Все мои спутники притворяются, как один, с досадой подумал Хельви. Гарпия делает вид, что онемела, когда речь заходит о хозяевах холмов. Почему она проговорилась? Наверное, была уверена, что никому, кроме нее, не знакомо это имя?

Между тем на крыльцо вышел Куб. В руках он держал двуручный меч из подземелья Ронге. Оружие, длина которого превышала рост алхина, казалось в руках альва неким коротким копьем. Куб жалостливо цокнул языком и поставил меч на ступени.

— Возьмите эту проклятую сталь и отнесите туда, где вы ее взяли, подлые воры! — сказал он неожиданно высоким голосом, толкая меч под ноги алхину.

Вепрь презрительно взглянул на альва, но промолчал. Хельви поднял загремевшее оружие и, борясь с желанием снести слуге Хате голову, стал демонстративно протирать его локтем своей запыленной куртки.

— Вор, — гневно сказал он, глядя в глаза Кубу, — верни нам остальное оружие! У моего слуги были еще ножи и кинжалы, и еще один легкий меч. Ты совсем уже потерял голову от жадности — это оружие ни в какое сравнение не идет с тем, что делают твои кузнецы. Оно тебе не нужно, а нам оно может спасти жизни в усыпальнице!

Куб не смутился — он рассмеялся и кивнул Хельви:

— Кому нужны ваши жизни? Вы все равно не вернетесь назад, псы. Ни одно живое существо еще не выходило из усыпальницы Ашух. Даже если вам удалось сделать это один раз, то не надейтесь, что судьба будет столь милостива к вам, что позволит выйти и во второй. Слуги Ашух не боятся стали, но у вас ее и не будет. Готовьтесь к быстрой смерти.

Принц обернулся к алхину в поисках поддержки, однако Вепрь сделал вид, что занят наблюдением за полетом бабочки. Не дождавшийся ответа Куб ушел обратно в дом. Хельви вспомнил, что его ожерелье все еще спрятано под рубашкой. Стражники демонстративно не обращали внимания на вещи пленников, полагая их собственностью лесной хозяйки, так что опасаться, что чудесную цепь из дубовых листьев отнимут, как только он ее вытащит, вроде бы не приходилось. Но принц так и не решился — он потрогал ожерелье, которое отозвалось на прикосновение хозяина легкой дрожью, и оставил его под одеждой. Кто знает, вдруг этот Хате совсем свихнется от жадности и забудет про свои обязательства перед «доброй» Ашух? Тогда их точно ждет серебряная ванна, последняя в их жизни!

— А что ты там говорил о том, что знаешь про хозяев холмов? — негромко спросил Вепрь.

— Я только слышал о них. Мне рассказывал один свельф. Только о том, что они появились сразу после войны и уничтожили глифов и свельфов, которые жили в Тихом лесу. Больше он, к сожалению, ничего не рассказывал.

— Глифы и свельфы — маленькие народцы, совсем не воинственные, — задумчиво произнес Вепрь. — Если бы кто-то захотел их уничтожить, не думаю, что он столкнулся бы с серьезной проблемой. Однако и те и другие живут под землей — в пещерах и норах у корней деревьев. Чем это может нам помочь?

— Если хозяева холмов сумели добраться до этих и до тех, то это значит, что эти твари прекрасно ориентируются под землей. Может, они тоже живут под землей? Если усыпальница Ашух находится в каком-нибудь местном холме, это многое объясняет.

— Разумно. А не хочешь ли порасспросить на эту тему твою подружку? Кажется, она знает куда больше, чем хочет показать.

Тем временем шумиха во дворе росла. Слуги вывели свежих лошадей. Невысокие воины, одетые уже не в кричащие цвета дома семьи Красных петухов, а в походные кольчуги, те самые, в которых Хельви встретил их в лесу, залезали в седла. Вепрь начал поглядывать на ближайшую бесхозную лошадку, однако ворота, наглухо закрывавшие двор от улицы, не перепрыгнуть даже верхом. На двор вышел Тар, он был сосредоточен. Шедший за ним слуга вынес небольшой продолговатый мешок и, когда Тар уселся на коня, старательно прикрутил его к луке седла. Затем Тар кивнул в сторону пленных, и слуги привели еще двух лошадей. Поскольку Куб в походе не участвовал, воины с неприязнью смотрели на гарпию, и никто из них не спешил брать ее в седло. Кивая в сторону Наины, альвы горячо заговорили, сопровождая свои речи красноречивыми жестами. Хотя Хельви не знал языка, но значение жестов понял.

