Они наперегонки бросились к окраине деревни, в то время как шпион уходил на голой хребтине неоседланного коня. Вскоре сержант уже скакал за ним следом, а гражданский агент Румель мчался вызывать подмогу.

Целых полтора часа пограничные шерифы преследовали вражеского шпиона, пока, наконец, не загнали его на небольшое плато над пропастью с горной рекой.

– Попался, сволочь, – удовлетворенно произнес сержант, спешиваясь и поправляя сбившийся набок мундир. Затем вытащил меч и двинулся к шпиону, который уже сошел с лошади и стоял рядом с ней. До него было всего-то шагов сорок.

Следом за сержантом спешились шерифы и с обнаженными мечами пошли к шпиону, а тот попятился к краю пропасти.

– Никуда не уйдешь теперь, сволочь! Не уйдешь! – крикнул ему сержант, вспоминая, как этот враг уделал его сапогом в лицо. Но теперь положение переменилось. К тому же сержант был уверен, что где-то в одежде или в сапоге у шпиона имелась секретная депеша, за которую можно было получить новый чин. Ну или вознаграждение в десяток золотых. Тоже неплохо.

Сделав еще несколько шагов, сержант во всех подробностях разглядел лицо шпиона. Холеные усы, стриженая бородка, и стоял эдак подбоченясь, сразу видно – не простой мужичок.

Не простой, но на простую бабу повелся, хотя, вспомнив Доранду с длинными волосами, распущенными поверх тонкой сорочки, сержант подумал, что тоже бы повелся. Да и не раз.

– Ну что, ваше благородие, ответишь за мою морду битую? – спросил сержант и захохотал, наслаждаясь триумфом. А шпион грустно улыбнулся, взмахнул руками и исчез за козырьком плато.

– Стой! Стой, сволочь! – заорал сержант, бросаясь к краю пропасти, но увидел внизу лишь дымящуюся реку, разбивавшуюся о бесчисленные острые уступы.

В деревню Засупня команда пришла к полуночи. Селение было большое, разросшееся на торговле между двумя королевствами. Правда, основная торговля шла теперь по другой дороге – так уж сложилось. И два самых больших постоялых двора располагались у восточной окраины Засупни, а Мартин с друзьями прибыли к западной.

Дома здесь были пониже, однако построенный в прежние времена трактир выглядел все еще очень значительно, и хозяин не экономил на масле – над воротами и во дворе горело несколько светильников под настоящими стеклянными колпаками.

– Ишь какие расточительные, – заметил Бурраш. – Сразу видно – заграница близко.

Заслышав на дороге шум, во двор выскочил привычный к поздним гостям хозяин. Он широко распахнул ворота, пропуская маленький отряд.

Заспанный работник принес еще один светильник, и путники стали разгружать мулов. Потом работник увел животных в стойло, а гости прошли в просторную побеленную комнату, где имелся стол и пара кроватей и тут же у окна – несколько скрученных тюфяков.

– А чем это здесь пахнет? – спросил Рони, сморщившись.

– Это синяя полынь, от блох, – пояснил хозяин. – Но я сейчас окно открою, оно и протянет.

Он распахнул раму и начал раскладывать на полу тюфяки.

– Фарнель отсюда далеко будет? – спросил Мартин.

– Двадцать миль. Если утром выйдете, да хорошим шагом, до ночи уложитесь. Но это, конечно, вряд ли.

– Ох, – простонал Рони, опускаясь на постеленный тюфяк. – Я так намаялся, что даже есть не хочу.

– Можешь и не есть, но ноги надо ополоснуть, а то утром болеть будут, – напомнил Мартин.

– Да знаю я. Сейчас поднимусь.

– А я поем, – сказал орк.

– И я поем, – принял решение гном.

– А вы как же? – спросил хозяин Мартина.

– А мне бы хотелось простокваши. Прямо сюда можете принести?

– Да как будет угодно. Конечно, принесу.

Бурраш с Ламтаком ушли, Мартин растормошил начавшего засыпать Рони.

– Иди на крыльцо – ноги мыть.

И тут же в дверях появился работник с крынкой простокваши.

– Ваша милость, вот простокваша.

– Поставь на стол и дай ему воды да мешковины – ноги вытереть.

