— Может, принести вам что-нибудь, ваше величество? — поинтересовался Крисп, прежде чем сесть.

— Нет, спасибо, сегодня ничего не нужно. А его величество тоже скоро придет?

— Я так не думаю, — ответил Крисп, вспомнив, чем занимался Анфим перед его уходом.

Что-то в его голосе, очевидно, насторожило императрицу.

— Почему? Что он там делает? — резко спросила она. И, пока он пытался придумать на ходу правдоподобную ложь, заговорила снова:

— Ладно, не утруждайся. Нетрудно догадаться. — Она на мгновение отвернулась от Криспа. — Я передумала. Пожалуй, я выпью немного вина. Только принеси весь кувшин, а не чашу.

— Хорошо, ваше величество! — Крисп поспешил к двери.

Когда он вернулся, Дара сказала:

— Можешь принести еще одну чашу, для себя, если хочешь.

— Нет, спасибо. С меня хватит того, что я выпил на… — Напоминать Даре о кутеже было явно ни к чему. — С меня хватит, — повторил Крисп и умолк.

— Вот как? Счастливчик! — Императрица выпила и без слов протянула Криспу чашу. Он наполнил ее. Дара выпила еще половину и так резко поставила чашу на столик, что вино расплескалось. — Какой смысл? Трезвая или пьяная, я все равно знаю!

Крисп нашел тряпку и вытер со столика винную лужу:

— Что вы знаете, ваше величество?

— А ты не догадываешься, Крисп? — горько сказала Дара. — Я непременно должна произнести вслух то, что понятно даже ребенку? Ладно, если тебе так хочется… Я знаю, что мой муж — Автократор, его величество, и прочая, и прочая, — развлекается там с очередной.., нет, будем называть вещи своими именами.., прелюбодействует там с очередной шлюхой. Опять. Третью ночь на этой неделе.., или четвертую? Я иногда сбиваюсь со счета. Или я не права, Крисп? — В глазах у Дары стояли слезы, она насилу сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Можешь ты сказать мне, что я не права?

Теперь уже Крисп не смог ни выдержать ее взгляда, ни ответить. Отвернувшись к стене, он покачал головой.

— Я это знаю, — снова сказала Дара. — Годами знала. Клянусь владыкой благим и премудрым, я знала это через пару дней после того, как на нас возложили свадебные венцы из цветов в Соборе! Я старалась не думать об этом, но порой не могу удержаться… — Она надолго умолкла. — И когда я не могу не думать, мне ужасно плохо. А главное — я не понимаю почему!

— Что, ваше величество? — не понял Крисп.

— Почему? — повторила Дара. — Почему он так со мной обращается? Не то чтобы он меня ненавидел. Он даже добр ко мне, когда вспоминает о моем существовании. Так почему, Крисп? Можешь ты мне сказать?

Крисп снова отвел глаза:

— Если вы простите мне мою откровенность, ваше величество, я сам этому удивляюсь с тех пор, как впервые вас увидел.

Императрица словно не слышала его.

— Быть может, он меня просто не хочет? Неужели я ему так неприятна? — Дара вдруг скинула с кровати все покрывала. Как обычно, она спала без одежды. — Тебе.., тебе я тоже.., неприятна?

— Нет, ваше величество. — В горле у Криспа пересохло. Он видел императрицу обнаженной много раз. Теперь он увидел ее голой. Соски у нее затвердели от холода — или по другой причине. Крисп в первый раз назвал ее по имени. — О нет. Дара! — выдохнул он.

— Словами лгать легко, — прошептала она. — Закрой двери; тогда мы увидим.

Крисп чуть было не вышел за дверь, вместо того чтобы закрыть ее. Он понимал, что императрица не столько хочет переспать с ним, сколько отомстить Анфиму. И если его застукают в ее постели, то вестиарием он, возможно, останется — после небольшой операции, которая сделает его таким же, как и все, служившие здесь до него.

Но Крисп хотел ее. Он с трудом подавлял в себе желание месяцами, не признаваясь в этом даже себе самому. Анфим, подумал он, наверняка так рано не придет. А евнухи или горничные, проходящие мимо, решат, что императрица здесь одна. Так он надеялся. И закрыл двери.

Дара тоже почувствовала опасность:

— Скорее!

