Посыльный трогает Аэлевит за руку, она оборачивается и видит, как наконец приходит в движение арденская конница, устремляясь на северных всадников с кривыми клинками, облепивших рыцарей со всех сторон. Понятно теперь, почему они медлили - к арденам присоединилось около пятисот тяжелых всадников, среди которых как конные дружинники герцога Илдинга, так и эйторийские рыцари с востока. Немного их, но вполне способны они протаранить кассорийский фланг.
Грохот сшибшейся конницы слышен даже здесь, вблизи городских стен. Герцогиня видит, как подаются назад кассорийцы, а рыцари, воспользовавшись этим, отводят часть сил назад, чтобы снова взять разгон и ударить еще раз на полном скаку, сшибая копьями и людей, и лошадей, прорубая целые просеки в лесу врагов своими тяжеловозами.
Все более спешно отступает кассорийская пехота, понимая, что поражение конницы оголит левый фланг строя и поставит его под угрозу окружения. Завоеватели уклоняются от боя, не позволяя эйториям и арденам развить успех, разорвать плотное построение на несколько частей и втянуть их в бой на одном месте.
-Телиох! Залп!
Стрелы уходят вверх, падают на отступающих кассорийцев, но те показывают невиданное умение идти назад, не ломая строя. Здесь, в Арденави, никто такими приемами боя не владеет, да и читать ни о чем подобном герцогине не доводилось. Да, вторые завоеватели под стенами Скейра отнюдь не так беспомощны, как нерберийцы. Кровью оплатят защитники сегодняшнюю победу. Только бы успеть.
-Гонец, моя госпожа! Гонец от Ригалиса!
Герцогиня рукавом стирает кровь с лица и смотрит, куда указывает посыльный. Эйторийский моряк колотит пятками по бокам коня, скача от западных ворот, и развевается на воздетом вверх копье небольшой пурпурный вымпел. Она взмахивает рукой, веля свите следовать за ней, и скачет ему навстречу.
-Идут галеры! - кричит гонец. - Много!
-Скоро? - спрашивает она, осадив коня. Запыхавшийся от непривычной ему скачки на лошади моряк кивает, задыхается, откашливается и выдавливает наконец:
-Да, но времени добить врагов вам должно хватить... кхе... госпожа Аэлевит.
Она смотрит на поле боя. Картина, в общем-то, ясна и никаких поправок не требует. Конница кассорийцев понесла большие потери и отступает, неумело отстреливаясь. Стрелы не приносят преследующим их арденским всадникам большого вреда: кассорийцы не обучены стрелять на скаку, для этого им надо остановиться, а задерживаться копья арденов не дают.
Гонец скачет к Таланосу с приказом оставить преследование на арденскую легкую конницу и отходить в Скейр. Пока всадники топтались на одном месте, пехота успела уйти слишком далеко, и на фланговый удар у рыцарей уйдет много времени. Кроме того, их нужно поберечь - помимо фаланги, это главная сила защитников. Рыцарям и так сегодня сильно досталось, но кассорийскую конницу они вывели из боя напрочь.
Последний из кассорийских лагерей взят. Несколько групп оборонявших его эсгуриев в белых меховых куртках и литродийских моряков в желтых рубахах бегут прочь, их уцелело совсем немного. Здесь можно уже и сворачивать бой, пусть Мигронт и сатлондцы идут на помощь фаланге.
Гонец скачет и на юг, к конунгу Ригалису, который командует сегодня, помимо флота на реке, и засадными силами на суше.
Остаются основные части кассорийцев - больше тьмы тяжелой пехоты еще сражаются из тех восемнадцати тысяч, что вступили в бой утром. Этих можно гнать по равнине до самого римморского побережья, строй они разрывать не желают. Надо втягивать врагов в бой и держать, пока не подойдут мигронтцы и сатлондцы, держать крепко, как волк держит добычу.
-Телиох! Опустить луки!
Командир лучников вскидывает обе руки вверх, повторяя приказ герцогини своим воинам.
-Фаланга! Мечи в бой!
