Чувствуя, как ноет бок, Ева повернулась к толпе:

– Послушайте меня! Все, кто здесь находится! – На всякий случай положив руку на рукоятку пистолета, она повысила голос, пытаясь перекричать царящий на улице гул: – Я лейтенант Даллас из управления полиции Нью-Йорка. Ни один из вас не имеет права заходить за заграждение. Вы не станете предпринимать никаких попыток мешать работе полицейских. В противном случае вы будете арестованы и вам будет предъявлено обвинение в попытке помешать ведению следствия, в общественных беспорядках, сопротивлении законным представителям власти или в чем угодно, что я сочту нужным повесить на вас.

– Там пострадали люди! – крикнул кто-то из толпы.

– «Скорая» уже едет.

– Чертовы копы, они бьют невооруженных людей. Я лично видел. Я все записал! – С этими словами человек гордо, словно трофеем, помахал своим линком.

– Я здесь для того, чтобы определить, что случилось. Мой помощник запишет ваши показания.

– А потом выбросит их в мусорную корзину. Знаем мы вас, сучар!

Довольно, решила про себя Ева и пристально посмотрела ему в глаза:

– Послушай, приятель. Здесь десятки людей истекают кровью, и мои офицеры их спасают. Запиши это! – Она высоко подняла свой жетон: – Я лейтенант Ева Даллас. Всем виден мой номер? Да, я сучара и потому приказываю вам заткнуть рты, пока к вам не подойдет моя помощница, чтобы взять у вас показания. Если вы будете и дальше устраивать уличные беспорядки, вас арестуют, предъявят обвинения и доставят в центральное управление.

Мужчина было снова открыл рот, но Ева смерила его ледяным взглядом:

– Давай попробуй хоть что-то сказать. Если только откроешь рот, можешь сразу звонить своему адвокату.

Она подождала, пока он не отвел взгляд и не уставился в землю.

– Мои офицеры будут брать у вас показания. Но если среди вас есть врачи и медсестры, прошу сделать шаг вперед. Вот этот офицер, стоящий рядом со мной, отведет вас внутрь для оказания помощи пострадавшим. Вызови остальных. Начните говорить с людьми, – добавила она, обращаясь к Пибоди. – Возьмите показания, дайте им выговориться, постарайтесь конфисковать вон у того ублюдка линк в качестве вещдока.

– Слушаюсь, лейтенант. Последнее сделаю с особым удовольствием.

– Кому принадлежит это гребаное здание?

– Точно не Рорку.

– И на том спасибо. Никого не пускай! – приказала Ева роботу. – А ты, – добавила она, обращаясь ко второму полицейскому, – докладывай, как все было.

– Мы вели патрулирование и заметили, как отсюда выбегают люди. Один врезался в нашу машину, когда мы остановились у тротуара, и принялся орать, что в кафе «Уэст» люди убивают друг друга. Мы тотчас сообщили в управление, а сами подъехали к месту происшествия, – выпалил полицейский на одном дыхании. – Лейтенант, когда мы открыли дверь, там был полный дурдом. Кто-то валялся на полу, по нему ходили другие, кто-то сцепился в драке. В ход шло все – и голые руки, и ножи, и вилки, и битое стекло. Люди истошно вопили, выли, как дикие звери. Некоторые хохотали, как будто их стукнули пыльным мешком.

Мы выкрикнули предупреждение. Некоторые из них двинули на нас. Этот тип не врал, лейтенант. Часть из них не были вооружены, но они наступали на нас и одновременно друг на друга. Нам пришлось пустить в ход дубинки.

– Скажите, офицер, есть на его линке что-то такое, за что вам придется отвечать по всей строгости закона?

– Нет, лейтенант, ничего такого в нем нет.

– Тогда можете не переживать по этому поводу. Продолжайте.

– Хорошо. Кто-то падает, но его место тотчас занимают новые. Не знаю даже, скольких мы оглушили, чтобы взять ситуацию под контроль, потому что с некоторыми не удавалось справиться с первого раза. Когда внутри все более-менее успокоилось, беспорядки начались снаружи. Люди видели, что там творилось. На некоторых напали, когда они пытались войти внутрь, и они были вынуждены спасаться бегством.

Полицейский мотнул головой в сторону черно-белых машин, что остановились рядом с ними:

– Вот и подмога. И медики.