— Кажется, они готовы отрубить тебе голову, лишь бы не тащить в лес, — тихо сказал он Наине. — Они боятся тебя даже связанной. Ты в самом деле способна напасть на них?

— Я похожа на атакующую гарпию? — огрызнулась Наина. — Эта цепь вытягивает из меня жизнь!

Хельви внимательно посмотрел на гарпию. За последние несколько часов она и впрямь несколько осунулась и пожелтела. Блестевшие даже в подземелье Ронге волосы сбились в грязный неопрятный ком. Старость еще не начала возвращаться к Наине, но, видно, ждать оставалось недолго. Конечно, Хельви помнил проверенное средство вернуть гарпии силы, но прибегать к нему не спешил. Ему тоже понадобятся силы спускаться в усыпальницу Ашух и сражаться Оген знает с кем, так что поить гарпию кровью было бы слишком большим расточительством.

— Наина, что ты знаешь о хозяевах холмов?

Гарпия фыркнула и уткнула лицо в скрещенные руки, давая понять, что разговор закончен. Хельви приобнял ее за опущенные плечи и немного повернул. Наина дернулась, но все-таки подняла голову.

— Почему ты не хочешь рассказать мне о них? Мы же связаны клятвой предков.

— Именно поэтому я до сих пор не съела тебя, глупый королевич. Сейчас эти дураки-альвы отрубят мне голову, и новая уже не вырастет. Так что мне за прибыль рассказывать тебе о хозяевах холмов? Может, я хочу оставить тебе посмертную памятку. Когда ты встретишься с ними лицом к лицу, сразу вспомнишь про меня.

В это время Тар, внимательно слушавший речи своих воинов, тронул поводья и направился прямо к сидящим на земле Хельви и гарпии. Он остановил коня возле ног принца, но спешиваться не стал.

— Мои воины не хотят везти в усыпальницу гарпию. Они говорят, что она слишком опасна, а они слишком неопытны, чтобы конвоировать такого врага. Они просят меня прикончить ведьму здесь. Поскольку она твоя слуга, я хочу узнать и твое мнение.

— Эта гарпия и этот алхин находятся под моей защитой, потому что они связаны со мной словом верности. — Хельви поднялся на ноги. — Ты и твой хозяин нарушили законы почетного мира, да падет позор на ваши головы. Но я следую старинным правилам чести, пусть это будет стоить мне головы. Мы пришли в ваш дом втроем, и мы уйдем отсюда втроем. Если вы попробуете убить эту гарпию, то можете сразу прикончить нас всех.

Вепрь за спиной Хельви крякнул — видно, у него были другие планы на ближайшее будущее. Но принц даже не повернул головы. Он стиснул рукоятку свого сломанного ножа и не отводил взгляда от глаз альва. Тар выдержал несколько минут, но затем ударил коня плеткой. Животное дернулось и, развернувшись, поскакало к воротам. К стоявшему Хельви подъехал тот самый молодой воин из отряда, который по дороге в Верхат советовал ему спрятать ожерелье Онэли под куртку. Он вел принцу коня.

— Возьми гарпию и посади ее в свое седло. Никто из наших не поможет тебе в этом деле. — И он дал Хельви в руки поводья.

Принц не стал отвечать. Он молча помог Наине встать и усадил ее боком на коня. Затем привычно вскочил в седло сам. Сидевшую впереди гарпию он приобнял одной рукой. Она сначала фыркнула, однако затем положила головку на грудь Хельви. Только теперь он услышал ее сиплое, словно сдавленное дыхание. Гарпии явно нездоровилось, сил у нее оставалось все меньше. Двое воинов усадили на коня алхина. Теперь он сидел верхом, довольно ловко, заметил Хельви.

— Те из нас, в сердцах которых живы понятия чести, негодуют на Красного петуха, алчность которого оказалась сильнее, чем чувство собственного достоинства, — наклонившись к Хельви, будто помогая ему попасть ногой в стремя, прошептал молодой альв. — Даже если ты действительно оказался грабителем, он обещал тебе почетный мир. Только поэтому я не прикончил тебя там, на поляне, когда ты убил моего двоюродного брата. Меня зовут Рив, я младший сын старого Пора из рода Зеленых охотников. Твое оскорбление — это мое оскорбление, и Хате ответит мне за него.