– Немедленно привезите его сюда! А ты, – Джина повернулась к Рорку, – встань и отойди вот сюда!

– Делай, как она тебе говорит, – спокойно сказала Ева. – Преимущество на ее стороне.

– Верно.

– Он загородил мне обзор, – пожаловался в наушник Левенбаум, когда Рорк встал.

– Все в порядке. Все под контролем. Поверь мне.

– Поверить тебе? – Джина расхохоталась. – Ну-ну. Лучше скажи копам, чтобы они привезли сюда Лью. И пусть снимут оцепление. Я уйду отсюда вместе с моим внуком, этой сукой и твоим мужем.

– Рорк!

– Все в порядке. – Он посмотрел ей в глаза. – Я все понимаю.

– Ничего ты не понимаешь, – бросила ему Джина. – Но ничего, скоро поймешь.

– Лучше возьмите меня, – со слезами в голосе обратился к ней Марти. – Только отпустите Нэнси, а вместо нее возьмите меня. Она действовала в соответствии с моими распоряжениями. Если вам кто-то и нужен, то это я.

– Ты хочешь, чтобы я тебя прикончила? Метишь в герои? Быстро выметайся отсюда! Ты, полицейская сучка, выходи из-за стола и становись на колени. Руки за голову. А ты пошевеливайся! – приказала она Уивер и приготовилась встать, защищенная от узкого стекла входной двери Рорком.

– Ева, что ты делаешь? – шепнула ей в ухо Мира. – Лучше скажи ей, что ты сейчас начнешь переговоры по поводу ее внука.

– Я не хочу, чтобы пострадали люди. Для меня это самое главное, – призналась Ева и медленно поднялась с места. – Иначе зачем бы мне понадобилось вывести практически всех из ресторана? Посмотри по сторонам, Джина. В зале осталось человек двадцать, не больше. И что я вижу? Они выходят на улицу.

– В таком случае получай! – Джина нажала на спусковой крючок. Нэнси вскрикнула и застыла на месте, открыв рот.

– Извини, я забыла предупредить, что пистолет не заряжен, – заметила Ева, доставая из кармана другой. – В отличие от этого.

– Давай, выруби меня шокером! – крикнула Джина. – И в следующий миг флаконы окажутся на полу. Посмотрим, что станет с твоим муженьком.

– Джина, давай закругляться. Бросай флаконы, и мои люди снаружи вырубят всех нас, погрузив в принудительный сон. Хорошего, конечно, мало, но ничего, с этим можно жить.

– Говори за себя! – буркнул Рорк.

– Ну давай! Выруби меня! Проверим, как быстро оно действует и кто после этого сможет жить.

Перед мысленным взором Евы промелькнуло лицо матери из сна, на котором читалась та же самая лютая ненависть.

– Я не стану тебя вырубать. Давай попробуем иначе. – С этими словами она повернула шокер другим концом, как будто предлагая его своей противнице. На какой-то миг Джина посмотрела вниз. Ева воспользовалась моментом – левой рукой она костяшками пальцев нанесла резкий удар вверх, ей в лицо. Из носа Джины брызнула кровь, а сама она потеряла равновесие.

Падая навзничь, Джина разжала пальцы. Флаконы выпали из ее руки. Рорк уже был готов к такому повороту событий. Одно стремительное движение – и он подхватил их у самого пола.

– На всякий пожарный случай, – пояснил он.

– Отличная реакция.

– Спасибо. Правда, теперь у меня болит голова. Шутка, – поспешил добавить он, когда она направила на него шокер. – Всего лишь шутка.

– Ха-ха! Эй, все сюда! Левенбаум! – приказала Ева, а сама шагнула к Джине. Та еще толком не пришла в себя и продолжала стонать. Ева перевернула ее и надела наручники.

– Цель обездвижена.

– Да я и сам вижу. Всем бойцам: мишень обездвижена! Опустить оружие!

– Спасибо за помощь, доктор Мира.

– Ты могла бы дать мне картинку и пояснее.

– Пришлось импровизировать. Все дело в ее глазах. Я отталкивалась от них. – Она снова перевернула Джину, приподняла, помогая принять сидячее положение, и вновь заглянула в глаза. – Ты старая и медлительная – и физически, и умственно. Ты утратила былую реакцию. Наверно, сказались годы безделья и сытой жизни, которые ты якобы презираешь. Ты была готова заразить детей. А ведь дети – это надежда, это опора, это начало будущего. Но ты была готова заразить даже их, лишь бы все было по-твоему. И ни мстительный бог, ни книга «Откровений Иоанна Богослова» здесь ни при чем. Для тебя важно лишь пролить кровь, посеять смерть и устроить извращенную революцию. Ты дала мне возможность взглянуть на них, и я поклялась, что этому не бывать.

