Нужно что-то сделать, но что? Как она могла помешать Мэтью осуществить его новую ужасную угрозу?
Последующие два дня прошли в смятении и отчаянии в то время, как она пыталась найти выход. Несколько раз Мэгги хотелось просто взять Джейни и убежать, убежать далеко, чтобы Мэтью не смог их найти, но каждый раз здравый смысл брал верх.
Ее дом, ее работа здесь, в Лондоне, и она не могла просто взять и уехать. Хотя у нее есть кое-какие сбережения в банке, их не хватило бы надолго, особенно если учесть потребности растущего ребенка. Она не могла бросить все то, чего так долго добивалась, равно как не могла нарушить жизненный уклад Джейни.
К счастью, ребенок, по всей видимости, воспринял свое похищение как игру, и Мэгги всячески старалась укрепить девочку в этой мысли. Однако трудно было предугадать, как скажется на ней еще одно неожиданное потрясение. Все же должен существовать способ убедить Мэтью, что он не прав, но время шло, а она так и не могла придумать, как это сделать.
В попытке как-то отвлечься, а не поддаваться растущему отчаянию она в последний момент приняла предложение принять участие в фотосъемках. К тому же, пока она будет в отъезде, Мэтью не сможет ее найти.
Мэгги особенно тщательно гримировалась накануне съемок, понимая, что бессонные ночи сделали свое дело, и работа уже близилась к концу, когда дверь в раздевалку распахнулась и вошла Мэри.
— Привет, странница, — сказала Мэгги и, положив на столик губную помаду, с улыбкой повернулась к подруге. — Где ты была? Видимо, где-то в жарком и приятном месте, судя по великолепному загару.
Мэри улыбнулась и, швырнув сумку на пол, плюхнулась в кресло.
— На Ямайке.
— На Ямайке! Боже мой! Как ты туда попала? — Мэгги в удивлении уставилась на нее, отметив едва различимые круги под ее глазами, которые не смог закрыть и загар.
— Мне сделали предложение, от которого я не могла отказаться. — Мэри выпрямилась и стала вытаскивать шпильки из волос, с вызовом глядя на Мэгги через зеркало. — Помнишь Пола Андерсона?
— Фотограф, с которым мы работали пару месяцев назад? Да, конечно, помню, но я не думала, что у вас с ним… дружеские отношения.
— Я тоже в этом сейчас сомневаюсь. — Мэри тряхнула головой, отбросив волосы с лица, и криво усмехнулась. — Боюсь, мы расстались не лучшим образом.
— Это имеет какое-нибудь отношение к Денису? Он здесь бушевал как медведь, после того как ты уехала. Чего ты добиваешься, Мэри? Если ты пытаешься заставить его ревновать, смотри, не переиграй.
— Знаю. Поездка была безумием с моей стороны, но я в тот момент больше не могла этого выносить. Я решила, что пора перестать страдать и найти кого-нибудь другого. — Она горько рассмеялась. — Бедный Пол! Неудивительно, что его ничуть не веселило то, что женщина, которую он пригласил провести вместе отпуск, не может думать ни о чем кроме как о другом мужчине! Ну, ладно, хватит о моих проблемах, Мэгз. Я прочитала о Мэтью в газете по дороге сюда. Честно говоря, с трудом верится. Он не произвел на меня впечатление человека, способного на такое.
— О чем ты? Что о нем пишут в газете? В голосе Мэгги было явное волнение, и Мэри в удивлении посмотрела на нее.
— Как, разве ты не знаешь? На, я сохранила эту газету. Смотри сама.
Мэгги взяла ее и стала перелистывать страницы; когда она увидела фотографию Мэтью на одной из них, кровь прилила у нее к голове и буквы расплылись перед глазами, но она решительно взяла себя в руки и прочитала несколько коротких абзацев.
Это, должно быть, ошибка, ужасная ошибка! Иначе, как могли утверждать в газете, что Мэтью отстранен от ведения дела о похищении золотых слитков и, возможно, предстанет перед судом по обвинению в совершении незаконных действий?
— Разве ты не знала?
Она покачала головой не в состоянии говорить и все перечитывала и перечитывала заметку.
— Странно. Я видела его всего один раз, тогда у тебя в доме, но могу поклясться на Библии, что он честный человек. Наверно, на то была действительно серьезная причина, как ты считаешь, Мэгги?
