила она, когда мы остались одни. – Ты видел свое личное дело?

– Нет. Не рисковал смотреть.

– На нем пятый уровень секретности.

– Какой?

Я не поверил. Пятый уровень означал, что мое личное дело лежит в отдельном сейфе, доступ к которому есть только лично у дяди Вовы. Сейф стоит в хранилище сверхсекретных документов в особом подземном бункере под зданием СБК, за бронированной дверью, а вокруг развернут полк имперского десанта, вооруженный по последнему слову техники. И никакой связи с Сетью, это безусловно. Мне в жизни не приходилось видеть документы с уровнем секретности выше второго.

– Пятый, пятый, ты не ослышался, – повторила она. – И сама информация об уровне секретности является засекреченной. Мы еле докопались. В открытом доступе лежит твоя биография. И все. В подборке материалов о катастрофе «Святой Екатерины» – два слова о том, что ты обвинен в государственном преступлении и исчез вместе с кораблем. Все! Даниил, почему твое личное дело является секретом государственной важности? Выкладывай!

– Не знаю, – сказал я.

– Предположения?

– Предположение собственно одно…

Я задумался.

Она раскрыла портсигар, предложила выбрать сигару.

Я закурил. Сигары у нее дорогущие, табак явно с Тессы, а может, и с Земли.

– Меня пытались расстрелять. Там, на Светлояре. Неожиданно помиловали и повезли на Кратос. На корабле со мной начало происходить что-то странное. Во время катастрофы мне показалось, что у меня из пальцев истекает энергия, которая плавит металл бронированной двери. Потом я видел серебристое сияние, и мне кажется, что оно помогло мне выжить на практически лишенном атмосферы корабле и добраться до челноков. Я совершил аварийную посадку на Скит. Думаю, обгоревшие обломки шлюпа до сих пор лежат на берегу озера неподалеку от храма Шивы, где меня и нашел Бхишма. Всплески энергии были еще несколько раз. Бхишма заработал ожоги, когда схватил меня за руку в таком состоянии. Я смог вылечить его наложением рук.

Я замолчал. Юлия смотрит скорее задумчиво, чем удивленно.

– Я сразу заподозрила что-то в этом роде. С тобой было странно заниматься сексом, очень по-особенному. И ты видишь будущие события, так же, как я. Думаю, это проявление той же силы. На Дарте перед его исчезновением появились такие люди.

– Исчезновением?

– Что толку, что его видно с корабля, если подлететь достаточно близко. Планета, с которой невозможно связаться и на которую невозможно высадиться, практически не существует.

– Ты была там?

– Приходилось. Там год висит имперский флот. Офицеры иногда пользуются услугами вольных торговцев.

– В Сети нет сведений о людях с необычными способностями на Дарте.

– В Сети много чего нет, – усмехнулась она.

Мы докурили.

Юлия подошла к бару, достала бутылку коньяка и рюмки. Расставила на серебряном подносе.

– Будешь?

– Да.

Поднос опустился в центре стола. Мы выпили.

– Покажи, как ты это делаешь, – попросила она и закурила.

Я позволил теплу течь вверх по позвоночнику, пальцы засияли красным, потом все светлее и холоднее. Наконец, свечение стало совершенно белым. Я положил руку на поднос. Металл раскалился, начал испаряться и осел на пальцах серебристым налетом. На подносе остался четкий отпечаток ладони.

Я посмотрел Юле в глаза, наконец-то удивленные. Как же она хороша! Разрумянившаяся, с чуть приоткрытыми губами и прической, слегка утратившей блестящую идеальность. Настоящая! Без налета невозмутимости капитана космического корабля. Мне захотелось прикоснуться к ней, и я чудовищным усилием подавил это желание. Не сейчас.

– Да, – прошептала она. – Службистов можно понять. Они знали.

Я погасил сияние и перевел дух.

– Они не могли знать. Это началось после ареста.

Она покачала головой.

– Кто их знает, как вас вычисляют.

Я пожал плечами.

– Юля, так ты меня берешь?

– Да, я тебя беру, хотя это полное безумие, – сказала она и бросила недокуренную сигару на изуродованный поднос. Кивнула в его сторону: – Надо забрать с собой или уничтожить.

– Уничтожить лучше, – заметил я. – Но негде. Эх! Придется тащить железяку.

Лицо Юли приобрело сосредоточенное выражение человека, получающего послание, маленькая рука сжалась в кулак и ударила по столу.

– Ах, черт! У них что-то стряслось. Через час закрывают космопорт на вылет. А значит, мы вылетаем немедленно. Давай, полковник, собирай вещи! Быстро!

– Все свое ношу с собой, – спокойно сказал я. – Не нервничай, успеем.

– Так собирай своего бхакта!

– Мальчик остается здесь. Со мной слишком опасно.

– Боюсь, что здесь будет опаснее.

– Ты уверена?

Она развела руками.

– Ладно, – сказал я. – В конце концов, я его приручил. Придется нести ответственность.

Связался с Бхишмой по Сети.

– Мы сейчас вылетаем, – сообщил я. – За полчаса соберешься?

– Да за пять минут! – воскликнул он.

Контроль в космопорте прошли без осложнений. Стартовали в пожарном порядке, так что Юлия толком не познакомила с командой. Я успел усвоить, что высокий бородатый парень со сдержанными манерами и скандинавским именем Витус – бортинженер и программист, худой и длинноносый мужик, похожий на домашнюю крысу, – врач и еще кто-то, а угрюмый мужчина моих лет и примерно моей комплекции – специалист по защите и помощник капитана. Имени я не запомнил и пока обозвал «старпомом».

Корабль называется «Вийон». Я усомнился, стоило ли давать такое название якобы торговому кораблю, явно подрабатывающему контрабандой. Великий был поэт, конечно, но все же вор. Не будут ли проверять с удвоенным вниманием?