Что-то не так. Что-то действительно не так. Не могу вспомнить что. Дэнни пытался утопить меня, и я чуть не умерла. Если бы Мэйсон не появился…

      Мэйсон! Я резко открыла глаза, когда воспоминания о моем ужасающем открытии нахлынули на меня. Мэйсон – чудовище, торговец секс рабами, и он похитил меня.

      У меня сердце выпрыгивало из груди, пока я как безумная осматривала комнату. Я в кровати Мэйсона, укрыта одеялом, на мне нет ничего кроме огромной футболки и трусов. Думаю, я должна быть благодарной, что я не закрыта в каком-нибудь склепе. Пока нет. Эта мысль заставляет меня двигаться, хотя и медленно. Что бы этот урод не вкачал в меня, оно еще действует. В шоке я понимаю, что уже полдень. Должно быть, я была в отключке более двенадцати часов.

      Биология побеждает страх на данный момент, и я еле передвигаю ноги с сторону соседней ванной комнаты, чтобы облегчиться. Я ужасно хочу пить, мой язык присох к верхнему небу. Надеясь, что никто не услышит, я включила кран и стала пить большими глотками.

      Я очень тихо и осторожно подошла к двери спальни. Ничего не слышу, в доме тишина. Он ушел? Я закрыта? Я нашла свои джинсы и туфли на кресле, быстро оделась, стараясь заставить мой туманный мозг работать. Моим первым порывом было постараться сбежать через окно, благо мы на первом этаже. Без сомнений включится его охранная сигнализация, и сейчас у меня нет сил держаться на ногах. Я не смогу убежать от него или его головореза.

      Телефон. Мне нужно найти телефон и позвонить Яну. Он знает, где живет Мэйсон, и сможет прислать сюда полицию. Будь я проклята, если смогу вспомнить его адрес. Я удивилась, когда дверь легко открылась. Я ожидала увидеть охрану за дверью, но коридор пуст.

      Так же и в гостиной. Хотя телефона нигде не видно. Черт. Что мне делать? Стоит ли мне рискнуть и поискать телефон, чтобы позвать на помощь, или попытаться сбежать? Входная дверь прямо там, искушает меня. Сейчас день, конечно вокруг должны быть люди. Кто-нибудь. Ну хоть кто-то. К черту все. Я должна выбраться отсюда. Моя рука опустилась на дверную ручку всего на долю секунды, когда я застыла от его голоса.

      — Мы будем делать это снова, Эверли? 

В прошлом году ко мне во двор забрел бездомный щенок, тощий и ужасно голодный. Когда я подошел к нему, он нашел в себе силы убежать от меня, но оказался загнанным в угол у заднего забора моего дома. Я никогда не видел таких огромных испуганных глаз. До сего момента.

Какого хрена? Почему она меня так боится? Знаю, что, обнаружив фальшивые документы и паспорта, она была сбита с толку, но не понимаю, почему она запаниковала. Неужели она думает, что я обижу ее? Часть меня хотела дать ей уйти. Позвонить Яну, чтобы отвез ее домой, но я не могу ее отпустить, пока не узнаю, что творится в ее голове.

Моему охраннику Девону пришлось накачать ее лекарствами, чтобы привести сюда. Я не могу позволить ей бежать в полицию с историями о фальшивых паспортах и похищении. Все, что я с таким трудом создал, будет разрушено, и я не могу рисковать. Сначала я должен заставить ее понять. Нужно что-то сделать, чтобы убрать это выражение ужаса на ее лице. Оно разрывает меня на куски.

— Пожалуйста, — прошептала она. – Просто позволь мне уйти. Не делай этого. – Она вжалась спиной в дверь, и на глазах у нее выступили слезы, когда я подошел к ней и взял ее дрожащую руку. Ее всю трясло, она часто моргала, будто стараясь сфокусироваться. Я знаю, что она не очень хорошо переносит лекарства. Возможно, из-за них она испытывает головокружение.

— Тебе нужно присесть, пока ты не упала.

— Какого черта ты со мной сделал? – Спросила она

— Это успокоительное. Прости, но ты выпрыгнула из движущейся машины. Ты могла покалечиться.

Она напряглась, и глаза вспыхнули гневом: «Полагаю, ты не можешь повредить товар. Дай мне уйти, и я никому ничего не скажу».

