– Ладно, пойдем мы, – насмехаясь над ее замешательством, сказал шароголовый.

Он медленно провел рукой по своей лысине, с ухмылкой глядя на Василису, и вдруг резко ударил ногой Сергея по ребрам, после чего, увлекая за собой дружка, направился к воротам. Они ушли, а Сергей все смотрел им вслед. Василиса протянула руку, хотела ему помочь подняться, а он мотнул головой, как будто ему и на земле не плохо.

– Их что, из чугуна отливали? – спросил он, ощупывая пальцами шишку на переносице.

– Это Кузьмина люди. Зря ты его ударил.

– Кто он такой?

– Очень богатый человек.

– Ты с ним спишь? – облизывая языком разбитую губу, спросил Сергей.

Но Василиса ничего не ответила и пошла закрывать калитку – вдруг бандиты снова нагрянут?

Когда она вернулась, Сергей сидел на скамейке, ощупывая пальцами отбитый бок.

– Не кулаки у них, а чушки чугунные, – пожаловался он, чуть скривившись.

– Может, в больницу нужно?

– Да нет, ребра вроде целые. Ты же знаешь, кости у меня крепкие.

Василиса кивнула. Задиристый характер – его беда, сколько раз нарывался, до полусмерти, бывало, избивали, но в больницу ни разу не попадал.

– Да, но думать нужно головой, а не костью.

– А если в голове кость? – усмехнулся Сергей. – Мы люди военные… Значит, богатый он, этот Кузьмин?

– Ну, вроде бы… Он тут рядом живет, дом у него здесь…

– Да, видел я здесь домики, ошалеть – не встать. Олигархи здесь живут?.. Не сообразил, сунул голову… Ну, да ладно, зато морду олигарху набил! Где ты его такого нашла?

– Сам нашел. Я на работу шла, а он подвез…

– А работаешь где? Почему ночью не было?

– В ночном клубе, официанткой. А что?

– Платят как?

– Хочешь устроиться?

– Кем? В охрану? Тебя там от всяких охранять?..

– Ну, там и без тебя охраняют, но если подключишься…

– Куда мне в охрану? Сначала отлежаться надо… Блин, как будто через камнедробилку пропустили!

Василиса кивнула. Дом у нее небольшой, но со всеми удобствами, ванная Сергею с его ранами не подойдет, а душ будет в самый раз. Пусть искупается, а она ему постель пока приготовит, и накормить его надо… Ей и самой нужно было хотя бы немного поспать, но об этом она даже не подумала. Все для Сергея, все для него, любимого…

Сверху земля сухая, острие тяпки входило в нее легко, с приятным шорохом, дальше грунт сыроватый, вязкий, но глубокая борозда не нужна – можно не напрягаться. Спорится работа, семена ложатся в землю, присыпаются, к лету грядки взойдут, будет к столу и укроп, и петрушка. И огурцы у Василисы будут, рассада уже готова, и место под нее вскопано, взрыхлено…

Она разогнулась, отнесла тяпку к сараю, где хранился инструмент. Теперь можно и к столу. На ужин сегодня куриные крылышки, она их час назад из духовки вытащила.

Сергей сидел в старом, обитом клеенкой кресле, за шатким столиком, пригрелся на солнышке, разморило его. Крылышки уже на столе, пиво там же. Хорошо Сергею, и рана почти зажила, и синяки уже сошли. Две недели они вместе, так здорово просыпаться с ним по утрам или, напротив, ложиться в постель. Правда работать по дому его не заставишь, не любит он это дело. Ну и ладно.

– Устала? – спросил Сергей, думая о чем-то своем.

– Устаю я на работе, а здесь отдыхаю.

– На грядках?

– И на грядках тоже.

– Как пчелка, как пчелка, да?

Василиса промолчала, хотя могла бы в ответ назвать его трутнем, но ни к чему портить с ним отношения. По дому он ей не помощник, но вроде бы на работу собирается устроиться, в клубе вакансия охранника освобождается. Тридцать тысяч в месяц на дороге не валяются.

А может, пусть лучше дома сидит? На работе искушения сплошь и рядом, а здесь ему только Василиса и нужна. Если он по бабам ударится, тридцать тысяч только на лечение при его ершистом характере будут уходить.

– А могла бы по подиуму порхать. С твоей-то фигуркой… Зачем тебе этот огород? Его травкой засадить нужно, ну, типа, английские газоны, все такое. И садовника нанять, пусть вкалывает…

– Размечтался! – невесело усмехнулась она.