Догадка пришла из ниоткуда, как будто из воздуха, и крепла с каждой минутой, пока Мэгги окончательно не поняла, почему он это сделал, и тогда сердце ее подпрыгнуло от радости, хотя до того, пока не увидит Мэтью и не поговорит с ним, она не может быть уверена до конца.
Возможно, она совершит самую большую в своей жизни ошибку, но она должна во имя всех, и особенно Мэтью, убедиться в своей правоте.
Улица была пустынна. Мэгги запарковала машину и, глубоко вздохнув, вышла из нее, чтобы взобраться на крутые ступеньки, ведущие к двери. Рука у нее сильно дрожала, когда она нажала на кнопку звонка. Никто не открывал. Она позвонила еще раз, на сей раз настойчивей, с выражением решимости на лице, но нервно отскочила в сторону, когда дверь наконец распахнулась.
— Мне нечего больше сказать! Убирайтесь… Что тебе нужно?
В голосе Мэтью было мало гостеприимства, равно как и во взгляде голубых глаз, но сердце ее сжалось от боли, когда она увидела усталые складки, которые залегли на его лице.
— Привет, Мэтью. Как дела?
— А как по-твоему? Что тебе надо, Мэгги? Пришла позлорадствовать, моя дорогая?
Он поднес к губам стакан, который держал в руке, и сделал большой глоток виски, прежде чем вновь взглянуть на нее с язвительным презрением, которое задело ее до глубины души.
— У тебя сегодня должно быть прекрасное настроение после всего, что ты прочитала обо мне в газетах. Ты, наверно, поэтому пришла… посмотреть, чем все кончится? Что ж, очень жаль, но на сегодня представление окончено.
Он попытался закрыть дверь, но Мэгги быстро прошла вперед, в прихожую. Мэтью стоял со стаканом виски, небритый, выглядел так, что сердце у Мэгги тревожно забилось, но ему не удастся избавиться от нее до тех пор, пока она сама не захочет уйти.
— Я пришла вовсе не за этим, Мэтью, — проговорила она холодно, — хотя по твоему виду действительно можно подумать, что ты даешь представление. — Ее глаза скользнули по мятой белой рубашке, наполовину расстегнутой на груди, а затем она вновь посмотрела на его лицо с нескрываемым неодобрением.
— Послушай…
— Нет, спасибо. Я не хочу ничего слушать, Мэтью. Тебе в самом деле не следует пить, если это приводит тебя в такое состояние.
Его глаза гневно сверкнули, и он сделал шаг ей навстречу, но она отступила в сторону и быстро прошла по коридору в кабинет, чувствуя, как у нее бешено колотится сердце. Он прошел в комнату вслед за ней и со стуком поставил стакан на стол, отчего она внутренне вздрогнула, но не подала виду.
— А так тебя устраивает? Ну, зачем пришла?
— Увидеть тебя и узнать, что происходит. — Она села, скрестив ноги, в одно из огромных кресел, обитых красной кожей, и заметила, что он внимательно следит за каждым ее движением, хоть и старается этого не показать. И Мэгги почувствовала, что правильно поступила, придя сюда.
Она откинулась в кресле, глядя на него из-под ресниц, и на его щеках неожиданно появился румянец. Он повернулся и подошел к окну. В нем чувствовалось напряжение, от которого у нее щемило сердце.
— Ты видела прессу, так что не знаю, что еще ты хочешь услышать. Если ты пришла сыпать мне соль на раны, Мэгги, то, извини, тебе не повезло, до тебя это уже сделали многие другие. — Его голос звучал резко, и выражение лица было ему под стать, но она не сдавалась.
— Да, я читала то, что в газетах. Но я хочу знать, почему ты это сделал.
— Почему? Твой вопрос стоит шестьдесят четыре тысячи долларов, и он у всех на устах! Ну, скажите, господин Кейн, почему вы это сделали? Из-за денег? — Он горько рассмеялся. — Может, ты мне скажешь, почему?
— Из-за Джейни. — Она улыбнулась, когда увидела, что он поражен. — Ты передал вещественные доказательства не из корыстных побуждений, а из-за того… того единственного, что могло заставить тебя нарушить профессиональную этику… из-за твоего ребенка!
В комнате наступила тишина, полная тишина, а она, затаив дыхание, ждала, сработает ли ее шоковая терапия. Если Мэтью не признается в этом, значит, она проиграла, но, как бы тяжело это ни было, она сделает так, чтобы он больше не страдал из-за их девочки.
