– От Высших сил на мои руки, через них – на здоровье. От Высших сил на мои руки, через них – на здоровье. От Высших сил на мои руки, через них – на здоровье, да будет так, аминь.

Стаканчик начинает немного дрожать, потом вибрация проходит.

Вкус у воды странный, как у присыпанной пылью полыни.

Мне он не нравится.

И хотя вроде как есть какой-то результат – по крайней мере совершенно чистая вода действительно ощутимо горчит, – происходящее вокруг меня не перестает казаться шарлатанством.

Потом Тамара учила нас делать диагностику сглазов, проклятий, порчи и прочих негативных «прелестей». Она раздала нам свечи, сказала зажечь их и водить горящей свечой вдоль ауры партнера по этому упражнению. Если свеча потрескивает – значит, имеет место быть сглаз, если сильно трещит – порча, а копоть при горении – это, значит, самое страшное и трагичное, что может случиться, – проклятие.

Мне достался в пару молоденький мальчишка в готском прикиде. «Стас», – буркнул он еле слышно таким печальным голосом, как будто бы уже умер и представляется мне из загробного мира.

Стараясь не смотреть в его подведенные глаза, я провела горящей свечой вдоль «ауры» мальчишки – и, естественно, получила полный комплект и копоти, и потрескиваний.

Точно такую же реакцию выдала и моя «аура» на диагностику Стаса.

К нам как бы невзначай подошла Тамара, сказала, что на нас обоих гроздьями висят смертельные проклятия. И что к ней можно записаться на астральную чистку. Всего за 3 тысячи рублей нас избавят от происков врагов, а еще за 3 тысячи поставят защиту. Стас благодарно закивал, а я подумала, что еще не видела ни одной свечи, которая вообще бы не потрескивала; и что эта магическая школа, похоже, просто конвейер по выкачиванию денег из доверчивых простаков.

Как просто одурачить людей!

Готический мальчишка до конца занятия бормотал:

– Кто же наложил на меня проклятие? Антон? Да, я не давал ему списывать. Или это Оля? Я сначала встречался с Машей, а потом с Олей, а потом снова с Машей…

Завести разговоры о Бороде пока у меня возможности не появилось.

Во время занятия все внимали Тамаре и конспектировали ее бредовые советы (для того чтобы очистить физическое тело от негатива, растворите 3 килограмма соли в ванне с горячей водой и полежите в воде не меньше часа – ага, не меньше часа! Да те, у кого сердце больное, в таком концентрированном соляном растворе за 10 минут богу душу отдадут. Ну и очистятся, конечно, в каком-то смысле от негатива – раз и навсегда). После того как лекция завершилась, все заторопились к преподавательнице – записываться на почти бесплатную чистку от проклятий.

Я почувствовала, что задавать вопросы еще не время. К тому же все эти магические игрища начисто лишили меня сил. Даже до дома доехать сразу не смогла.

Впрочем, сейчас, кажется, мне наконец-то стало легче. Еще буквально пару минут – и можно будет отправляться к мужу…

1899, Лондон

«…Из полумрака лестничного пролета с его холодными каменными ступенями девушка попала в розово-золотой дворец. Комнаты поэта были просты и строги в своей элегантности. Стены были оклеены японскими черно-золотыми обоями, посреди комнаты висела старинная серебряная лампа, внутри которой мерцал темно-рубиновый электрический свет. На полу черными и золотыми пятнами стлались шкуры леопардов, на стене висело большое распятие из слоновой кости и черного дерева… там находился скелет, чьи кости были покрыты застывшей кровью. Рядом был алтарь зла – круглый стол, поддерживаемый фигуркой негра из черного дерева и как бы стоящий на его руках. Над алтарем распространялся тошнотворный запах; зловоние, идущее от жертв злого бога, отравляло воздух. Они находились в крошечной комнате, и девушка, пошатнувшись, наткнулась на скелет. Его кости были нечисты; на них лепилась скользкая слизь, перемешанная с кровью, как будто какой-то отвратительный обряд вот-вот должен был одеть его новой плотью…»[10]

Алистер положил перо на специальную подставку, осторожно, чтобы не растеклись еще не подсохшие чернила, взял лист бумаги и перечитал описание своей квартиры.

