Ривен была на месте точно в назначенное время. Когда она обнаружила, что Альбина все еще нет, она начала было опасаться, что он забыл про нее, но через некоторое время юноша показался в конце улицы. Лицо его было нахмурено.
– Я боялся, что ты не придешь.
– Не я опоздала, а ты.
Альбин осторожно взял ее под руку.
– Пойдем, отыщем таверну или трактир, где мы сможем спокойно поговорить за кружкой вина и заодно перекусим. Я умираю с голода и ты, должно быть, тоже.
Ривен кивнула. У нее не было достаточно денег, чтобы взять с собой в дорогу, и поэтому она ничего не ела с самого утра.
Отыскав небольшую таверну, они устроились в тихом, укромном уголке зала, и Альбин заказал напитки и пирог с мясом. Затем он с беспокойством посмотрел Ривен прямо в глаза.
– Я только что был у короля. Он отсылает меня в Пенито, и я никак не смогу взять тебя с собой.
– Пенито! Это же…
– Цитадель колдовства, – твердо закончил за нее Альбин. Он не хотел признаваться в этом Ривен, но приказ короля испугал его. Разумеется, он и не помышлял о том, чтобы не подчиниться своему господину.
– Я не знаю, зачем король посылает меня, но это, должно быть, весьма важно. Насколько мне известно, Броун впервые посылает гонца к Фэйрину, с тех пор как они расстались.
– И ты даже не догадываешься о том, какова может быть цель этой твоей поездки? – Ривен бросила взгляд на дорожную сумку, надежно укрепленную на поясе Альбина. – Ты везешь Фэйрину письмо?
– Да, письмо, которое я должен охранять и беречь, не щадя собственной жизни, ибо такова обязанность всех королевских гонцов. Все они присягают в этом.
– Мне кажется, что ты ни разу не заглядывал в те письма, которые везешь.
– Никогда!
Оскорбленный в своих лучших чувствах Альбин даже слегка отпрянул от нее.
Ривен дорого бы дала за то, чтобы хоть одним глазком взглянуть на содержание письма и некоторое время обдумывала идею телепатического контакта, однако после такого ответа Альбина она отбросила эту мысль как бесполезную. Наверняка Альбин действительно не знает, что за депешу он везет колдуну.
– Стало быть, мне придется самой выпутываться, – она пожала плечами.
– Нет, это слишком опасно. Послушай, я разговаривал с Пибом, это один из моих друзей, он ухаживает за лошадьми в королевском лагере. Он найдет тебе местечко. Все, что от тебя потребуется, – это не снимать шапку и научиться ходить за лошадьми.
– Ходить за лошадьми!
– Я знаю, что это не слишком подходящее занятие для девушки, но раз уж ты решила немного пощеголять в мужском камзоле и чулках… По крайней мере, в качестве грума ты сможешь вернуться в Джедестром, не подвергая себя опасности, вместе со всей армией.
Ривен открыла было рот, чтобы отказаться от такой унизительной работы, но затем подумала, что в этом есть свои преимущества. Оставаясь с армией, она сможет приглядывать за королем и за камнями.
– Хорошо, – сдержанно согласилась она. – Очень мило с твоей стороны позаботиться обо мне, Альбин.
Юноша порывисто схватил ее за руку и слегка пожал.
– Я знаю, я разговаривал с тобой сердито, но это вовсе не от того, что ты мне не нравишься. Я питаю к тебе совершенно особые чувства.
– В самом деле?
– Да. Я… – Альбин внезапно залился румянцем. – Я все скажу тебе, но не раньше, чем мы оба окажемся в Плэйте, в безопасности.
* * *
По истечении последующих сорока восьми часов Ривен окончательно убедилась в том, что профессия грума ей ни капли не нравится. К счастью, приятель Альбина Пиб оказался довольно дружелюбным парнем, который относился к девушке терпеливо и вполне по-доброму. Однако же, несмотря на его хорошее к ней отношение, Ривен не могла преодолеть своего отвращения к этой грязной и тяжелой работе. На деле ей пришлось вплотную заниматься конским навозом, а свой камень она видела мало и только издалека. Кроме того, ей приходилось терпеть грубые насмешки и оскорбления солдат и других грумов, и все это усугублялось постоянным страхом того, что ее разоблачат.
