— Ты была без сознания, — прошептал он. Его дыхание скользнуло по моему затылку.

 — Да.

 — Это похоже на смерть, да?

 — Не знаю, — ответила я. В воображении вновь вспыхнул скальпель. Я заморгала, отгоняя картинку. — Я никогда не умирала.

 — Декарт говорил: «Я думаю, значит я существую». Если ты не думаешь, то что делаешь? Разве бессознательное существование не то же самое, что и смерть?

 — Ты анестезиолог. Так что ты и скажи. Ну, или, по крайней мере, ты им притворялся, — возможно, он солгал мне и об этом.

 — Я анестезиолог.

 Он говорил правду. Что в его голосе навело меня на эту мысль? Его большой палец потер бок моей руки, и я вздрогнула.

 — Ты – убийца, — шепнула я.

 — Какая разница? Я ввожу людей под наркоз. Иногда они выбираются из него. Иногда нет.

 — Ты пытаешь их.

 — Я пытал и тебя, — он крепче сжал свои руки на мне.

 — Это должно утешить?

 — Мне нет дела до утешения. Я занимаюсь болью и удовольствием. А точнее, болью других людей. И своим удовольствием.

 — Но не моим.

 — Нет, — согласился он. Что-то странное было в его голосе, когда он это произнес, своего рода беспокойство, которое ранее слышать от него мне не доводилось. Риен, с самого начала казавшийся таким решительным, впервые выглядел неуверенно. Что еще сильнее меня к нему притянуло.

 — О чем ты думаешь? — поинтересовался он. Уверенность вновь вернулась, когда он сменил тему. — Ты теряешь себя, когда спишь?

 Я прислонилась к нему так, что голова легла на его ключицу. Его тело расслабилось. И я глубоко вздохнула.

 — Я не уверена в том, бодрствую ли сейчас, — произнесла я, позволяя себе уплыть. Сердцебиение замедлилось. — Все это не кажется реальным. Может, я сплю. Может, прямо сейчас я вообще не существую.

 — Неужели ты и в правду отличаешься от того человека, коим была утром, Сара?

 Я открыла глаза. Темно, ничего не изменилось. Только его напряженные мышцы у моей спины.

 — Прямо сейчас я ничего не представляю. Никакой личности. Я — всего лишь заключенная, — выжившая.

 Его руки двинулись на моей груди, притягивая ближе. Я задохнулась, когда он лег на диван подо мной, перетягивая меня следом. Его ноги скользнули под мои, касавшихся его лодыжек.

 Он полностью подо мной. Я лежу поверх него — моя спина к его груди. А затылок упирается в его плечо.

 Его руки начали расстегивать мою рубашку. Одна пуговица за раз. Я лежу неподвижно, то ли потому, что не могу пошевелиться, то ли потому, что не хочу. Я ведь только что решила притворяться, разве нет? Но это не походило на притворство. Его руки гипнотизировали, ласкали меня. Я глубоко вдохнула, чувствуя давление в легких у его груди. После чего его дыхание оглушительно вернулось.

 Его член был уже наготове. Я почувствовала, как его эрекция прижалась к задней части моих бедер. Наконец, он расстегнул последнюю пуговицу рубашки. И потянул ткань. Соски напряглись от прохладного воздуха библиотеки. Он накрыл мою грудь руками, большими пальцами поглаживая основания твердых вершин.

 Это ли чувствовала моя мать со своими клиентами? Нездоровый ужас кружил в моей голове. Он убийца, держащий меня в заложниках. Но, между тем, мое тело откликалось на невольное удовольствие. Удовольствие смешивалось со страхом, борясь. Я же не знала, чего хотела от него. Твердая длина его члена пульсировала под моими бедрами, и я ощутила омывающее меня непрошеное желание.

 Как сильно моя мать ненавидела это? Все это?

 Во всяком случае, я думала, что она должна была ненавидеть. Ведь она была более сильной женщиной, чем я.

 Риен лениво катал мой сосок большим пальцем. Другая рука опускалась ниже, скользя пальцами по коже. Мои губы приоткрылись в абсолютной тьме. Я вдохнула. Подушечки его пальцев были гладкими. Длинные пальцы. Руки хирурга. Я поморщилась, подумав о его руке, держащей скальпель, рассекающий кожу. Я выдохнула, как только он устроил передышку на секунду.

 Я слышала его дыхание, слишком громкое, прямо в моем ухе. Он лежит подо мной практически полностью неподвижно, лишь грудь его вздымается и опадает, вместе со мной. Затем он зацепил большим пальцем резинку моих трусиков.

