Подполковник Борис повернулся к подполковнику Краминову.

— Наверное, все мы поработаем сегодня вместе, — сказал он. — До вашего прихода, господа, мы тут беседовали с Виктором Данииловичем, и я обнаружил, что, возможно, мы сможем внести свои вклад в одну операцию, которая принесет пользу обоим нашим народам.

— Я совершенно согласен с подполковником Лидовым, — сказал Краминов.

— Сотрудничество поможет и Советскому Союзу, и Германии в борьбе против ящеров.

— Вы имеете в виду, что вам нужна немецкая помощь в каком-то деле, которое, как вам кажется, вы не в состоянии провернуть сами? — сказал Скорцени. — Тогда зачем мы понадобились вам для операции, которая, как я предполагаю, будет проходить на советской территории? — Взгляд его глаз неожиданно сделался острым:

— Постойте! Не та ли это территория, которую мы отвоевали у вас в прошлом году, а?

— Вполне возможно, — ответил Лидов.

Уклончивый ответ убедил Егера, что Скорцени прав. Мысленно он отметил: этот эсэсовец отнюдь не глуп. Подполковник Краминов тоже понял, что лицемерить дальше — бесполезно. Он вздохнул, как будто с сожалением:

— Пойдемте.

В сопровождении русских офицеров немцы двинулись по длинным, с высокими потолками, кремлевским коридорам. Встречавшиеся им русские солдаты отрывались от своих дел, чтобы поглазеть на Скорцени в форме СС, но никто не произнес ни слова. Наверное они понимали, что за несколько прошедших месяцев мир стал очень странным.

Кабинет, куда вошли Егер и Шульц, был другим, не тем, где их обычно принимал Краминов. Тем не менее, как и в кабинете Краминова, в этом помещении было на удивление много света и воздуха. Из широкого окна открывался вид на сады, расположенные на территории Кремля. Егер почему-то ожидал увидеть в сердце Советской России сырые и мрачные помещения. Узрев совсем противоположное, он сразу же понял нелепость своих мыслей. Даже коммунистам для работы нужен свет.

Подполковник Лидов указал на самовар.

— Чаю, товарищи? — спросил он.

Последнее слово он произнес по-русски. Егер нахмурился: Краминов не называл их с Шульцем «товарищами», будто своих сослуживцев. Но Краминов был танкист, боевой офицер, а не сотрудник НКВД. Дома Егер пил кофе с большим количеством сливок Однако он уже давно не дома. Егер кивнул.

Лидов всем налил чаю. Дома у Егера не было и привычки пить чай из стакана. Но на фронте ему это довелось: из чужих самоваров в степных городках и колхозах, опустошенных вермахтом. Заваренный Лидовым чай был лучше, чем Егер пил в тех местах.

Подполковник НКВД поставил свой стакан на стол.

— Перейдем к делу, — сказал он.

Егер подался вперед и приготовился внимательно слушать. Георг Шульц остался сидеть там, где сидел. Скорцени развалился на стуле и выглядел скучающим. Если это и раздражало Лидова, тот не подавал виду.

— К делу — повторил Лидов. — Как предположил гауптштурмфюрер, намечаемая операция будет иметь место на территории, где фашистские захватчики хозяйничали до появления инопланетных империалистических агрессоров, широко известных как ящеры.

«Неужели Лидов всегда изъясняется так?» — подумал Егер. Скорцени зевнул и спросил:

— Полагаю, под фашистскими захватчиками вы имеете в виду нас, немцев?

— В голосе его ощущалась такая же скука, как и в облике.

— Да, вас, а также ваших лакеев и прихвостней.

Возможно, Лидсе действительно всегда так говорит. Тек не менее такой человек не отступит ни на сантиметр, хотя Скорцени мог переломить его через колено, словно валку

— Вкратце ситуация такова: на означенной территории вместе с отрядами доблестных советских партизан находятся остатки немецких войск. Отсюда зримая выгода совместной советско-германской операция.

— Где находится означенная территория? — спросил Егер.

— Вот, — сказал Лидов. — Если желаете, взгляните на карту.

Он встал и указал на одну из карт, прикрепленных к стене. Надписи на карте были, разумеется, русскими, но Егер все равно узнал Украину. Красными флажками были отмечены советские позиции, синими — уцелевшие немецкие части, а желтыми — ящеры. К неудовольствию Егера, желтых пятен было больше.

— На означенной территории нас особенно заботит район к северу и западу от Киева, вблизи города Комарнн. Некоторое время назад в результате боевых действий против ящеров немцам удалось огнем тяжелой артиллерии уничтожить здесь два больших корабля нашего общего врага.

Эти слова заставили Георга Шульца выпрямиться, Егера — тоже: они слышали об этом впервые. Скорцени сказал:

— Ну и что? Несомненно, это замечательный поступок, но почему он должен нас волновать?

— На месте катастрофы одного из кораблей и вокруг этого места ящеры, как можно видеть, предпринимают лишь обычные меры по спасению уцелевшего — имущества. Но в отношении второго корабля их действия существенно отличаются.

— Тогда расскажите нам а втором корабле, — настойчиво вопросил Егер.

— Именно это я и собираюсь сделать, майор, — кивнул сотрудник НКВД. — У нас ест» сообщения очевидцев, что там ящеры ведут себя тая, словно имеют дело с ядовитым газом, хотя, как кажется, никакого газа там не обнаружено. Фактически они работают не только в масках, но и в массивных защитных костюмах, целиком закрывающих тело. Полагаю, вы понимаете значимость данного обстоятельства?

— Да, — рассеянно ответил Егер.

За исключением шлемов и иногда панциря для тела, ящеры обходились без одежды. Если у них возникла необходимость столь основательно защищаться от чего бы то ни было, это говорило о крайне серьезной ситуации.

— Вы говорите, это не газ? — вступил в разговор Скорцени.

— Нет, явно не газ, — ответил Лидов. — Раньше ящеров не беспокоили ни ветер, ни иные проблемы подобного рода. Складывается ощущение, что ящеры заняты поисками обломков какого-то металла. После взрыва их корабля эти осколки разлетелись во большой площади. Найденные куски они грузят в свои машины. Судя по колеям, которые те оставляют на земле, это очень тяжелые для своих размеров машины.

— Бронированные? — спросил Егер.

— Возможно, — сказал Лидов. — А может, свинцовые. Егер задумался над этими словами. Свинец годится для водопроводных труб, но в качестве прикрытия? Единственным местом, где Егер видел применение свинца в качестве защитного материала, был рентгеновский кабинет. После ранения Егеру делали снимки, и рентгенолог, прежде чем включить установку, надел на себя защитный свинцовый плащ. Неожиданно для себя Егер нашел связь: внутри этих самых кремлевских стен он слышал, что оружие, уничтожившее Берлин, имело принцип действия, похожий на рентгеновские лучи. Конечно, не будучи физиком, он не слишком разбирался в подобных вещах.