Второй уровень Кан прошел без особых проблем, несмотря на то, что тот охраняется наиболее сильно. Он знал, что арестовывать его придут прямо из камеры-жилища. Потому войти в общественную уборную огромного торгового центра проблем для Кана не составило. Там, из кармана плаща была извлечена злосчастная карточка. Порвать и сжечь в утилизаторе! Уничтожить это глупое доказательство собственного позора перед мудрым правительством и идеей Рая! Плазменный автомат легко выплюнул патрон, расковыряв который, Кан получил щепоть сиреневого порошка, которым и посыпал картонку. Капля воды, вспышка и маленькое озеро огня поглотило улику, отправив ее в хаос. С облегченной душой, Кан вышел из уборной и двинулся к порту.

46) 34 – 3 – 18—00… Наверное, плохим бы Кан был аналитиком, если бы цифры не были его страстью. Вот и сейчас, даже уничтожив картон, в его мозгу мелькал поток цифр и аналогий. Он пересек токсическое озеро и направился к пролетарскому кварталу, когда логика вывела простые значения данного кода: сорок шестой уровень плюс, квадрат 34 на пересечении третей линии улиц в 18—00 кто-то назначил Кану встречу. И если бы ему предложили с первой попытки догадаться, кто – он бы не промахнулся.

Порт был очень удивлен временем и адресом перехода Кана. После того, как он назвал координаты уровня, Центральная система долго анализировала маршрут, после чего вывела на линзу дисплея уведомление о том, что данный уровень находится у самой границы Периметра, принципиально не обитаем и функционирует только как местность, особо богатая радием. Кан принял данную информацию, но от перемещения не отказался. Порт перенес его в ближайшую точку – уровень тридцать один плюс и система рекомендовала воспользоваться траном или дирижаблем. Осмотрев зону прибытия (и пристрелив терриконового саблезубого кота), Кан решил, что дирижабль будет предпочтительнее по скорости, хоть и безбожно дороже. Ждать оставалось около двадцати минут, а потому он поторопился приобрести право перелета и занять свое место в дирижабле. Перелет в указанный сектор осуществлялся почти полтора часа, а потому на это время Кан предпочел задремать. Почти сразу, после того, как вибрация древнего, угольно-гелиевого дирижабля, на взлете утихла, он откинулся на мягкую спинку кресла и тут же сонное видение захватило его разум…

…раннее утро зимы. Морозные узоры на стеклах и космы инея на проводах. Горячий, горький – но очень тонизирующий отвар коричневого порошка. Чуть заспанная, но от этого не менее милая девушка в розовом, пушистом халате режет хлеб, безмятежно смахивая крошки на пол, укладывает на ломти масло и сыр. И потом, после, перед странной дверью – поцелуй в щеку и рука, опускающая что-то в карман плаща…

…«Просьба пассажиров пристегнуть ремни и надеть наушники. Посадка в секторе 14 уровня 46 плюс через семь минут. Напоминаем, что нахождение на данном уровне без средств специальной защиты опасно для жизни» – голос радиста вывел Кана из странного сна. Поправив на правом боку антирадиационный комплект и, герметизировав костюм, он приготовился к встрече.

Добраться до тридцать четвертого квадрата оказалось не так и просто. Во-первых, счетчик радиации просто сходил с ума. Фон здесь действительно стоял просто противоречащий жизни человека. В который уже раз Кан мысленно выражал гордость перед пролетариями, работающих здесь, перед их Подвигом во имя Рая. Во-вторых же, флора, щедро разросшаяся на этих землях, была очень агрессивной: начиная от азалий, так и норовивших «выстрелить» своими ядовитыми иглами до псевдокленов, чья насквозь пропитанная радиацией корневая система атаковала все живое прямо из-под земли. Итогом того, что рядовой реестратор Кан попал в указанное место стали две опустошенные обоймы и опоздание на пятнадцать минут. Девушка, как ни в чем ни бывало, сидела на поваленном стволе акации и с любопытством разглядывала пейзаж. На ней была странного покроя куртка с широкими отворотами и ботинки на высоких каблуках. Она помахала Кану рукой и крикнула:

– Привет! А я знала, что ты быстро меня найдешь!

Она улыбалась настолько обезоруживающе, что Кан и сам, невольно, улыбнулся.

