Следующее утро характеризовалось всплеском активности. Логан встретился с Рашем за завтраком, как и договаривались. После этого коллега опять повел его в Зеленый сектор на официальную регистрацию, где ему выдали ID-карту, и серьезная женщина с сильным сельским акцентом провела двадцатиминутное ознакомление. Введение в курс дела было эффективным и проводилось с почти военной точностью – вся процедура отработана до автоматизма. В конце инструктажа она попросила Логана отдать телефон, сказав, что он получит его обратно по окончании пребывания в лагере.

«Когда ты будешь на борту, то не сможешь принимать звонки снаружи, это уж точно», – так Итан написал ему в предварительном электронном письме. Теперь Джереми понял почему: из-за Стоуна и его одержимости секретностью. Хотя вряд ли кто-нибудь мог позвонить ему в эту тьмутаракань.

– Ты познакомишься с Тиной после ланча, – сказал Раш, когда они снова вступили в узкий коридор.

– Тина?

– Доктор Кристина Ромеро – ведущий египтолог. Она поможет тебе заполнить пробелы, которые у тебя наверняка остались. Иногда она может быть колючей и очень ненавидит расхитителей гробниц. Но она – лучшая в своей профессии. – Итан помедлил какое-то мгновение, как бы подбирая слова. – Тем временем ты, возможно, захочешь ознакомиться с производственным процессом.

– Конечно, – ответил Джереми. – Особенно если это поможет мне понять, что я здесь делаю.

Они продолжили путь мимо других офисов, лабораторий и навесов с оборудованием. Логан быстро потерял ориентацию в похожих друг на друга интерьерах. Прошли мимо одетых в спецхалаты ученых, механика в комбинезоне и, что удивительно, плотного бородатого мужчины в высоких сапогах и ковбойской шляпе.

– Разнорабочий, – сказал Раш, как будто это все объясняло.

Затем коллеги оказались в просторной комнате. Вдоль одной желтой стены располагались многочисленные ящики, возможно, две дюжины, выкрашенные в серо-стальной цвет. Вдоль противоположной находилось оборудование: смонтированные в стойках серверы, осциллоскопы, очень сложные на вид глубиномеры и сонары, а также дюжина еще более экзотических устройств. Электропроводка, силовые кабели и разное другое электропередающее оборудование змеилось под ногами и сходилось к центру большого пространства, где в полу была проделана огромная круглая дыра. Это похожее на колодец отверстие было окружено поручнем, и здесь стояло еще больше оборудования и инструментария.

– Это Желтый сектор, – произнес Раш, обводя рукой все это нагромождение, и в его голосе чувствовалась нотка гордости. – Наружная сторона раскопок.

Он направился к центру комнаты. Логан последовал за ним, осторожно выбирая траекторию среди моря проводов и кабелей. Вокруг центрального отверстия суетились несколько человек: одни отслеживали показания приборов и оборудования, другие, в костюмах ныряльщиков, сидели на лавках и тихо переговаривались. Женщина в униформе медсестры сидела в небольшом медпункте и что-то бегло печатала на лэптопе.

Логан приблизился к отверстию и с любопытством заглянул в него. Не менее восьми футов в диаметре. Он увидел буровато-зеленую поверхность Судда, расположенную под его ногами. В ноздри ударил зловонный пар. Две лестницы спускались в мрачную зловещую бездну вместе с несколькими толстыми кабелями.

– Наш болотный интерфейс. Мы называем его «чревом».

– «Чревом»?

Итан криво усмехнулся.

– Вполне подходит, ты так не думаешь?

Пришлось с этим согласиться.

На дальней стороне «чрева», на плоской панели был установлен большой монитор, подсоединенный к банку данных центрального процессора. Рядом стояла промышленная складная лестница, какие используют на больших складах, чтобы добраться до верхних полок.

На верхней ступени стоял весьма интересный персонаж. Он сложил руки на бочкообразной груди и курил сигару, несмотря на запрещающие таблички. Его лысая макушка ярко сияла под светом больших хирургических ламп. Мужчина наверняка провел несколько лет на солнце, так как его кожа была цвета жевательного табака. И хотя рост мужчины не превышал пяти футов, от него исходила уверенность и авторитетность.