– А, это пожалуйста. Идемте, ваша милость, я вам из кадушки поплескаю. Она у нас с дождевой водой – завсегда пользуемся для мытья. А вот скотину поить той водой нельзя, мулы пердят, а у лошадей и вовсе колики. Им из реки воду даем.

Мартин слушал эту болтовню работника и невнятные ответы Рони. Потом взял крынку с простоквашей и, подойдя к окну, стал пить.

Простокваша была свежая и холодная, должно быть, из погреба. Есть после длинного перехода ему не хотелось.

Перед окном был освещенный двор, а за ним – темнота. Окно выходило на окраину селения, где уже все спали.

Вдруг на дороге появился всадник. Мартин оставил простоквашу и стал вглядываться.

Всадник был в мундире, каком – не разобрать. Он близко подъехал к воротам, потом вдруг резко повернул лошадь и погнал обратно – прочь от деревни.

Вернулся Рони – босой. Башмаки и обмотки нес в руках.

– Чего у тебя в крынке? – спросил он.

– Простокваша.

– Дай.

Мартин протянул крынку, и Рони, отпив половину, вернул остатки Мартину.

– Все, засыпаю, – пробормотал он и, упав на топчан, вскоре засопел.

Послышались шаги, это возвращались Бурраш и Ламтак. Оба отдувались и поглаживали животы.

– Отужинали? – спросил Мартин.

– Так точно, начальник, – ответил Бурраш.

– Я хочу спать на кровати, – сказал Ламтак.

– Ложись, – пожал плечами Мартин.

– А я на полу лучше высыпаюсь. Ты не против, Мартин? – спросил Бурраш.

– Мне все равно. Если блох нет, могу спать где угодно.

– Блох нет. При таком полынном запахе они об стены убиваются, – сказал Ламтак, садясь на кровать.

– Нешто это запах? Вот я сейчас обмотки сниму, вот это будет погода, – сказал Бурраш.

– Меня таким не напугать, – сказал гном, ложась. Мартин допил простоквашу, сел на другую кровать и спросил:

– Всадника у ворот не видели?

– Я вроде слышал, кто-то проезжал, – ответил Бурраш. – А чего тебе этот всадник?

– Да он как-то странно повел себя. Подъехал к воротам, заглянул во двор, развернул коня и погнал в обратную сторону.

– В какую именно?

– Откуда мы пришли.

– А какой из себя?

– Да похоже, шериф. Один из тех, что мы на дороге встретили.

– Шерифы могут доставить неприятностей, если везешь товар на продажу, – сказал Ламтак. – Граница близко, они здесь самые главные, даже главнее королевского прокурора.

– Ты-то откуда про прокуроров знаешь? – удивился Бурраш.

– Да уж знаю. Спи давай.

Мартин поднялся и запер дверь на засов. Потом проверил, насколько он прочен, и лишь после этого тоже лег. Завтра им предстояла дальняя дорога.

Утром встали до рассвета, намереваясь выступить с первыми лучами солнца. Поднявшийся еще раньше хозяин и двое работников уже гремели сковородками на кухне, откуда разносились ароматы, заставившие проснуться даже соню Рони.

Когда гостям вынесли завтрак, с дороги послышался топот множества лошадей, как будто приближался целый отряд.

Гости не придали этому особого значения – мало ли кто там ездит, на то и дорога. Но лошади с рыси перешли на шаг, а затем в ворота требовательно постучали.

– Хурбени, отворяй немедленно, не то я сожгу твою грязную харчевню! – прокричал чей-то гневный голос, и хозяин бросился во двор – открывать.

– Бурраш! – вскакивая, крикнул Мартин, и орк бросился в жилую комнату, где был его меч. За ним последовал стремительный Рони и слегка медлительный Ламтак.

Через несколько мгновений все четверо уже были при оружии, однако пока не показывали его, сидя за столом как ни в чем не бывало.

Слышно было, как во двор въезжают и спешиваются кавалеристы, звеня оружием, уздечками и амуницией. Потом на пороге появился офицер – лейтенант пограничных шерифов. Он был при шляпе и в легких доспехах, а на поясе в ножнах висел длинный узкий меч.

Мартин подумал, что для кавалерийских атак такой, может, и годится, но для кабацкой драки – никак. Если только не перехватывать его поперек рукавицей, как это умел делать Бурраш.