Но жизнь, которая хранилась в их телах, сила, для которой у человека нет названия, сила, которая дарит дыхание, кровь и жар живой плоти, тончайшая вибрация человеческой души, эта жизненная сила поднимается от кристаллов вверх, в комнату Облака, и Ширана, ее народ и четыре человека, которые, как и я, больше не люди, войдут в Облако, чтобы получить возможность жить.

Раньше это меня не трогало. Конечно, иногда задумываешься над этим, но холодно, отстраненно. Тут нет семантической связи с «душой», «эго» или «жизненной силой». Ничего не видишь, не имеешь никакого контакта с мертвыми и о смерти не думаешь.

Нет, в Облако ты входишь как Бог, отрешившись от всего человеческого, и что тебе до того, что внизу кто-то умирает, ведь сам-то ты больше не человек!..

— Не удивительно, что вас выкинули из вашего измерения! — закричал я.

Ширана улыбнулась.

— Нас называли вампирами, паразитами, сибаритствующими чудовищами, живущими только для новых ощущений и удовольствий. Они загнали нас во мрак. Возможно, они правы, не знаю. Однако мы никому не вредили и никого не пугали, и, когда я думаю о том, что они сделали со своим собственным народом, утопив его в крови, страхе и ненависти, мне страшно.

Она встала надо мной, сияя, как теплая жемчужина. Крошечные бриллиантовые огоньки горели на ее антеннах, а глаза светились, как черные звезды.

Я дотронулся до ее рук, и это неожиданно сломало мой контроль. Я беззвучно закричал.

— Хорошо это или плохо, но ты теперь один из нас, Стиви, — тихо сказала она. — Я очень огорчена тем, что случилось. Я могла бы помочь тебе, если бы ты позволил мне усыпить твой мозг. Но пойми же наконец: ты оставил людей позади и никогда не вернешься обратно!

После долгого молчания я сказал:

— Я знаю. Я понимаю.

Я почувствовал ее вздох и дрожь, а затем она отступила, не убирая своих рук из моих.

— Пора, Стиви.

Я медленно встал и остановился. Ширана вдруг охнула.

— Стиви, отпусти мои руки! Мне больно!

Я выпустил их и сказал:

— Флэйк никому не расскажет. Он знает мою слабость. В сущности, что бы я ни болтал, в Облако я все равно пойду, и всегда в положенный час буду входить туда, потому что глубоко увяз в грехе и боюсь умереть.

— Что такое грех? — спросила Ширана.

— Бог знает. Только Бог.

Я обнял ее мягкое, как у птицы, тело, поцеловал блестящие щеки и маленький малиновый рот. В этом поцелуе был слабый горький привкус моих слез. Я тихо рассмеялся, сдернул с шеи цепочку с медальоном и швырнул ее на пол. Мы с Шираной пошли к Облаку.

Мы шли по холмам Астеллара, как сквозь многоцветный драгоценный камень. Холмы были янтарные, аметистовые, цвета киновари, драконье-зеленые и цвета утреннего тумана — всех цветов, которые только существуют в этом измерении.

Покидая свои хрустальные кельи, обитатели Астеллара присоединялись к нам.

Народ Шираны, изящный, с бархатными глазами, с короной из огненных шариков на верхушках антенн. Они были похожи на живую радугу.

Флэйк, я и еще трое — всего пятеро людей с тем типом мозга, какой был желателен народу Шираны, — одели черные космические скафандры и шли в окружении золотой ауры.

Я заметил, что Флэйк поглядел на меня, но я не стал встречаться с ним взглядом.

И вот мы достигли центра Астеллара — нашей цели. Гладкие черные двери были распахнуты. Внутри клубился туман, похожий на свернувшиеся солнечные лучи, мушки чистого, яркого, направленного излучения связывались и танцевали в облаке живого света.

Ширана взяла меня за руку. Я понимал, что она хочет отвлечь мои мысли от происходившего внизу, где мужчины, женщины и дети с «Королевы Юпитера», подчиняясь гипнотическому приказу, шли под Х-кристаллы навстречу своему последнему сну.

Я сжал ее руку, и мы шагнули в Облако.

Свет окутал нас. Вибрация силы Х-кристаллов держала нас на пощипывавшей плавучей паутине, и живой золотой свет держал нас, ласково пробегая по коже крошечными волнами огня.