– Белые люди так и живут. – Сергей кивком головы показал в сторону коттеджной застройки. – А чем мы хуже?

– Не хуже. Просто у нас денег нет.

– Деньги на земле валяются, просто их подобрать нужно.

– Сколько таких умных! И столько же таких бедных.

– Ну, начнем с того, что не с каждой земли можно подобрать. С твоей можно. Знаешь сколько соточка стоит?

– Знаю.

– За твой участок двести штук снять можно. За эти деньги такие хоромы отгрохаем!.. Ну, не здесь, понятное дело, подальше от Москвы отъедем.

Василиса кивнула, словно соглашаясь с ним, неторопливо поднялась со своего места, подошла к калитке, открыла ее настежь и вернулась.

– И что это значит? – спросил Сергей, настороженно глядя на нее.

– Про Бога всуе не говорят, а на порог я тебе показала.

– Не понял!

– Люблю я тебя, Сережа. Крепко люблю. Так люблю, что ни разу без тебя, ни с кем. И не нужен мне никто. И если не хочешь работать, черт с тобой! Зарплата у меня неплохая, как-нибудь прокормимся… А землю мою не трогай!

Любила она Сергея, но уже далеко не так слепо, как прежде. Многое могла ему простить, и его тунеядство готова была терпеть, но глаза держала открытыми. Далек он от морального совершенства, мягко говоря, нет ему доверия. И деньги за участок он запросто прикарманить может… Нет уж, круглых дур он пусть в другом месте поищет.

– Почему?

– Золото здесь зарыто. Осенью перекопаешь огород, найдешь.

– Золото? – в раздумье проговорил он, внимательно глядя на нее. – Осенью?.. А я осенью здесь буду?

– Можешь уходить прямо сейчас! – Она резко повела рукой в сторону калитки.

– А вдруг уйду?

– Поплачу и успокоюсь. Я уже привыкла без тебя жить. Не так уж это и трудно.

– Думаешь?

– Знаю!

– Изменилась ты. Сильно изменилась.

– Это не я изменилась, это жизнь научила.

– Ты мне такая больше нравишься… Иди, закрой калитку, никуда я от тебя не денусь…

Громкая зомбирующая музыка, завораживающий лазерный свет, хаотичные движения тел на танцполе, жующие за столиками, которым вечно чего-то не хватает, сбегай-принеси-подай, не забудь, не напутай, и так всю ночь. Но Василиса привыкла, в этом дурдоме она уже как рыба в воде. И успевает, и все у нее под контролем, и чаевые она уже наловчилась утаивать. Глаз у Альберта зоркий, он все видит, от него ничего не скроешь, но так только казалось. Чаевые складывались в общую копилку, потом делились на всех, и неважно, как ты работаешь, все равно получишь на равных с другими официантами. Все бы ничего, но Альберт забирал себе львиную долю, где же здесь справедливость?..

Но следил за Василисой не только администратор, с недавних пор в клубе работает Сергей, все-таки взяли его в охрану. И ничего, справляется. Стоит в дальнем углу зала, смотрит, наблюдает, а Василиса у него под особым приглядом.

С тех пор как она отшила его с куплей-продажей, он заметно изменился. И домом вдруг занялся – крышу подправил, возле крыльца забетонировал, обещал взяться за баньку, которую построил для себя отец. Сарайчик там из толстых бревен, парилка совсем крохотная, два человека едва помещаются, и прогревается она плохо. Василиса эту баньку за ненадобностью в сарай превратила и уже захламить успела. Сергей решил вернуть ей прежнее назначение – от барахла очистить, стены утеплить, печь наладить. Дальше слов дело пока не идет, но желание у него есть, и то хорошо.

А еще Сергей в клуб на работу сам напросился. И вообще, он теперь на Василису другими глазами смотрит – уважительно, как на равную. Не зря она показала ему характер, не вытирает он больше об нее ноги. На других баб заглядывается, не без этого, но ни с кем не крутит, хотя возможности есть.

Василиса получила расчет, по пути к бару незаметно вынула из книжечки сотенную купюру, сунула в рукав. Сто рублей из семисот чаевых – это сущий пустяк, но если Альберт заметит, стыда потом не оберешься. На первый раз предупредят, хотя могут и уволить – в назидание остальным.