– Ты тоже когда-нибудь умрешь!

– Верно, но только не по твоей воле. К тому же ты на полвека старше, так что твой конец наступит раньше. Сколько бы тебе еще ни осталось, ты проведешь остаток своих дней за решеткой. Как и твой внук. Считай, что это наследие Мензини.

– Я не одна. Будут еще.

– Думай как угодно. Трухарт, Бакстер, проводите пожилую леди.

– Рады стараться.

– Ей известна формула, – шепнул Рорк.

– Я помню. Именно по этой причине агент Тисдейл и бюро обеспечат ей особые условия содержания. После Мензини место вакантно.

– Карцер.

– Легко могу себе представить.

– А что мне делать с этими? – Рорк протянул ей пузырьки.

– Черт! Вылетело из головы. Срочно вызывайте сюда биозащиту. Пибоди, предупреди Тисдейл о том, что у нас в руках еще одна персона. Думаю, управление вздохнет с облегчением, когда передаст ее вместе со всей ее собственностью в ведение бюро.

– Поняла. Будет сделано. Только… ты не могла бы вернуть мне мои сапоги?

Ева села, чтобы стащить их с ног.

– Черт, как же я проголодалась! – пожаловалась она. – А все потому, что пришлось вырубить старушку.

– Готов поспорить, что у них подают вкусные канноли, – сказал Рорк и улыбнулся Пибоди, когда та взялась натягивать на ноги сапоги.

– Неплохо бы!

– Ужин за мой счет, – предложила Уивер. Она сидела, прижавшись к Марти, пока медики проверяли их состояние.

– Вы молодцы, что сумели не потерять голову. Вы держались стойко.

– Да я была в ужасе! Я была уверена, что нам обоим конец.

– Но вы живы и правильно себя вели. Правда, теперь вам придется заглянуть к нам в управление для дачи показаний. Например, завтра.

– Без проблем, – заверил Еву Марти.

– Скажите, Лью… он всегда был таким или же на него повлияла эта женщина? Это ее стараниями он превратился в монстра?

– Думаю, и то и другое. А пока идите домой. – С этими словами Ева отошла от них к Левенбауму, чтобы пожать ему руку и заодно забрать свои сапоги. – Спасибо.

– Я бы и сам мог ее уложить.

– Слишком много посторонних лиц, которые могли пострадать. Я старалась отвлечь ее разговорами, чтобы она не пустила в ход свои пузырьки.

– Ты ей здорово врезала левой.

– Мой любимый прием.

– Лейтенант! – раздался чей-то голос.

Ева и Левенбаум обернулись.

– Это меня, – сказал Левенбаум.

– Тут нас хотят угостить ужином. Как ты на это смотришь? – предложила Ева.

– Черт побери, Даллас! Да я готов съесть хоть слона. Но, увы, как-нибудь в другой раз.

К ним шагнул Рорк и погладил Еву по спине:

– К кому мы сейчас едем?

– Сначала в управление. Нужно составить рапорт, поговорить с Тисдейл и заодно проведать Лью. Хочу сказать ему прямо в лицо, чтобы не ждал помощи от бабули. Понимаю, мелочно с моей стороны, но думаю, я заслужила маленькое удовольствие.

– Кстати, об удовольствиях. Мне на секундочку нужно на кухню.

– Понимаю, он возьмет для тебя десяток канноли, – сказала Ева Пибоди, когда Рорк отошел.

– А-а-а, – протянула та и размяла ноги, вновь обутые в розовые сапожки. – Я уже и думать забыла о них. И точно бы до завтра не вспомнила.

– Кстати, ты была права, когда сказала, что внук для старушки – слабое место.

– У каждого есть слабое место, – заявила Пибоди и поднялась на ноги. – Мисс Уивер, сэр, я могу дать вам в сопровождающие кого-то из полицейских. Он проводит вас до дома.

– Спасибо, – поблагодарила Уивер и положила голову на плечо Марти. – Я еще посижу здесь минуту-другую, пока не пойму, что ноги способны меня нести. – Она повернулась к Марти: – Как ты на это смотришь?

– Лично меня это устраивает.

В следующий миг из кухни с большой коробкой в руках вышел Рорк.