И к светлеющему на востоке предрассветному небу завтрашнего дня.
Эрик. Вместе, и только вместе.
Он услышал ее крик, когда возился с костром. Крик был короткий, резкий, скорее испуганный, чем от боли - но и боль в нем тоже была. Эрик вскочил, перепрыгнул костер, подхватил меч и опрометью помчался через густой кустарник.
Эрви лежала на боку со спущенными до колен штанами, вывернувшись и прижимая руку к бедру.
-Что случилось?
-Змея укусила. Вроде гадюка. Больно очень...
-Понял, - он отбросил меч, опустился перед ней на колени, убрал ее руку. Да, похоже на гадючий укус - две аккуратные ранки на середине бедра. - Теперь не двигайся.
Эрик чуть прижал кожу, чтобы ранки открылись шире, и начал отсасывать яд. Ему когда-то приходилось делать что-то подобное: одного из родичей Дигбрана лет сорок назад укусила змея в высокой траве, к счастью, тогда все обошлось. Кто его научил этому способу - Эрик уже и не помнил. Яд змеи, который он может случайно проглотить - не опасен. Мало его слишком.
Нога Эрви быстро отекала, под кожей образовался синяк. Эрик сплевывал кровь и вытягивал, вытягивал, вытягивал. Эрви тяжело дышала, но лежала смирно, не пытаясь двигаться.
-Я жить-то буду? - спросила тонким голосом, который один только и выдал ее испуг.
-Тьфу... не говори глупостей. Конечно, ты будешь жить. От гадючьих укусов редко умирают, только если не помочь вовремя. Все, не мешай мне.
Когда он решил, что достаточно и, ветерев кровь с губ, привстал, она попыталась пошевелиться тоже.
-Нет, - остановил ее Эрик. - лежи. Тебе сейчас нельзя двигаться.
-А если змея вернется?
-Вот делать ей больше нечего - только возвращаться и тебя кусать, - она слабо улыбнулась. Эрик, тем не менее, подобрал меч и обошел вокруг Эрви, раздвигая кусты и вглядываясь в тень под ними. Мало ли кубло тут у гадюк, всякое же бывает. Нет, вроде никаких гадов.
-Пить тебе надо. Много. Сейчас принесу.
-Не оставляй меня здесь! - воскликнула Эрви. Эрик и сам понимал, что надо бы перенести ее к костру.
-Хорошо, только давай осторожно.
Она обхватила руками его шею, он подхватил ее за талию и под колени, поднял и медленно понес. Опустил на сброшенный им же у костра плащ, укрыл ее собственным плащом. Нашел в рюкзаке флягу, открутил крышку, протянул Эрви.
-Постарайся выпить все, - он взял котелок и пошел к ручью, шум которого все это время слышал где-то чуть ниже по склону.
Ручеек был маленьким, но резвым. Эрик спустился по поросшим мхом камням ниже, где струя кристально чистой воды падала с уступа крошечным водопадом, наклонился, держась одной рукой за склонившуюся над ручьем ветку старого вяза, набрал в котелок воды. На миг ему почудилось в форме камней под ногами что-то знакомое, овальное, он прищурился - нет, показалось. Чем бы ни были овальные чаши, они остались позади, в горах.
Эрви лежала неподвижно, взгляд ее был устремлен на огонь. Губы скривились в гримасе боли. Он пристроил котелок над огнем, кинул туда несколько пучков собранных по дороге трав и корней. Какой-нито ужин. Дичь им сегодня не попалась, даже птицы боялись человека больше, чем им положено. Кто-то успел распугать все зверье в округе. Да если и попалась бы - лука у Эрика все равно с собой не было, а силки ставить - долго.
-Очень сильно болит, - пожаловалась Эрви. Фляжка лежала рядом с ней, пустая.
-Придется терпеть, любовь моя. Я не знаю, как остановить эту боль. Должно само пройти. Дай-ка...
Он сдвинул в сторону плащ. Нога Эрви ощутимо раздулась, синяк выглядел так, как вроде на это место пришелся удар дубины.
-Какой ужас, - она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неестественной. - Может, надо было прижечь?
-Ни в коем случае. Ни прижигать, ни перевязывать, ни жгутом стягивать нельзя. Иначе яд может пойти дальше.
-А что же делать?
-Ничего. Я уже все сделал. Послезавтра сможешь ходить.
