Эрник не появлялся. Через одну-две секунды меня начала бить нервная дрожь. Я слышал, как он кричит:
— Мартин! Мартин!
Я забежал в узкое пространство за приборами, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Никаких проводов я не видел.
Тут меня осенило, что металлический стержень в виде мачты вышел из шахты в земле и что генератор должен быть здесь, внизу. Пол в палатке был сделан не из брезента, и приборы были прикреплены к нему.
Я достал свой нож и прорезал брезент в тыльной части палатки. Внезапно вся палатка наполнилась зеленым огнем. Он брызнул из всех металлических предметов, встряхнул пистолет в моей руке и чуть не сбил меня с ног. К счастью, приборы заслонили меня от полной мощи разряда. Я протиснулся сквозь разрез, а затем наугад три или четыре раза выстрелил в оборудование — просто так, на всякий случай.
Затем я обежал палатку и схватил Эрника как раз в тот момент, когда он решал, входить ли ему в палатку. В руках он сжимал маленький прибор — такой же, как тот, что использовала против меня Веди. Я выдохнул:
— Бросай оружие!
Он замешкался, глядя на меня с опаской и откровенной злобой.
— Бросай! — повторил я.
Он бросил.
— Теперь ступай назад, — сказал я. — Иди к своей сестре, и шагай медленно, один шаг в секунду.
Он подчинился. Я поднял его оружие и усмехнулся:
— Вот и хорошо. Теперь можно расслабиться. — Потом я окликнул Салли Тейт, говоря ей, что теперь она спокойно может выйти.
Все это время Веди стояла, прижав руки ко рту, и смотрела в туман.
Салли Тейт выбралась из другой палатки, держа мальчика на руках. Лида обоих были бледные, распухшие и заплаканные.
— Теперь все в порядке, — сказал я. — Можете идти…
Я хотел сказать «домой», но с неба послышался звук — не ветра, не грома, а чего-то, напоминающего громкий вздох. Воздух навалился на меня, ветви деревьев согнулись. Туман кружился, кипел, рвался в клочья, рассыпался в пыль.
Что-то село на верхушку мачты. Эрник побежал к Веди, и я не остановил его. Я подошел к Салли Тейт, которая вытаращила глаза и раскрыла рот.
Мачта стала сокращаться, неся с собой предмет.
Полагаю, что я уже тогда понял, что это за штука. Понял, но не поверил сам себе. Это был узкий цилиндр футов пятьдесят в высоту. Никаких крыльев, никаких двигателей. Он медленно и плавно спускался к земле, удерживаемый на острие мачты магнитными захватами. Суставчатая мачта действовала как автоматический гид или стабилизатор, опуская корабль в просвет между высокими деревьями, такой узкий, что вся эта картина напоминала погружение ломтика хлеба в отверстие тостера.
Тяжелый, непреодолимый страх сковал меня. Разрозненные кусочки мозаики встали на свое место, и я понял, что уже давно знаю ответ, но просто отказывался видеть его.
В боку корабля открылась дверь, и последние сомнения исчезли. Я почувствовал, что родное, всегда защищавшее меня небо рвется на части, как рвется под порывами бури пелена серых, нависших над землей облаков. Небо лопнуло, и в черные бреши на меня хлынул межзвездный холод, а вслед за ним — жесткое космическое излучение. Я был никем и ничем, бесконечно малая пылинка в огромном, безбрежном космосе.
Звезды подошли совсем близко. Мне хотелось упасть и завыть по-собачьи.
Ничего удивительного в том, что Эрник, Веди и мальчик были такими странными. Они не были мутантами, они даже не были землянами.
Они пришли из другого мира.
Из двери сам собой опустился трап. По нему быстро спустился какой-то мужчина и заговорил с Эрником. Он очень походил на Эрника, только одет был во что-то вроде плотно облегающего комбинезона. Эрник быстро ответил ему и указал на меня. Человек обернулся и внимательно оглядел мою персону. Тело его сильно напряглось. Я чувствовал себя глупым мальчишкой, а оружие, сжатое в моих руках, показалось мне грубо выструганной рогаткой. Если же выражаться более красиво, — я был одиноким спартанцем, преградившим эти космические Фермопилы, вставшим на пути мощной, многочисленной армии..
