Ожидающая с той стороны двери охрана меня на подвиги особо не вдохновила: их оказалось четверо, все с небольшими короткоствольными автоматами незнакомой мне конструкции – чем-то средним между нашим «Кедром» и «Клином». Да и вели меня вполне грамотно – двое впереди, двое сзади и закадычный майор рядышком. Еще и дистанцию «правильную», гады, выдерживали – ровно столько, сколько нужно, чтобы в случае «непредвиденных осложнений» успеть развернуться и разрядить в меня как минимум треть магазина. Конечно, оставался еще живой щит в звании не то майора здесь, не то полковника там, но этим щитом еще надо суметь воспользоваться – шагающий рука об руку «родственник» тоже парнишка не промах… и без наручников! Ну и ладно, ну и подождем пока – еще, как говорится, не вечер, еще совсем даже утро.
Решив в конце концов не форсировать события, я расслабился и спокойно потопал (босиком, кстати, обувкой для меня они не озаботились!) предложенным боевым порядком, попутно гордясь тем, что, путешествуя «без сознания» на носилках, правильно запомнил все повороты и подъемы – вели меня той же дорогой.
Вообще, должен заметить, что сами по себе местные казематы ничем меня особенно не поразили: несмотря на немыслимую важность и секретность «объекта», все было вполне скромно. Разве что стандартные железобетонные стены и перекрытия были вполне в духе времени обшиты вагонкой да потолки оштукатурены не в пример лучше «обычных» армейских бункеров. А так – все то же самое, что и у нас на какой-нибудь ракетной базе или резервном КП стратегического командования – строили-то его, как я понимаю, по стандартному спецпроекту, еще не зная, насколько в будущем окажется важен Маятник-«Спираль».
И пока я предавался архитектурно-фортификационным размышлениям, мы дошли до просторного лифта и поднялись наверх. Обойдясь на этот раз без купания в зловонной водице, я покинул свой второй (или третий – «оборотней»-то было два?) за последние несколько дней бункер и вышел наконец наружу, сразу же одурев от свежего морского ветра и по-утреннему ослепительного солнца…
Майор, надо отдать ему должное, дал мне несколько минут на «акклиматизацию», с улыбкой наблюдая, как я, малость пошатываясь и моргая отвыкшими от дневного света глазами, обалдело осматриваюсь, и лишь затем отдал своим бескрылым орлам приказ двигаться дальше.
А посмотреть было на что: знакомый мне, правда только по фотографиям, пейзаж острова совершенно изменился.
Никакой «природной дикости» больше не было и в помине – вся поверхность Змеиного ныне была аккуратно забетонирована и застроена самыми разнообразными сооружениями – от невысоких домиков технического назначения и ангаров маленького вертолетного аэродрома до исполинского приземистого железобетонного купола, под которым, как я отчего-то сразу же понял, и находился искомый Маятник. Но больше всего меня, пожалуй, поразили рельсы под ногами – проследив вдоль них взглядом, я застыл: остров больше не был собственно островом, соединяясь с материком идущим над морем мостом протяженностью, надо полагать, во все тридцать с небольшим километров. По мосту на остров как раз неторопливо въезжал небольшой маневровый тепловозик с двумя вагонами и цистерной позади. Во как: нет, понимаешь, пределов урбанизации!
Довольный произведенным эффектом, майор кивнул на замеченный мной купол:
– Догадаешься с трех раз, что под ним?
– Понятия не имею, – с сожалением отрываясь от обозревания местных достопримечательностей, ответил я. – Похоже на подземный город на Манежной площади, только купол какой-то у вас непрозрачный. Стекло, что ли, помутнело, не пойму? Или грязное сильно…
– Ага, одно к одному, – согласился майор, явно не имея ни малейшего понятия ни о каком «подземном городе на Манежной площади», которого в этом мире наверняка не было. – Только это «стеклышко» способно выдержать надземный взрыв полусотенной[30] боеголовки на расстоянии меньше километра! Или прямое попадание любого неядерного боеприпаса. Вот так, коллега!
Я промолчал – не удивлюсь, если местные перестраховщики вообще додумались напихать внутрь бетонного колпака какие-нибудь бронеплиты из обедненного урана – с них станется. Безопасность «объекта», все дела…
– Ну что, пошли? – весело спросил майор, кивая в сторону купола. – Не передумал?