О чем, черт возьми, она говорит? «Не позволю, пока мы не поговорим. Скажи, почему ты убежала?»

Ее рука сильнее сжала дверную ручку. «Ты знаешь почему. Я нашла тайник с фальшивыми удостоверениями личности».

— И поэтому, вместо того, чтобы спросить у меня об этом, ты как сумасшедшая пустилась наутек?»

— Еще я услышала твой телефонный разговор. Девочки, фальшивые паспорта, тысячи долларов. Думаешь, не понятно, что речь шла о незаконной продаже?

— Незаконная продажа? – После минутного замешательства я поражен ее обвинениями. Не просто поражен. Сражен, убит, растоптан. Физическая боль скрутила мои внутренности. Она не смогла бы сделать мне больнее, если бы даже растоптала мои яйца. Я люблю ее, а она думает, что я торгую секс рабами. Должен признать, это не сулит ничего хорошего для наших отношений.

— Эви,…Черт…как ты могла додуматься до такого? – В голове у меня все прояснилось. Внезапно ее страх стал понятен. Она не только думала, что я продаю женщин, она решила, что я сделаю с ней то же самое за то, что она все узнала. – Сядь, Эверли, — потребовал я, стараясь подавить гнев и опустошение от ее выводов. – Когда я объясню насколько, бл..ть, ты была неправа, и что в действительности происходит, я отвезу тебя домой. Или ты позвонишь Яну…или вызовешь такси…или что угодно.

— Просто дай мне уйти сейчас, и я никогда ничего не скажу.

— Так помоги же мне, если ты не посадишь свою задницу на этот диван, то я сам это сделаю. Сейчас же. – Сказал я тоном, не терпящем возражений, и она двинулась к дальнему краю дивана. Ее настороженный взгляд, полный страха, вырвал еще одну частичку моей души.

— Паспорта и удостоверения личности фальшивые. Ты абсолютно права. – Я сел напротив нее, в расстройстве запустив руки в волосы. Я рискую всем, собираясь рассказать ей об этом. – Ты знаешь, что я владею многочисленными центрами помощи жертвам домашнего насилия. Ты видела, чем там занимаются. Как ты могла подумать, что я буду наживаться на женщинах таким ужасным способом?

— Предположила, что это хорошее прикрытие. Нескончаемый источник уязвимых жертв.

Черт, она меня бесит. “Паспорта и другие документы для женщин, которые сбежали от своих особо опасных мужей или парней. – Я посмотрел ей в глаза. – Я собираюсь рассказать тебе кое-что, о чем практически никто не знает. Мне придется поверить, что ты сохранишь это в секрете, в независимости от того, насколько плохо ты обо мне думаешь”.

— Я являюсь частью подпольной системы, организованной для оказания помощи подвергшимся избиению женщинам и детям. Иногда, чтобы защитить их, нам приходится преступать закон. Многие из них были замужем за полицейскими, агентами ФБР, правительственными чиновниками, судьями. За богатыми людьми, от которых нелегко сбежать.

Страх на ее лице сменился сомнением. «Ты предоставляешь им фальшивые удостоверения личности, чтобы они покинули страну?»

— Более того. Мы обустраиваем им новую жизнь, иногда в других странах, но чаще в других штатах. Существует целая сеть людей и частных благотворительных организаций, которые помогают им спрятаться и начать все сначала.

Она прикусила губу, обдумывая услышанное: «А деньги?»

— Каждая из них получает двадцать пять тысяч долларов на жилье, еду и другие расходы.

Она хотела мне поверить, но думаю, еще сомневалась. «И ты послал своего головореза за мной, чтобы он накачал меня лекарствами и привез сюда, чтобы ты рассказал мне об этом?»

— Эви, — вздохнул я. – Чтобы произошло, если бы ты пошла в полицию, если бы они обнаружили паспорта? Это бы не только развалило всю операцию, но и оставило всех этих женщин и детей уязвимыми и беззащитными. Их бы смогли найти.

Она уронила голову на руки. “Не могу думать. Мне нужно время. У меня голова раскалывается».

— Тяжело все это осмыслить при седативном похмелье. Ты останешься на месте, если я принесу тебе воды?