– Как я не люблю эту фразу, особенно в отношении выражения «террористический акт».
– Согласна.
– Коммандер Уитни зачитает официальное сообщение, после чего коротко ответит на вопросы. Начальник управления счел, что в его присутствии нет необходимости. Тем самым он убедил мэра оставить расследование в наших руках.
Ага, политику не вмешиваем.
– Отлично.
– Ты на вопросы не отвечаешь.
– Еще лучше.
– Коммандер лишь упомянет, что ты возглавляешь команду опытных следователей, которые на время оставили все другие дела. Вы уже прорабатываете несколько версий, допрашиваете свидетелей, изучаете улики и так далее.
– А что, собственно, мы скажем им про сложную ситуацию?
Киунг улыбнулся:
– То, что следственной группе удалось извлечь и опознать химическое соединение, которое некое неизвестное лицо или лица распылили в баре. Контакт с этим веществом вызывает у человека неконтролируемую агрессию.
– Это как-то уж слишком откровенно.
– К сожалению, что касается вещества, имела место утечка информации. Если тебе вдруг начнут задавать вопросы, ты должна строго придерживаться официальной версии.
– Без проблем. Правда, я уже говорила с Надин Фурст и высказала ей свою точку зрения.
Заметив, как Киунг поморщился, она поспешила добавить:
– Она не станет никому ничего говорить. Я попросила ее не распространяться, пока мы все окончательно не выясним. Зато, имея мою наводку, она сможет собрать нужную информацию про так называемый культ Красного Коня. Кто знает, вдруг обнаружится связь?
– И что, собственно, ты ей сказала? – потребовал ответа Уитни.
– Лишь то, без чего она не смогла бы начать свое небольшое расследование. Разыщет бывших участников группировки или тех, кто так или иначе был с ними связан.
– Смотрю, у вас с ней отличный контакт, – заметил Киунг.
– При чем здесь это? Речь идет о профессиональной этике. Надин пообещала, что не станет разглашать полученную от меня информацию, пока я сама все не проверю. И она свое слово сдержит. А вот связь имеется, – продолжила Ева, посмотрев на своих собеседников. – Она будет копать, пока что-нибудь не найдет или же пока я не откопаю что-нибудь первой.
– Я склонен полагаться на данное ею обещание. По крайней мере, у меня нет оснований ей не доверять, – отозвался Уитни. – Но если просочатся слухи про Красного Коня…
– Если и просочатся, то не от нее и не от моих коллег. Зато я готова спорить на что угодно, что они могут просочиться от самого убийцы. Мне продолжать?
– Продолжайте.
– Предлагаю занять открытую позицию, хотя и не вдаваться в детали. Мы не станем скрывать, что случилось с этими людьми. Мне кажется, в данной ситуации это самое разумное – исходить из того, что мы имеем дело с одним преступником, в худшем случае с небольшой группой. Так сказать, сделаем ему приятно. Пусть он порадуется. Лавина вопросов, осторожные ответы. Но долго это не продлится. Коммандер спокоен, и это хорошо. Хотя наш преступник наверняка будет рад тому, что расследование возглавил сам начальник нью-йоркской полиции, но его разочарует тот факт, что мэра на пресс-конференции не было. Затем он вновь искупается в лучах славы, когда репортеры начнут задавать вопросы и выдвигать версии. Повторяю, это будет длиться недолго.
– Вы говорите, что он будет вынужден повторить попытку?
– Киунг, он повторит ее в любом случае, если мы не поймаем его первыми. Никто никогда не станет затевать такую бодягу, чтобы бабахнуть всего один раз, а затем отряхнуть руки и жить себе дальше.
– Это… – Киунг умолк, подыскивая подходящее слово, – внушает тревогу.
– Согласна. Если следовать второй версии, мы имеем дело с безумным религиозным культом времен Городских войн, который вновь поднимает голову. Такие никогда не останавливаются на достигнутом, их аппетиты ненасытны. Убийства им в кайф, как сам процесс, так и результат. Они обожают купаться в лучах славы. Еще бы – ведь о них все говорят! На устах у всех только смерть, смерть, смерть. И эта вселенская скорбь проливается бальзамом им на душу. И они алчут еще и еще.