Пройти внутрь гигантского сооружения оказалось не так просто: для этого нужно было сначала спуститься в крытый железобетонный капонир с метровыми стенами и не меньшей толщины перекрытием и миновать несколько автоматически открывающихся бронированных дверей, преграждавших довольно узкий коридор через каждые десять метров.
Шли мы прежним порядком и даже немного сократив дистанцию между парами конвойных – похоже, майор подуспокоился на мой счет, понимая, что сделать что-либо нехорошее здесь мне будет не так-то просто, да и бессмысленно: деться из бетонной ловушки, даже захвати я боевую инициативу в свои руки, будет все равно некуда. Впрочем, я пришел к такому же выводу и потому просто шагал вперед, чуть ли не насвистывая себе под нос: во-первых, время активных действий еще не пришло, во-вторых, в спецназе меня приучили четко помнить одну вполне жизненную истину: безвыходных положений не бывает, бывают непрофессионалы, неспособные эти выходы найти и использовать.
Наконец путешествие по ограниченному непробиваемыми стенами пространству завершилось и мы оказались внутри…
Изнутри купол уже не выглядел таким величественным – стало ясно, что в диаметре он не достигает и тридцати метров. Прямо под ним уходил вниз конусообразный бетонный колодец, где и располагался пресловутый Маятник, в котором, сразу оговорюсь, не было ничего «исполинского» и «чудовищного» – угрожавшее двум мирам и нескольким миллиардам человеческих жизней зловещее устройство на поверку оказалось совсем небольших, я бы сказал, несопоставимых с его пугающими возможностями, размеров.
Представьте себе зависшее в воздухе (антигравитация, блин, – мы тоже в детстве фантастические книжки читали) двадцатиметровое нечто, более всего действительно напоминающее спираль с находящимися в постоянном хаотическом движении, словно перетекающими друг в друга витками – вот таким и предстал моему взору Маятник. Цвет его описать не берусь – что-то яркое, меняющееся каждую секунду, но тем не менее не покидающее бело-голубую часть спектра: в кино так обычно показывают потоки энергии, разве что бьющих во все стороны ветвистых молний не хватает.
Короче говоря, «здравствуй, Маятник, вот мы и познакомились!».
Однако стоит, пожалуй, описать и то помещение, где мы оказались, поскольку, как выяснилось, привели меня сюда отнюдь не случайно… Мы стояли на небольшом «балконе», нависающем над шахтой и отделенном от нее толстым, явно пуленепробиваемым стеклом от пола до потолка. С боков помещение ограничивали бетонные стены, за спиной медленно закрывалась, скользя по заглубленным в пол и потолок направляющим, толстая бронированная дверь, за которой остались все четверо моих конвоиров. Здесь, внутри, были только мы с майором…
Дождавшись, пока моя отвисшая челюсть встанет на место, майор произнес, попутно изобразив на лице грустную улыбку:
– Ну вот примерно так. Это и есть «Спираль»… Поговорим?
Оторвавшись от созерцания конечной цели своего опасного путешествия, я повернулся к нему:
– В каком смысле?
– В прямом, – негромко ответил он и кивнул на стеклянную стену перед нами. – Стекло бронированное, эквивалент пятидесятимиллиметровому листу катаной стали, стены ты сам видел. Дверку отсюда открыть невозможно, даже если ты начнешь меня убивать, на помощь никто не придет – я сам отдал такой приказ. Поговорим?
– Да о чем?! – прекрасно понимая, о чем, «с удивлением» переспросил я.
– О жизни, о времени и о нас с тобой… Кстати, это место было сделано специально по заказу наших кремлевских хозяев – каждый новый генсек считал своим долгом лично увидеть «главную тайну страны» – вот мы и построили им «балкончик» с отдельным входом… и всеми возможными мерами безопасности, в том числе и от прослушивания. Я к тому, что здесь нет никаких микрофонов – это было одним из их условий: поговорить-то эти дяденьки любили, и иногда о таких вещах, что даже нам знать было не положено, понимаешь? Нас никто не услышит.