Он помог ей снять сапоги и штаны, позже - отнес на руках в кусты. Вода в котелке вскипела, и он осторожно поил Эрви с ложки густым отваром. Лечебных трав среди тех, что он бросил в котел, не было, но были такие, которые могли подкрепить силы и день-два заменять еду. Или убеждать человека в том, что заменяют.
Потом, когда ее дыхание выровнялось, он сидел рядом, следя, чтобы Эрви не крутилась во сне. И просидел так до рассвета.
-Ты куда?
Эрик поправил меч в скобе, которая крепилась к перевязи на спине.
-Тут рядом должна быть ферма, я вспомнил. Если я не ошибся, то к полудню вернусь.
-А если ошибся?
-Тогда к вечеру, - он пожал плечами, оглядывая их маленький лагерь и вспоминая, ничего ли не забыл. Нет, вроде ничего. На всякий случай он положил меч Эрви рядом с ней. - Нам нужна еда, иначе ты не дойдешь.
-Куда - не дойду? - не поняла она.
-Тебе нужен лекарь. В этих горах лекари не водятся. Южнее, у Длинного озера, много деревень - там и найдем врачевателя. Но отсюда к озеру еще день или полтора пути.
-Хорошо. Возвращайся быстрее, любимый.
Наполненный светом весенний лес быстро сменился лугом, поросшим низкой стелющейся травкой. Эрик отбежал от опушки, сбавил ход, огляделся. Обзор был хороший, и он видел даже синеву Длинного озера внизу, но его интересовало иное. Прищурившись, он разглядел на востоке, у подножья крутого склона, что-то вроде длинной соломенной крыши. Это мог быть и загон для скота, но выбирать Эрику было не из чего. Он снова перешел на бег.
Это и был загон, но за ним на пологом склоне пристроился большой дом в два этажа, с подклетом, горницей и крытой дранкой кровлей, двором и сараями.
Хозяин был на выпасе, но его жена встретила Эрика радушно. Узнав о том, что с ними случилось, она подробно расспросила, где их лагерь, быстро собрала Эрику в дорогу припасы и выпроводила за дверь, пообещав, что к ночи муж вернется с отарой, и они обязательно к ним наведаются. Эрик и сам не хотел задерживаться, беспокоился и спешил.
Эрви спала. Он тихо подошел, лег с ней рядом. Она тут же прижалась к его спине, обняла, что-то проворчала во сне. Эрик и не заметил, как его тоже сморило, после бессонной ночи.
...и бежали сквозь ночь, через тальник и осинники, по сухой траве и песку, оставляя за собой цепочки следов мягких сапог, пригибаясь на открытых местах под светом полной луны и сбавляя ход в топких низинах. Отряд за отрядом стремились вперед, перетекая со склона на склон, почти растворившись в беззвучной ночи - вперед, к реке, быстрее и быстрее, чтобы удержать врага, отвлечь, не дать прийти на помощь. Мозолистые руки сжимают рукояти мечей, руки в тонких перчатках натягивают тетивы на тугие луки, руки с длинными пальцами обхватывают рукояти больших двулезвийных секир, а некоторые руки в латных рукавицах натягивают поводья закованных в броню лошадей. Битва уже близко, уже рядом...
Он проснулся, сел. Давно у него не было этих видений, и вот опять. Эрик потряс головой, прогоняя остатки сна. Нет уж, не на того напали. Первый раз было больно, теперь же - просто неприятно. Он выдержит. Он научится с этим жить. Это будет его битва - только его. Он воин, и каким-то там снам его не одолеть.
-Есть хочу, - не открывая глаз, пробормотала Эрви.
Эрик развязал мешок, который ему выдала хозяйка хутора. Брынза, половина тушки вареной курицы, запеченные в углях яйца и печеная же картошка, две луковицы, несколько сморщенных прошлогодних яблок, бурдюк с овечьим молоком.
-Любишь овечье молоко?
Эрви скривилась, но приподнялась на локте и протянула руку. Не открывая глаз, сделала несколько глотков из бурдюка, вытерла рукавом рубашки молоко с губ.
-Ужасная гадость, - она посмотрела на разложенные Эриком на уголке плаща продукты и улыбнулась. - Откуда все это?
Он рассказал. Эрви слушала его вполуха, жадно набросившись на еду. Потом заставила и его поесть.
-Дай я погляжу, как там твоя нога.
Отек почти сошел. Синяк остался - на полбедра, желтовато-синего цвета. Как и должно быть.
