И да, после похорон, жить без Тода мне стало тяжело, я ощутил это буквально на следующий же день, поскольку тот был моей правой рукой, и, несмотря на возраст, выполнял многие важные административные функции по городу. Причём делал это весьма умно и старательно, Тод был гораздо умнее, чем любой другой член племени, и единственный с кем я старался говорить почти наравных, но только почти. Тод всегда ставил меня выше себя, никогда не спорил, не грубил, всегда слушался, он был умён и понимал насколько я умнее его, чего не всегда понимают другие, более молодые члены племени. Когда я говорил что-то Тоду, тот не возражал, не спорил, а всегда пытался понять, что я ему говорю, беря за факт то, что я изначально умнее его во много раз. И это послушание повышало эффективность нашего тандема. И хотя сам своими руками Тод последние годы не работал, он следил за тем, чтобы работали другие, организуя труд десятков и даже сотен человек. Теперь, мне стало намного тяжелее, и я вынужден был резко сократить число своих походов на охоту. Мне приходилось больше времени уделять племени, и я стал всё больше времени проводить за стенами, пытаясь организовать работу людей, следя за припасами. Конечно, у меня были другие помощники, и их было несколько, они были туповаты, но я за еду учил их как быть, и все они были моими потомками в возрасте более 25 лет. Поскольку я давно заметил, что пытаться обучать чему-либо простых людей, что не являются даже моими потомками бесполезно. Обычно, простые люди до 20 лет вели вообще абсолютно безумный безответственно тупой образ жизни, и их патологически нельзя было научить думать, они выполняли только простые действия. Они могли работать в поле, либо охотиться, иногда даже шить или делать поделки из камня и кости, но не руководить. Если даже, простой человек набирал уважение, и становился лидером группы, то он никогда не действовал ради блага группы, а жил чисто ради себя, что делало его бессмысленным как лидера и руководителя. Он не мог привести свою группу к успеху и обеспечить ей прогресс в любой деятельности, и даже не стремился, и потому заранее был обречён на крах в любом начинании. Даже малая власть для него была не более, чем предметом обеспечения собственного высокого уровня жизни и морального эго. Все простые люди были безмозглыми, эгоистичными, работали только на себя, чтобы поесть. И только после двадцати лет они ненадолго немного умнели, да и то лишь некоторые и иногда, потом быстро старели и умирали. Да, некоторые из обычных людей, иногда в порядке исключения, имея хорошее здоровье, доживали до 30 лет, и даже мне кажется, один умер в 35 лет. Но старость всё равно наступала значительно быстрее, они становились немощными, тупыми и бесполезными. В итоге я старался окружать себя своими потомками, те жили дольше, были от природы умнее, и к двадцати пяти годам взрослели, правда, тоже не все и не всегда. Я обучал их, но они не умирали от старости ещё очень долго, и могли приносить мне пользу. И всё равно, замены Тоду не было, просто, ну не родилось в целом поколении человека, что мог бы заменить Тода. Я думаю, это не просто случайность, просто Тод прошёл сильную школу жизни. Он видел крах первого города, он жил один в лесу, пока не вернулся я, он осознал многие вещи, на которые не были способны другие, и научился работать и понимать меня. Все остальные, кто окружал меня, выросли в другом мире и по-другому, в более спокойных тепличных условиях, и потому уже не могли повзрослеть. Так что, без помощи Тода дела резко ухудшились, и продолжали ухудшаться всё более и более.

   Прошло ещё несколько лет, численность населения города выросла, и количество взрослых превысило пятьсот человек, и ещё столько же детей. С этого же момента, размер города достиг величины первого города, и без Тода и хороших помощников дела снова пошли вниз. Я опять столкнулся с теми же проблемами, воровство, обман, жульничество, нехватка еды и припасов, отсутствие грамотного руководителя и администратора. Жизнь народа быстро ухудшалась. И люди снова стали сбиваться в группы, и иногда покидать город в поисках лучшей жизни, правда, пока такое случалось редко, но я не держал их, и на всякий случай даже специально подбивал, взять несколько самок и свалить в поисках лучшей жизни. Особенно тех, кого я считал неудобными для себя.