Я жаждал этого. Мое тело вытянулось и напряглось. Под моими ногами вибрировала энергетическая паутина, голова моя была поднята, дыхание замерло. Каждый атом моей плоти возрождался, трепетал и пульсировал жизнью.

Жизнь!

Вдруг что-то ударило меня.

Я не хотел этого. Я думал, что изгнал это вниз, на дно, что она больше не потревожит меня. Я думал, что я в мире со своей душой, какая бы она ни была, пусть даже ее и вовсе нет. Я не хотел думать.

Но я думал. Это ударило меня неожиданно, как метеор настигает корабль в космосе, как языки солнечного пламени омывают пики на темной стороне Меркурия, как смерть, стремительная и неотвратимая, которую нельзя ни обмануть, ни обойти.

Я знал, что это за душа, откуда она пришла и как изменила меня.

Это была Вирджи с ее рыжими волосами и дымчато-серыми глазами, Вирджи, в которой продолжалась жизнь Мисси и моя жизнь. Зачем Вирджи была послана мне? Зачем я встретил ее возле мертвого марсианина на Лау-Канале Джеккарты?

Но я ее встретил. И сейчас мне стало ясно все.

Не помню, что я сделал, наверное, вырвал свою руку из руки Шираны. Я почувствовал, как моего мозга коснулась и тотчас отпрянула ее испуганная мысль, и я побежал через золотое Облако к дальнему проходу.

Я бежал со всех ног, не думая, не рассуждая.

Наверное, я кричал, не знаю. Я совсем обезумел. Не помню, чувствовал ли я, что кто-то бежит рядом со мной.

Я вскочил в дальний зал. Он был голубой, как спокойная глубокая вода, и совсем пустой. Я бежал. Я не хотел бежать. Каким-то здравомыслящим уголком своего сознания я звал Ширану, но она не могла пробиться через визжащий хаос моих мыслей. Я бежал.

И кто-то бежал позади. Я не оглядывался, не до того было. Да и едва ли я сознавал это. Но кто-то бежал за мной длинными летящими шагами.

Вниз по голубому коридору, в другой, цвета пламени с серыми точками, и вниз по извилистому скату из темного янтаря, спускавшемуся на нижний уровень, на тот уровень, где помещались Х-кристаллы.

Я сбежал по янтарной тропке, прыгая, как олень, по пятам преследуемый собаками, сквозь хрустальную тишину, в которой звук моего дыхания — тяжелого и прерывистого — дробился звонким разноголосым эхом. Пологий спуск завершался круглой площадкой, куда выходили четыре коридора.

Темный пурпур окружающих меня стен сверкал гранями, как огромный рубин.

Из коридора навстречу мне вышли трое людей с молодыми лицами и снежно-белыми волосами. Их нагие тела горели золотом на пурпурном фоне.

Я остановился в центре площадки. За моей спиной послышались быстрые шаги босых ног, и я, не оглядываясь, понял, кто это.

Это был Флэйк. Он обежал кругом и уставился на меня своими холодными странными глазами.

Он где-то раздобыл бластер и целился в меня — не в голову, не в сердце, а в живот.

— Сдается мне, Стиви, что ты хочешь наломать дров, — сказал он. — Придется нам немного покараулить тебя — если ты не возражаешь, конечно.

Я стоял неподвижно. Мне было все равно.

Что мне до этих людей? Время идет, а Х-кристаллы продолжают пульсировать — далеко, слишком далеко от меня. Ни о чем другом я думать не мог.

— Прочь с дороги, — сказал я Флэйку.

Он улыбнулся. Трое мужчин позади него насторожились. Они смотрели на Флэйка, на меня и боялись.

Терпеливо, как капризному ребенку, Флэйк сказал мне:

— Ты пойдешь с нами, Стиви, или я выпущу из тебя кишки. Ну?

Я взглянул в холодные, странные глаза.

— Это на тебя похоже.

— Угу.

Он облизал губы.

— Мое дело — предупредить, а ты выбирай.

— Ладно, — вздохнул я. — Я выбрал.

Терять мне нечего. Я ударил его. Я первый ударил его волнами своего мозга.

Флэйк был силен, но я попал в Облако на пятьдесят лет раньше его, и Ширана научила меня многому. Собрав всю свою силу, я обрушил на него тяжелый мысленный удар, и ему пришлось ответить тем же, но это лишило его возможности управлять бластером.