– Вы хотите, чтобы я приготовил другое заявление, провел новые совещания?
– Главное, не берите пока отпуск, сэр. А пока прошу меня извинить, меня ждут дела.
– Давайте. Если у вас назначен допрос или же вы рассматриваете перспективную версию, на пресс-конференцию можете не приходить. И журналисты, и население будут только рады, что главный следователь занят и ему не до них, – добавил Уитни, обращаясь к Киунгу.
– Спасибо, сэр, – поблагодарила начальника Ева и поспешила вон, пока он не передумал.
Выйдя из кабинета, она зашагала по лабиринту их отдела. Копы, что не были заняты допросами свидетелей или сбором улик, сидели за компьютерами, обрабатывая данные. В воздухе стоял запах дешевого кофе – такой густой, что Еве казалось, будто он липнет к ней, как туман.
– Даллас! – окликнула ее Пибоди. – У меня в «пыточной» сидит Девон Лестер. Только что пришел сам.
– Какой, однако, сознательный!
– Бакстер и Трухарт сейчас «поджаривают» Адама Стюарта в соседней комнате. Как у них дела, пока не знаю. С минуты на минуту сюда доставят Кристофера Лестера. Для него уже приготовлена третья комната. Как только он появится, наши ребята мне свистнут.
– Отлично. Напоминаю детали. Эти Лестеры ребята еще те. Кристофер на пять лет старше. Коэффициент умственного развития просто зашкаливает. Золотые мозги, лучший ученик и в школе, и в колледже. Куча научных степеней по химии, биологии, нанотехнологиям. Возглавляет отдел в Амальгаме, где занимается разработкой и тестированием новых вакцин.
– Такому сварить психоделический коктейль – раз плюнуть.
– Верно, или же выяснить его рецепт. Но я пока не выявила никакой связи с культом Красного Коня. Ни он, ни брат не принадлежат ни к одной религиозной организации. Девон – ему далеко до брата. Никогда не блистал, середнячок в школе и в колледже. Имеет степень бакалавра в области управления бизнесом. Кристофер женат, вот уже двенадцать лет. Два сына. Девон был разведен, но три года состоит в однополых отношениях.
– Я проверила, какие прегрешения водятся за Кристофером, – сказала Пибоди. – Лишь нарушения правил дорожного движения. Лихач, любит быструю езду, и все.
– Их финансовое положение различается так же, как и образование, – продолжила Ева. – Доходы Криса почти в четыре раза превышают доходы брата. Зато Девон исполнял роль шафера на его свадьбе, был крестным отцом одного из сыновей брата. И еще одна интересная подробность. До того как Рорк приобрел этот бар, Девон пытался получить кредит, чтобы выкупить его.
– Ага, раз бар не мой, то я здесь всех поубиваю, да так, чтобы всем по гроб жизни запомнилось. Может, тогда мне удастся купить его по дешевке? – Пибоди поджала губы. – А что, чем не версия?
– Тогда ее нужно либо подтвердить, либо опровергнуть. Главное, сделай серьезное лицо, – добавила Ева. – Хмурься почаще.
– Да я и без того хмурюсь.
– Ну, тогда изображай мягкость, сочувствие.
Пибоди вздохнула:
– Какие еще новости?
Пожав плечами, Ева шагнула в комнату для допросов. Девон – в облегающем черном джемпере с длинным рукавом – сидел за столом, сцепив пальцы.
– Включаем запись. Мы, лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди, находимся в комнате для допросов с Лестером Девоном, опрашиваемым в рамках уголовного дела номер Н-3597-D. Мистер Лестер, спасибо, что пришли сюда.
– Всегда рад помочь.
– Мы ведем запись повторного допроса. Как вы наверняка знаете, мы часто берем показания и проводим вторичные допросы. – Ева села и потерла затылок, как будто испытывала дискомфорт. – Когда мы приглашаем людей в эту комнату, то обычно зачитываем им их права. Это делается ради вас самих, во избежание разного рода недоразумений.
Лестер слегка побледнел, что было особенно заметно на фоне его огненно-рыжих волос, однако кивнул:
– Вас понял.
И Ева зачитала ему последнюю версию документа.