   И снова возникли молодые и амбициозные самцы, которые подобно Альфу и Хами стали мутить воду, но в этот раз я знал как поступать с такими, чтобы избежать гибели города. Особенно если такие самцы не сваливали из моего города сами, полагая, что им здесь лучше и проще грабить тех, кто не может дать им сдачи. Тем более, что аргументы у альфа самцов с политическими амбициями были всё те же, "год заставляет нас работать, один ест нашу еду, надо всё отнять поделить и съесть, год не умеет править, будет лучше если править буду я, хотя я ничего и не умею совсем, но я уверен, что у меня получится править лучше". Особенно меня убивало то, что альфа самцы, не делая для города и других людей вообще практически ничего, полагали, будто имеют право свергать меня, человека, который как минимум два раза в неделю приносил в город по 500 килограмм мяса, на общие нужды, и это, не считая моих работ как ремесленника. Чтобы предотвратить повторную гибель второго города, зная, чем всё это грозит, мною были приняты особые меры. Я внимательно следил за обществом, выделял таких самцов, брал их с собой на охоту вдвоём, и те не могли отказаться, и больше они не возвращались в город со мной никогда. Как я уже говорил, я был не только лучшим охотником, но и сильнейшим воином, для меня убить человека со спины не составляло труда. А потом я закапывал труп поглубже, и подальше от города, чтобы никто и никогда не нашёл, и всё. И говорил всем, что очередной Альф или Хами героически погиб на охоте от лап зверя, защищая мою жизнь, честь ему и хвала. И так происходило много раз последующие несколько лет, и хотя брожение в обществе росло, но я успешно убивал провокаторов, и предотвращал революцию. И думаю, в прошлом, в первом городе в такой ситуации, я давно потерял бы власть, и меня свергли бы, либо убили. Но своевременное убийство провокаторов и конкурентов давало свои плоды. На самом деле, большинство людей, никогда не пошло бы войной на вождя, чтобы тот не делал, как бы плохо не жилось, если только не будет того, кто поведёт за собой и надоумит. Если нет того, кто, имея авторитет, скажет, что вождь зло, пошли за мной убьём вождя, многие не пойдут и не убьют вождя. Так я удерживал власть во всё растущем обществе, и если честно, настал этап, жить стало совершенно невозможно, проблемы еды, воровства, преступлений, стали расти как снежный ком. А тем временем, по самым примерным прикидкам, численность моего города достигла двух тысяч человек. Семьи мигрантов стали покидать мой город всё чаще, так за последний год из города ушло шесть семей, общей численностью около ста человек. И причём уходили самые жизнеспособные особи, молодые и сильные, что подрывало экономику, забирало рабочие руки. А оставались дети, и те, кому меньше двенадцати, те, кого я считал в основном как нахлебников, либо наоборот старики. И проблемы мои усугублялись, и вот, когда население достигло двух тысяч, и жить стало не только плохо, но и тесно. Я понял, что места нам для жизни просто не хватает, и задумал перестроить частокол, увеличив площадь города раза в четыре, чтобы построить новые землянки. Сейчас второй город существовал уже почти тридцать лет, увеличил площадь, население, изжил себя, люди спали в домиках по десять человек, и многие на улице, это требовалось перестроить. Я всё откладывал эту массовую перестройку, понимая, что не смогу осуществить её один, и мне придётся заставлять делать это других, а это непопулярные меры. Тем более, чем больше надо усилий чтобы заставить других, тем меньше остаётся времени работать и делать что-то самому своими руками. Люди же, видя, что я сам не работаю, а только заставляю других, обычно начинают злиться и сопротивляются всё больше, отказываясь работать.