Пока Эрник и незнакомец разговаривали, события продолжали разворачиваться.
Открылся люк в корме, и из обоих проемов начал поспешно выходить народ: очень похожие на землян мужчины и женщины. Несколько необычные, может чуть странные, но все же люди.
Они были разных типов, разного цвета кожи, разного роста и телосложения, но все они походили на нас. Прибывшие выглядели возбужденно и немного испуганно, их заметно смущало место, в котором они оказались, женщины даже вскрикивали.
Их было всего человек двадцать.
Вот тут-то я наконец понял, что затеяли Эрник и Мартин, и эта затея показалась мне столь неуместно банальной, что я засмеялся.
— Бетбека[3], — сказал я, — вот кто вы. Контрабандная рабочая сила!
Потом, когда я как следует подумал, эта мысль уже не показалась мне такой смешной. Незнакомец повернулся и выкрикнул приказ. Все прибывшие остановились, даже те, кто не успел слезть с трапа.
Кто-то закричал. Затем те, кто стоял на трапе, подались в стороны, пропуская выскочивших из корабля восьмерых вооруженных в униформе.
Салли Тейт дико завизжала. Ребенок выпал из ее рук. Он сел на мокрую землю, ветер хлестал его, а он не мог даже кричать, ослепленный и потрясенный ужасом.
Салли тряслась мелкой дрожью. Ее крупное, сильное, здоровое тело как-то опустилось и обвисло, каждый мускул безвольно обмяк. Она повернулась, заковыляла к палатке, упала в проходе и поползла дальше, как пришибленная собака. Так она и осталась лежать там, и над ее головой хлопало полотнище.
Я не порицал ее. Я и сейчас не знаю, какая непонятная сила удержала меня и почему я не последовал ее примеру.
Из этих восьмерых пятеро не были людьми. У двоих не было даже отдаленного сходства с землянами.
Я не могу описать их, не могу отчетливо вспомнить, на что же они были похожи.
Если честно, я и не хочу вспоминать.
Полагаю, что, если привыкнуть к такого рода существам и общаться с ними всю жизнь, — это дело другое.
А я не привык и вряд ли когда-нибудь привыкну, даже если мы сами завтра осуществим космические полеты. Я уже слишком стар, слишком закостенел в привычном образе существования. Возможно, другие более эластичны. Дай им Бог!
Я поднял мальчика и побежал.
Снова начался дождь. Я спустился по Оленьему Рогу и нес мальчика на руках.
Зеленые молнии летели за нами вдоль крутого склона.
Мальчик наконец отдышался. Он спросил, почему нас хотят убить. Я ответил, что не имею об этом никакого понятия, и прибавил ходу.
Мы кубарем скатились на дно глубокой рытвины и залегли там в мокром кустарнике на скользкой глине, наблюдая, как молнии прорезают черное небо над нами.
Через некоторое время они исчезли. Я снова взял мальчика и тихо пополз по рытвине, а затем вниз по склону.
Рядом раздался выстрел Эда Биггса и осторожный шорох поднимавшегося в гору полицейского отряда.
Один из людей принял ребенка из моих рук.
Я повис на Эде и бессмысленно твердил:
— Они высадили шайку бетбеков.
— Наверху?
— Там их корабль, — сказал я. — Это иноземцы, Эд, понимаешь, иноземцы!..
Я снова засмеялся, хотя и не хотел этого. Просто в тот момент игра слов показалась мне такой блестящей, что я не смог удержаться.
Внезапно над нами вспыхнуло пламя.
Секундой позже до нас, сотрясая воздух, долетел грохот взрыва.
— Видимо, они разрушают свои установки, снимаются. Мартин говорил, что они это сделают. О Господи, а Салли все еще там!
Я снова бросился вверх по горе, продираясь между стволами деревьев, как медведь.
Остальные следовали за мной.
Раздался еще один взрыв. Я как раз вышел на край поляны. Эд был тут же, за моей спиной. Не думаю, чтобы кто-то увидел нас. Все вокруг заволок густой, удушливый дым. Палатки исчезли.
Обугленные деревья медленно клонились к краям большого кратера в глинистой земле.