Да, все верно: элегантные обои, шкуры леопардов и тошнотворный запах. На этот запах постоянно жалуются другие жильцы дома. Пожалуй, надо прекратить обкладывать человеческий скелет кусками мяса и обливать кровью, принесенной с живодерни. Увы, попытки оживить скелет пока никак нельзя признать успешными. Отказаться от возложения жертв на алтарь зла нельзя. Они с Аланом Беннетом, практикуя ритуальную магию, вызвали целое полчище черных духов. Если не приносить им жертвы – темные сущности из потустороннего мира разбрасывают мебель и пугают случайных гостей. Однако ритуалы со скелетом точно пора прекращать. Иначе в этой квартире скоро все просто задохнутся…

Алистер собрался продолжить писать рассказ, но в кабинете появился Беннет. И Кроули невольно замер, наслаждаясь незримой картиной – мощными струями энергии учителя, перемешивающимися с его собственной энергией и мгновенно передающими силы, уверенность, спокойствие.

Впервые почувствовав этот целительный энергетический водопад на собрании «Золотой зари», Алистер удивленно замер. Такая силища – и здесь, среди унылых буржуа? Он стал ходить по залу, где проходило собрание, – и мощный энергетический поток привел его к высокому худощавому мужчине с бритым черепом и темно-карими глазами, наполненными любовью ко всему миру и к нему, Алистеру, в частности.

Они учуяли друг друга, как животные, родные по крови.

Алан входил во Второй орден[11] и обладал допуском к самым сакральным магическим текстам. Когда они стали общаться плотнее, выяснилось: несмотря на сильнейшие магические способности, Беннет живет в ужасных бытовых условиях. Он легко согласился переехать к Алистеру, чтобы передать ему магические знания без долгого, утомительного ожидания, через которое всенепременно пришлось бы пройти Кроули в ордене.

– К тебе приходила проститутка, и я ее отправил. – Беннет приблизился к столу, посмотрел на ровные строчки текста. – Все пишешь? Придется на время это прекратить. И – никаких женщин.

Алистер удивленно поднял брови.

Насчет проституток все понятно. Беннет, живущий в совершеннейшем целомудрии (все-таки хочется надеяться, что его слова о том, будто у него никогда не было женщин, далеки от реальности), считает секс абсолютно глупым, ослабляющим магическую силу занятием. «Долгое время я считал, что детей приносят ангелы, – как-то разоткровенничался учитель. – Когда же мне стали известны все грязные подробности этого процесса, которым сопровождается деторождение, я здорово усомнился в том, что Бог любит людей». В общем, Алан сам не занимается сексом и другим не советует. Накануне ритуалов он всегда настаивает на полном воздержании.

Но при чем тут безобидные стихи и проза?

Как же приятно их писать!

Конечно, издаваться приходится за свои деньги, и книжные магазины не горят желанием продавать книги Алистера Кроули. Но сборники с удовольствием принимают в подарок приятели. К тому же написание любого текста вызывает внутреннюю стойкую уверенность: это то дело, заниматься которым для него важно и правильно; это тот путь, которым надо идти.

Интересно, неужели Беннет и правда надумал запретить ему сочинять стихи?

– Ты отдаешь своим стихам и рассказам слишком много энергии. – Учитель сел на стул, обитый синим атласом, и Алистер вдруг заметил в его руках старинную книгу. – А я хочу предложить направить всю нашу энергию на другое. Я знаю, что ты еще ничего не слышал о маге Абрамелине. Это имя, эти труды – очень высокая ступенька для тех, кто выбрал дорогу постижения оккультных наук. Но ты уже готов принять знания Абрамелина. Мне был дан знак…

Перед тем как передать Алистеру книгу, учитель взмахнул своей янтарной палочкой, в основании которой крепился голубой алмаз. И у Кроули снова заняло дух.