Во вторую ночь, когда она сгорбившись сидела в тени у огня, к ней приблизился один из конюхов, известный задира по имени Барт.
– Как тебя звать, маленькая девочка?
– Мое имя Робин, и я не девочка, – твердо ответила Ривен, глядя снизу вверх на бочкообразный торс и потное лицо Барта. На самом же деле ей стало вдруг очень тревожно. Барт премерзко ухмыльнулся в ответ.
– Конечно же, ты – девчонка. Только посмотрите на это девичье личико, на гладкую кожу да на большие глаза! Очень похоже на девчонку, что днем, что ночью. Давай-ка снимем эту шапочку и посмотрим, может быть, ты и в самом деле девица, а?
Барт потянулся рукой к шапке Ривен, но девушка, проворная, как речной ветер, ловко вскочила на ноги, выхватывая свой складной нож, который она хранила в поясе. Взмахнув им, она воскликнула:
– Оставь меня в покое, не то я отрежу тебе палец!
От удивления Барт даже рот разинул. Затем его мясистое лицо налилось кровью.
– Это слишком большой ножик для такой маленькой девочки! Клянусь, что ты даже не знаешь, как им пользоваться!
– Ну что ж, попробуй мне что-нибудь сделать, и я докажу тебе обратное!
Барт шагнул вперед, но остановился, когда Пиб бросился к ним и загородил собой Ривен. Пиб был огромным молодым парнем, с копной вечно взлохмаченных волос светлого, соломенного цвета и бледно-зелеными глазами. Несмотря на то что он был лояльным жителем Полуострова, его бабка была из страны стьюритов, и цвет его глаз, равно как и мощные плечи и огромные кулаки, лишний раз подтверждали это.
– Оставь моего парня в покое или будешь иметь дело со мной! – предупредил он Барта.
Барт попятился, затем неуклюже пожал плечами.
– К чему кипятиться? Я просто шутил с этим симпатичным юношей.
С этими словами он отошел подальше и больше не подходил к Ривен. Девушка, однако, прекрасно понимала, что он и не собирался шутить и она была опасно близка к разоблачению.
На следующий день после полудня Пиб предупредил ее:
– Тебе лучше всего было бы избавиться от твоих волос.
Ривен ничего не ответила, но подумала о том, что он, по всей видимости, прав. Лишь несколькими мгновениями раньше непокорные волосы снова выбились из-под шапки.
Нетерпеливо и раздраженно смахнув со лба выступившую испарину, Ривен отступила на шаг назад от лошади, которую она с усердием чистила и скребла, и оглядела свои грязные, исколотые соломой руки и одежду.
– Нужно помыться! – решила она. – Фу! Как воняет!
– Тогда сделай это сейчас, заодно и отрежь волосы. Только так, чтобы никто тебя не видел, – посоветовал Пиб.
Ривен покачала головой:
– Не следовало мне поддаваться на уговоры Альбина.
Между тем по лагерю распространился слух, что на следующее утро король собирается возвратиться в Джедестром. В Акьюме должен был остаться лишь небольшой гарнизон, а также большой отряд плотников и инженеров, чтобы помочь восстановить город, в то время как основные силы возвращались вместе с Броуном в столицу. Вместе с ним должна была отправиться и Ривен. Это означало, что у нее осталось мало времени на то, чтобы искупаться в океане, и Ривен решила отправиться на берег немедленно. С этими мыслями она выскользнула из конюшен.
После того как она несколько раз внимательно огляделась по сторонам и убедилась, что никто не видит ее, Ривен быстро направилась к берегу океана, отгороженному от лагеря скалистой грядой.
Уже дважды Ривен прокрадывалась сюда в надежде поплавать, но каждый раз на берегу оказывались солдаты и ей приходилось разочарованно отступать. На сей раз ей повезло – поблизости никого не было.
Слегка дрожа от предвкушаемого наслаждения, Ривен перебралась через скалы, которые отгораживали берег океана, и оказалась на берегу небольшой бухты, где солнце мирно поблескивало на волнах, а в воздухе кувыркались белые морские птицы. При виде их сверкающего белоснежного оперения Ривен вспомнила Сэл и пожалела, что им пришлось на время расстаться. Все же она была рада, что ее пиллаун находилась в Джедестроме, в безопасности, укрывшись от всех в королевских садах.