Раш остановился у основания лестницы.

– Фрэнк? – окликнул он. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Толстячок глянул сверху вниз. Затем настороженно оглядел комнату, как бы вбирая в себя все детали. И убедившись, что все в порядке, наконец начал спускаться, дымя сигарой.

– Познакомься, это Фрэнк Валентино, – представил его Итан. – Босс команды ныряльщиков и копателей.

Толстяк вынул сигару изо рта, задумчиво посмотрел на изжеванный конец, потом вновь засунул ее себе в рот и протянул мясистую лапу.

– Фрэнк, это Джереми Логан, – продолжил Раш. – Он прибыл прошлой ночью.

Взгляд Валентино приобрел некоторую заинтересованность.

– Да, я слыхал о вас, – произнес он. Голос удивительно басовитый и без малейшего акцента. – Специалист по привидениям.

На мгновение Логан замер. Потом неожиданно протянул руку и наклонился к Валентино.

– Му-у-у! – громко произнес он.

Тот отпрянул, пробормотал: «О, мадонна», – и перекрестился. Логан и Раш подавили улыбку.

На фоне разговоров инженеров и дайверов Джереми расслышал громкий механический голос, раздавшийся из динамика:

– Ромео Фокстрот Два, спускаются.

– Ромео Фокстрот, вас понял, – ответил человек, сидевший около рации.

– Ваш сигнал пять на пять.

Раш махнул рукой в сторону «чрева».

– До тех пор, пока не обнаружена реальная гробница, именно здесь проводятся все исследовательские и картографические работы.

– Но площадь Судда огромна, – возразил Логан. – Откуда вы узнали, где необходимо расположить лагерь?

– Это тебе может объяснить Тина. Достаточно сказать, что первоначально это местоположение определили как квадрат со стороной в несколько миль. Ученые и другие специалисты сузили его до мили.

– Одна квадратная миля, – задумчиво повторил Логан, с недоверием качая головой.

– То, что ты здесь видишь, является репродукцией земной тверди, расположенной под Суддом. – Итан кивнул в сторону большого монитора. – Эта одна миля дна разбита на квадраты десять на десять. С помощью GPS, связанной со спутником и обеспечивающей максимальную точность, мы исследуем каждый квадрат по отдельности. Дайверы спускаются вниз и производят расчистку, исследуя и устраняя любые заторы.

– Ромео Фокстрот, это Эхо Браво, – передал радист. – Сообщите обстановку.

Через мгновение радио ожило.

– Ромео Фокстрот. На глубине тридцать футов. Продолжаю погружение.

– Концентрация пузырьков?

– Восемьдесят два процента.

– Следите за ними.

– Понял.

– Сейчас ты слышишь переговоры с работающей командой дайверов, – пояснил Раш. – Они ныряют парами в целях безопасности. И у них имеется специальное оборудование для ориентирования. Ты себе и представить не можешь, что такое погружение в Судд – кромешная чернота, грязь и плывуны окутывают тебя удушающим одеялом. И никакой возможности поговорить с теми, кто внизу или наверху… – Он замолчал.

– Ты говорил о расчистке, – напомнил Логан, – и об исследовании заторов.

– Да. Видишь ли, когда-то здесь был расположен доисторический вулкан. Даже во времена Нармера этого вулкана уже не существовало. Но его следы остались в виде подземных трубок лавы. Мы полагаем, что фараон выбрал подходящую трубку и его слуги расширили и укрепили ее. После этого запечатали, а наползающие грязь и вода Судда довершили дело. Как бы то ни было, когда мы впервые перешли в новый сектор решетки, сначала нам пришлось взорвать и убрать более поздние наносы со дна болота.

– Это работа «Большой Берты»[9], – с улыбкой произнес Фрэнк, ткнул большим пальцем себе за плечо и указал на скрывавшуюся в тени большую мощную машину, напоминавшую наполовину ледовый комбайн, а наполовину – снегомобиль.