– Ну что, пойдем?

– Куда? – глуповато спросил Кан

– В мой мир.

С этими словами она извлекла шприц с золотистой жидкостью и вопросительно посмотрела в его, скрытые шлемом темные глаза. Он утвердительно кивнул в ответ.

Мир завертелся перед глазами Кана, превращая низ в верх, а стороны света попросту исчезли. И тут же исчезло само наваждение. В себя Кан пришел на заснеженной дороге. Судя по ощущениям – асфальтированной. Рядом, на скамейке сидела зеленоглазая девушка в короткой меховой куртке и такой же шапочке. В ее руках был предмет, похожий на раскрытую по горизонтали книгу. Она закрыла книгу и улыбнулась:

– Рада видеть тебя, Кан. Пойдем ко мне? Я ужин приготовила…

Кан молчал. Он смотрел на небо, усыпанное алмазами звезд. Россыпь Млечного пути, ковш Малой Медведицы и яркий сапфир Полярной звезды пробуждали в младшем реестраторе странное чувство тоски.

Девушка взяла его за руку и повела в сторону высокого панельного дома с большими, светящимися окнами. Кан шел рядом с нею и думал о том, какая же нежная кожа рук может быть у человека. У женщины…

Первым делом, она заставила его снять комбинезон и вымыть тело под горячей водой. Пока Кан, старательно соблюдая указания, мылся, она стояла в дверях и улыбалась. Девушка успела сменить свой наряд на пушистый розовый халат и домашние туфли и выглядела теперь еще милее. Потом был ужин в уютной, хоть и маленькой кухне под легкий флер какой-то незатейливой мелодии из проигрывателя. Горячий отвар трав. Она молчала и улыбалась, а Кан с жаром рассказывал ей о Великой цели. О строительстве Рая. О своем мире, который, вскоре, преобразится в прекраснейший гигаполис, о чудесном изобретении паровых компьютеров, так облегчающих работу… Он замолк лишь тогда, когда девушка со странным именем Ирина взяла его высушенную радиацией руку в свои теплые, мягкие ладошки и поднесла ее к губам. Странный, неведомый жар охватил тело Кана. Будто тысяча игл пронзила его тело с головы до пят. Миллионом невидимых молний отозвалось сознание.

– У тебя есть допуск? – слабо сопротивляясь вожделению спросил Кан.

– Нет, – лишь покачала головой Ирина, – нам не нужны дурацкие разрешения на любовь. Ведь нас двое и сейчас мы – боги…

Около девяти утра Кан вышел из камеры и направился на службу. Голова болела после сна, как никогда. Завтрак не лез в глотку, а ржавая вода, очищенная антирадином, вызывала тошноту. В голове витали обрывки снов…

…теплая кухня. Он сидит напротив очаровательной девушки и пьет горячий настой трав. У нее просто невиданные глаза…

Сердце билось с ужасающей частотой. Пульс зашкаливал.

…теплые, нежные руки Ирочки, обнимающие его шею и пылающие жаром губы…

Кан тряхнул головой. Наркотическое опьянение пронизало его тело миллионом сладостных искр, и от него нужно было избавиться. В руках Кан нес черный тубус, в котором лежали его последние отчеты.

… – Возьми меня в свой мир!

– Не стоит… он не для тебя.

– Мне нужен Большой папа. – четко сказал Кан, когда вытаращивший глаза патруль уже тянул с пояса плазменные арбалеты.

– Старшим лидером был дан приказ о немедленном аресте идентификационного номера УП-4-Р-147 дробь 5, К2. – отчеканил патрульный офицер. – Просьба следовать за нами в изоляционную камеру.

Кан улыбнулся и покачал головой.

– У меня важные агентурные сведения для Большого Папы. Ограничение снятия кода доступа: три единицы восемь один.

Офицер дал отмашку, арбалеты заняли свои места в широких чехлах. В глазах патрульных светилось определенное непонимание. Экстренный код доступа был известен только единицам, а рядовым патрульным и служащим он просто встраивался в сознание при рабочем кодировании.

– Прошу за мной. – все тем же холодным голосом сказал офицер и направился к отдельно стоящему лифту, ведущему в бункер. Кан набрал на клавиатуре код доступа и свой номер.