– Скажите, а во сколько именно вы остановились рядом с баром? Постарайтесь вспомнить как можно точнее.

– Зафиксировал остановку точно в тринадцать часов одиннадцать минут.

Четырнадцать минут. Вряд ли сами полицейские пострадали.

– Понятно. Работайте вместе с детективом Пибоди. Берите показания. Записывайте имена и контакты, – распорядилась Ева и отошла дать приказы вновь прибывшим полицейским. – Вы, – указала она на пару медиков, – начинайте выносить раненых. Но сначала нанесите на руки герметик. За мной!

С этими словами Ева шагнула внутрь, успев, правда, заметить трещины и пробоины в двери. А ведь это спасло кому-то жизнь, подумала она.

Стоявший рядом с ней медик шумно втянул в себя воздух.

– Нашего транспорта не хватит.

– Тогда вызывайте дополнительный.

Нанеся на руки герметик, она осторожно шагнула в кафе и двинулась среди лежащих на полу тел, время от времени склоняясь над теми, кто еще подавал признаки жизни.

А затем, как и в баре, принялась считать мертвых.

Пока Ева занималась этим скорбным делом, вокруг раздавались стоны и плач. И как ни душераздирающи были эти звуки, все-таки они означали жизнь.

– Рейнеке и Дженкинсон уже прибыли, – доложила Пибоди, входя внутрь. – Опрашивают очевидцев. Я занесла в список вещдоков линк мистера Констанцы. Первый просмотр состоялся в его присутствии. И пока мы с ним смотрели запись, он поубавил свой тон. Потому что там четко видно, как полицейские подверглись нападению.

– Ну, лично меня это не слишком беспокоит. Скажи лучше, есть что-то такое, за что можно было бы уцепиться?

– Почти ничего. Видеозапись велась снаружи, с тротуара. Но все равно видно, как внутри идет настоящее побоище, слышно, как доносятся истошные крики.

– Да, хорошего мало, – буркнула Ева и сглотнула комок в горле.

Пибоди опустилась на пол рядом с Евой, а в следующий миг к ней протянулась чья-то рука.

– Подождите немного. Вам окажут помощь, – успокоила она человека, лежащего на полу. – Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке. Мы с вами. Здесь около дюжины раненых, Даллас, – добавила она, обращаясь к Еве.

– Да, заведение небольшое, народу тоже меньше. Кто-то разбил стекло на входной двери, что наверняка помогло снизить концентрацию наркотика.

– Так вот почему у тех, что стояли снаружи, тоже чесались руки.

– Нет, это просто Нью-Йорк. Сорок один труп. Начинай процесс опознания. И как обычно – время и обстоятельства смерти.

С этими словами она вышла из бара.

– Бакстер, Трухарт – на помощь Пибоди!

Взгляд выхватил из толпы МакНаба: тот как раз нырнул под ленту заграждения.

– Внутрь! – велела она ему. – Начинай работать с электроникой.

С этими словами она двинулась дальше, к Фини.

– На этот раз чуть полегче. Заведение не такое большое, плюс кто-то разбил стекло входной двери и впустил внутрь свежий воздух. А потом и полицейские подоспели. Внутри я не заметила никаких видеокамер. Одна над входной дверью, одна над черным входом. Видеозапись я еще не смотрела.

– Сейчас займемся, – ответил Фини, оглядываясь по сторонам. Ева заметила на манжете плаща кровь. Вчерашняя, дошло до нее. Боже, неужели это было только вчера?

– Скажу честно, я не рассчитывал, что он так скоро нанесет новый удар.

– Мне казалось, что вторая попытка по масштабам должна затмить предыдущую. Он же предпочел поскорее и поскромнее. А вот район в принципе тот же. Не иначе как он хорошо его знает. Или улицы, или людей, – размышляла она вслух. – Жертвы – в основном «белые воротнички». Публика почти вся в деловых костюмах.

– Вчера «счастливый час», сегодня – обеденный перерыв, – мрачно отозвался Фини. – Он знает, когда заведения переполнены.

– Мы пока про него ничего не знаем, Фини. Этот тип унес жизни более ста человек, а у нас никаких зацепок.

– Начни с самого верха, пройдись по тем фактам, что у нас есть. Вдруг что-то всплывет.