- И надо вот тебе было устраивать столько шума и тыкать своей железякой во всех? - спросила девушка, хоть её лицо было закрыто шарфом, и она была одета в толстый пуховик, так что различить пол было не возможно, голос был женский.

- Ах, да ты же не можешь говорить, язык -- это тоже мышца, - задумчиво произнесла она. - Рановато мы с тобой встретились девяносто девятый, как говорится не в то время и не в том месте. Хотя с другой стороны возможно и поздноватенько.

Судя по беспечному голосу ее, вовсе не волновала смерть товарищей, как и то, что в сантиметре от неё застыл смертоносно острое лезвие меча. А вот парня цензурно выражаясь, крайне беспокоило, что он не застыл как статуя и был не в силах пошевелить даже пальцем. Слишком уж часто его тело переставало слушаться, хотя сейчас он находился в сознании.

- Ну да ладно все, что нужно я уже получила, а ты пока нам не нужен. Хотя я уверена, что мы скоро вновь увидимся. До скорой встречи, - девушка помахала рукой в варежке, и направилась к лестнице, неся с собой не большой ящичек.

- Чуть не забыла, - обернулась она, наступив на первую ступеньку. - Тебе же так стоять не удобно будет с мечем то на перевес. Так, что усни.

Последнее, что услышал Крис, перед тем как закрыть глаза, и повалится на бок это пожелание сладких снов.

- И все-таки я не понимаю, как так вышло... - откинувшись на спинку кресла, произнес Шон. - Догадок много, но это лишь догадки. Возможно какой-нибудь психотропный газ, или волновой излучатель, действующий на мозг. Если брать во внимание околонаучную среду, то я бы решил, что это гипноз. Но как бы то не было, ты уж извини, что я тебе прикладом огрел.

- Да проехали, я же пытался тебя задушить, - махнул рукой Плискин.

- Точно с Кристофером все в порядке? - вмешался в разговор Джон. - Он спит уже несколько часов.

После штурма лодочной станции прошло уже восемь часов, когда к дому Шона подоспели Ирвин и Габриэль, то обнаружили кучу трупов и спящего Шона вместе с первой группой. Попытки разбудить кого-то из них не увенчались успехом, поэтому всех троих перевезли в дом Ирвина. Плискин и Шон проснулись около часа назад и сейчас ужинали, что произошло, на станции они уже рассказали, и Леруа с Самеди сославшись на дела, быстро куда-то слиняли.

- Да все с ним будет хорошо, продрыхнется и будет как новенький. Это я по своему жизненному опыту говорю.

- И часто с тобой такое бывает? - почесывая бороду, спросил Шон.

- Вот прям такое дерьмо не часто, а вот выпить я люблю, так что случалось разное. Кстати насчет, выпить... - Змей достал из внутреннего кармана не большую серебристую фляжку и плеснул её содержимое в чашку с кофе.

- Никто не желает? - оглядывая окружающих, предложил Плискин. - Замечательный Бренди.

Шон покачал головой, Леоне буркнул нечто не вразумительное. Но явно отрицательное.

- Прям пансион благородных девиц, а не ярые революционеры. Ох, если бы я знал, что все тут будут такими трезвенниками, пошел бы к мародёрам с ними хоть бухнуть можно.

- Так что не пошел то? - бросая резкий взгляд на Плискина, спросил гонщик. - Мне кажется, тебе все равно кого убивать.

- Было все равно, - спокойно поправил его Змей, делая глоток кофе. - Теперь я хочу убить только одного человека, все остальное вторично.

- И кого же? - не отрывая взгляд от собеседника, поинтересовался Джони.

- Гилсона. - скупо ответил Плискин. - У меня с ним личные и давние счеты. Собственно, поэтому я вступил в сопротивление.

- Значит, то же мстишь.

- В отличии от тебя я знаю кому именно.

- А ты как тут оказался? - гонщик перевел свой взгляд на Шона.

- Я романтик и вообще тонкой натуры человек, - ухмыльнулся здоровяк. - Революция ради революции мне этого достаточно.