'Мечи в бой' - это древний приказ к атаке. Фаланга ломает строй, мечники из второго и третьего ряда устремляются на врага, за ними следом идут четвертая, пятая, шестая волна, и сколько их там еще - зависит от плотности строя. Задним рядам требуется время, чтобы избавиться от копий и щитов, достать мечи и присоединиться к атаке. Воины из второго и третьего ряда, орудующие короткими мечами, в подготовке не нуждаются. Первый же ряд творит и вовсе странный маневр: с выставленными вперед щитами бежит прямо на противника, не особо соблюдая строй, но принимая на себя дротики, стрелы или что там летит со стороны врага, чтобы остановиться перед его защитным построением и даже, если необходимо, принять на себя удар, пока подбегают остальные. А потом между щитоносцами протискиваются мечники и вспарывают строй вражеских воинов, втягивая их в ближний бой.
Герцогиня скачет вперед с мечом в руке, и воины фаланги бегут за ней со скоростью, для пехотинцев просто невероятной. Еще бы им не бежать - она не первый раз сегодня в схватку лезет, и один раз уже получила по голове кривым северным мечом. Совершить самоубийство воины ей не позволят. Они видели ее на улицах Скейра в обнимку с бутылкой, они все понимают, но не дадут ей умереть ни в бою, ни как еще иначе. Они бегут, подняв щиты и размахивая мечами, и кассорийцы все ускоряют свое рачье передвижение задом наперед, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, и все же бежать спиной вперед они не могут, и ардены настигают их, опрокидывая на землю, перепрыгивая через копошащихся на земле упавших кассорийских щитоносцев и рубя все на своем пути. Герцогиня, прикрываясь щитом, разит своим клинком по головам врагов, но если в первой схватке кассорийцы пытались добраться до вражеской предводительницы, то сейчас им уже не до того. Посыльные наконец догоняют ее, один перехватывает поводья ее лошади и держит, пока она орет на него, требуя отпустить ее обратно в бой. Посыльный неумолим. Сам ли он додумался выполнять роль ее телохранителя, или кто из военачальников накрутил ее свитским хвост - так просто не узнаешь. Наконец посыльный отпускает поводья, но и битва успела уйти вперед, и с герцогини спал воинственный раж. Она вновь окидывает взглядом поле боя. Кассорийцы разгромлены, теперь это не вызывает сомнений. Фаланга арденов прорвала строй вражеской пехоты, разрезала его на несколько частей и жует. Мигронт и сатлондцы на подходе. Удар с тыла деморализует утомившего ее своей стойкостью врага окончательно.
Она смотрит на север: там тяжелая конница, построившись, движется к городским воротам. Арденские всадники продолжают преследовать кассорийцев, но не так уж много из них уцелело. Можно не добивать: на Римморском побережье у них остались корабли. Что бы не наплел Младшим на севере бог Элбис, вряд ли после сегодняшней сечи у них возникнет желание сунуться к защитникам Риммарави еще раз. Пусть убираются к себе в Кассорию, герцогине сейчас не до них.
Стоя на стене, правительница Скейра смотрит на почерневшее от врагов поле.
Она понимает, что сосчитать регадцев так сразу не представляется возможным. Больше ста тысяч, но насколько больше? Остроглазый Телиох берется прикинуть общую численность темнокожих южан и бормочет себе под нос, загибая пальцы. Она же просто смотрит, понимая, что в Риммарави нет таких сил, которые могут противостоять последней волне вторжения в открытом бою. Бог устной речи подготовился к своей войне основательно. Все предыдущие армии, которые она и другие защитники севера разбили тем или иным способом, были предназначены, чтобы вымотать силы обороняющихся. А регадцы и есть основная сила бога.
-Фанатики, - говорит Таивис, указывая вниз, на вражеские толпы. - Регадцы - фанатики.
Правительница Скейра просит рыцаря пояснить незнакомое слово. Таивис говорит, что термин придумали нерберийцы, чтобы описать бездумно верующего во что-то человека, готового ради своей веры убивать и умирать. Регадцы верят в выдуманного бога. В Катаара и прочих богов, реально существующих, тоже верят, но считают их диаволами.
Она понимает, что имеет ввиду Таивис. Элбису не составило труда направить Младших юга на Арденави, воспользовавшись их фанатизмом. Эта же вера делает их опасными врагами, не менее стойкими, чем ардены в защите.