 Я вдохнула в то же время, что и он. Его грудь поднялась у моей спины, широкая и теплая. С рукой, обвитой вокруг меня в медвежьей хватке, он выгнул спину, плавно стягивая к коленям и свое, и мое нижнее белье.

 Я задохнулась, когда его член слегка дернулся между бедер, горячий на моей коже. К моему смущению, я уже была влажной. Я сомкнула бедра, но он даже не потрудился их разделить. Вместо этого его руки вернулись к моему телу. Одна массажировала кожу чуть выше тазовой кости. Другая, минуя живот, принялась ласкать грудь. Лежа там, я не шевелилась и не боролась.

 Кто же я сейчас? Выжившая? Как я вообще могу быть выжившей? Мне ведь нравилось это. Нет, даже больше чем нравилось. Мне это было необходимо. Я застонала от удовольствия, когда его губы поцеловали заднюю часть моей шеи, вырисовывая языком круги чуть выше спины. Слишком долго и тягуче. Никогда раньше мужчина не позволял себе касаться меня так собственнически.

 Воздух надо мной был прохладным, а он подо мной горячим. Опустив одну сторону расстегнутой рубашки, он поцеловал меня в плечо. И я задрожала.

 — Тебе нравится?

 — Да, — слово выскочило то ли шепотом, то ли криком, забравшим все силы, сдерживающие меня, дабы я не начала сама себя трогать. Я изнывала, так дико его возжелав.

Он вновь поцеловал меня, выстраивая из поцелуев линии вдоль плеча и шеи, и обратно.

 — Ты идеально вписываешься в мои объятья, знаешь? Все дело в правильном размере.

 Мои губы раскрылись, когда я снова почувствовала пульсацию его члена. Удивительно толстый, он скользнул между моих бедер. Я была влажной, о Боже, невероятно влажной. Он легко толкнулся выше. Его длина скользнула по складкам, без вторжения. Направив руку вниз, я ощутила его кончик, выглядывающий между моих бедер.

 — Пока нет, — промурлыкал Риен. Он медленно качнулся назад, отчего его длина легко коснулась моих складок. Я едва не закричала. Как он мог проделывать это со мной своим телом? Я больше не была выжившей. Я вообще никем не была. Я принадлежала только ему.

 Затем он качнулся вперед, и я вновь почувствовала его кончик у своего входа, влажного от соков. Он качнулся снова. И снова.

 — Пожалуйста, — взмолилась я голосом, хриплым от желания. Может, вначале я и притворялась, но сейчас в агонии охватившей мое тело, не было никакой фальши. Мое тело было сосредоточением пустоты, которую необходимо было заполнить. Слезы выступили на глазах, когда он подкрался еще ближе, а потом вновь отступил. — Прошу тебя.

 — Скажи мне, чего хочешь.

 — Я хочу...

 Я не могла это произнести. Черт меня подери. Я не могла произнести ни слова.

 — Скажи мне.

 — Я не могу... — начала я, застревающим в горле голосом. — Не могу...

 Я наклонилась, касаясь его члена. Поддавшись бедрами выше, он позволил мне ввести себя внутрь. Когда его кончик вошел, он отвел мою руку. Его пальцы скользнули вниз над клитором. Я резко втянула воздух, когда он увлажнил их моими соками. А затем опустился прямиком на клитор, вырывая из меня громкий крик.

 В одно мгновение другая его рука очутилась на моей шее, а он глубоко вонзился в меня членом. Я закричала, а его рука, охватив мою шею, перекрыла воздух.

 — Открой глаза, — прошептала он. Я задохнулась, глядя вверх в темноту. И тогда он ослабил давление, поддавшись назад.

 Прежде чем я успеваю отдышаться, он снова повторяет свое движение. Длинные пальцы, обвитые вокруг моего горла, лишали всякого воздуха. В кромешной тьме я видела, как звезды вспыхивали перед глазами. Я изворачивалась в его объятьях, но он крепко прижимал меня к себе обеими руками. Я попыталась убрать его руку от горла, накрыв ее своей, но так и не сумела этого сделать.

 — О-о-о, — простонал он, толкаясь в мое тело. Его хриплый голос отдался дрожью в моем теле. Я ахнула, как только он отпустил горло, все еще крепко меня сжимая. Он снова вонзился, и я закричала, закричала от удовольствия, остановившись только тогда, когда его рука вновь обосновалась на моей шее. Но на этот раз я подготовилась. Вдохнула. И закрыла глаза, когда он сделал выпад.