- Значит месть, месть и желание бунтовать. Ничего не скажешь хорошие мотивы для тех, кто желает сделать город лучше, - иронично заметил Леоне.

- Ты только посмотри на него Шон, пацан решил сделать город лучше наверняка с летающими пони, которые гадят радугой, - снова подливая себе в кофе Бренди, протянул Змей.

- Разве мы сражаемся не за это? - задал вполне логичный, по его мнению, вопрос гонщик.

- Что для тебя идеальное общество? - ответил вопросом на вопрос Плискин.

Парень немного задумался, стараясь собрать все свои в мысли в более-менее целостную картину. Хоть на первый взгляд вопрос был очень легкий, но точное формулирования ответа заняло прилично времени.

- Я считаю, - начал Леоне, - что нужно создать такой строй, при котором решение правительства будут максимально открыты, где не будет организаций, занимающихся убийством или преследованием не угодных. Где воля народа будет услышана и учтена, где каждый человек будет обладать свободой и правами, на которую никто не сможет посягнуть.

- А я хочу фонтаны с пивом и шлюхами с пятым размером груди на каждом углу, - закуривая сигарету, произнес Плискин.

- Это же бред! - удивился гонщик.

- Ну почему же? Это мое виденье идеального города, - закидывая ноги на стол с кипельно-белой скатертью, протянул Змей. - Вот ты Шон что выберешь?

- Конечно, фонтаны с пивом вообще разве есть выбор? - улыбнулся громила, отвлекаясь от планшета.

- Разве свобода не важнее шлюх? - постепенно выходя из себя, произнес Джон.

- Так у меня же будет свобода! Нажраться или пойти по девкам, или наоборот, а может все сразу, - выпалил Змей.

- Это не свобода! - возразил парень. - Это, это...

Гонщик хотел подобрать точное определение, но не мог.

- Почему же не свобода? Еще, какая свобода! Всем свободам свобода и другой мне не надо.

- Да ты просто несешь бред! - Джон был взбешен! Он говорил о важных вещах, а этот кретин свел все к бухлу и бабам.

- Я лишь отстаиваю свою точку зрения, - объяснил Плискин. - И это мое виденье идеала, кто-то с ним согласится, кто-то нет, а у кого-то так вообще будет другое. Не в этом смысл, смысл, что всем нельзя угадать. Определенной группе единомышленников можно, а вот лично каждому не получится. Да и зачем подавляющему большинству горожан это? Есть еда, развлечения, жопа в тепле и антидепрессанты в питьевой воде. Думаешь, они пойдут за тобой под пули ради эфемерной свободы? Они и так свободны в их понимании. А то, что власть уберет парочку неугодных для неё людей, для них даже не жертва это все сущий пустяк. Зато взамен можно жрать в три горла и тусить по клубам. А то, что пару тройку бедолаг отправят принудительно на лечение, они просто об этом не узнают, а если даже и узнают, ничего не изменится. Ведь их веселая жизнь продолжается, и за ними не прейдут, потому что они хорошие хомячки и бегут в колесе весь трудовой день.

- Тогда зачем все это, если мы не представляем интересы людей? - растеряно спросил Джони, глядя, в пустую чашку из-под чая.

- Глупый вопрос, - туша сигарету в блюдце уронил Змей. - Мы здесь из-за своих интересов, пусть они у каждого личные. Нам лишь стоит убедить горожан, что наши цели на самом деле их, и они сделают всю грязную работу. Будут митинговать, голодать, замерзать, умирать при этом, полагая, что следуют своим идеалам. Главное идея не должна быть сильно затейливым типа отнять все и поделить на всех поровну.

- Это же обман, - сокрушено изрек парень.

- Да! Вся наша жизнь обман, разница лишь в том, что обманывают тебя или обманываешь ты.

- Я на такое не подписывался! - сделав резкий жест рукой, выпалил Джони.

- Я то же не подписывался, - улыбнулся Плискин. - Только все это написано мелким шрифтом, и сразу его не увидишь. Поэтому сейчас мы далеки от всех революционных идей. Мы скорее клуб по интересам со странным названием "Сопротивление".