Она протянула к нему руки. Крисп в мгновение ока скинул тунику и лег на кровать рядом с ней. Она обхватила его с такой силой, с какой тонущий хватается за плывущее мимо бревно.

— Скорее! — повторила она, на сей раз в самое ухо Криспа. Он постарался выполнить приказ.

И снова подумал о море, когда оторвался от нее немного позже, — о бушующем море. Губы у него распухли; на спине саднили царапины от ее ногтей. А он-то считал ее холодной!

— Его величество, — искренне проговорил Крисп, — просто дурак.

— Почему? — спросила Дара.

— А ты как думаешь? — Крисп погладил ее по голове Она замурлыкала и прижалась к нему. Но Крисп нехотя встал с постели. — Я лучше оденусь. — Он накинул тунику так же быстро, как сбросил ее. Дара скользнула под одеяла. Крисп снова открыл дверь и с глубоким облегчением выдохнул, увидав пустой коридор. — Похоже, пронесло.

— Похоже! — Глаза у Дары сияли. Она жестом пригласила его обратно в кресло, где он обычно сидел. — Я безумно рада.

— Тому, что нас не застукали? — Крисп содрогнулся. — Да уж! Если бы… — Чуть раньше он представил себе, какие могли быть последствия, если бы его поймали в императорской постели, — и больше об этом думать не хотел. Одного раза достаточно.

Дара покачала головой.

— Нет… Я рада тому.., что между нами было. — Она склонила голову набок, разглядывая его. — Ты не такой, как Анфим. — Дара говорила так тихо, что из коридора никто не смог бы услышать ее слов.

— Да? — отозвался Крисп, не найдя лучшего ответа. В спальне повисла тишина. В конце концов, видя, что Дара ждет вопроса, Крисп спросил:

— Чем же я не такой?

— Все, что он делает и велит делать мне, должно доставлять наслаждение в первую очередь ему. А мне — это уж как получится, — ответила Дара.

«Вполне похоже на Анфима, — подумал Крисп. — Как бишь сказал император той ночью, когда вызвал Криспа, занимаясь с Дарой любовью? „Ну что же ты остановилась, дорогая? Мне было так приятно!“

— А ты, по-моему, старался доставить удовольствие.., мне, — продолжала императрица. И умолкла, точно не могла в это поверить.

— Ну конечно! — Крисп почувствовал, как его переполняет жалость. — Чем лучше тебе, тем лучше и мне.

— Анфим так не думает, — сказала Дара. — Я таких, как ты, вообще не встречала. Да и где мне их было встречать? До сих пор у меня не было мужчины, кроме Анфима. До сих пор! — повторила она, наполовину гордясь тем, что отплатила хоть раз, императору той же монетой, которой он платил ей бессчетное количество раз, и наполовину изумляясь собственной дерзости.

— Мне пора возвращаться к себе, — произнес Крисп. Дара кивнула. Он встал с кресла, подошел к кровати и быстро поцеловал ее. Она улыбнулась ленивой, счастливой улыбкой.

— Я, возможно, вызову тебя еще, — сказала Дара, когда он был почти у двери.

— Надеюсь, ваше величество, — ответил Крисп, и оба они рассмеялись.

«Главное теперь, — подумал Крисп, ложась в свою кровать, — ничем не выдать себя завтра утром». Он прошел в этом смысле неплохую практику с Танилидои. И надеялся, что сумеет вести себя как ни в чем не бывало. Хорошо бы Дара тоже сумела.

Анфим ничего не заметил, так что они, наверное, справились неплохо. Криспу осталось только ждать, когда же в следующий раз среди ночи зазвенит серебряный колокольчик.

* * *

— Надеюсь, вы вполне благополучны, высокочтимый господин, — с низким поклоном проговорил Крисп.

— Вполне, почитаемый и почтенный господин. — Яковизий ответил поклоном не менее низким, после чего с облегчением опустился в кресло. — Вполне, хотя эта проклятая нога так и не поправилась полностью. Однако я пришел говорить не о ней.

— Я так и понял, — согласился Крисп, поднося Яковизию вино и креветки в горчично-пивном соусе. — О чем же вы пришли поговорить?

Перед тем как ответить, Яковизий быстро управился с креветками и промокнул губы и усы льняной салфеткой.

— Говорят, как только кончатся весенние дожди, начнется война с Макураном. — Он махнул в сторону капель, бьющихся об оконное стекло.