- В твоём кабинете.

Он даже себе не хотел признаваться, что ожидает от Лены какого-то откровения. Но тем не менее - ожидал.

Быстро и сильно рванул дверь кабинета.

Встревоженное лицо девушки, которую негромко утешала Тася, - первое, что он увидел. Тревога и утешение - кажется, Лена и впрямь приехала с интересными новостями.

- Их осталось двенадцать! - выпалила девушка, быстро приближаясь к хозяину поместья. - Я видела сон! Их мир умирает! Они внедряются в людей, чтобы набрать силы! Если Дмитрий не будет умирать вместе с ними, они заставят его! Иначе умрут сами!

- Так, - повеселев, сказал Алексеич, обеими руками взяв девушку за плечи и вглядываясь в её глаза. - Ты мне сейчас весь дом переполошишь своим настроением. Ну-ка, успокоилась! Быстро. И - рассказывай подробно. Что видела? Каким образом?

После получаса допроса Алексеич задумчиво осел в своём кресле.

- Хм... Всё дело упирается в Дмитрия.

- Нет. Не всё, - уже бесстрастно сказала Лена. - Есть ещё один нюанс.

- Я не разрешаю тебе это делать, - точно так же бесстрастно сказал Игорь. - Это слишком опасно и может сказаться на психике. Не говоря уже о твоих чувствах.

- Есть что-то, чего ты мне ещё не сказала? - спросил Алексеич.

- Есть, - сказала Лена и вздохнула, обернувшись к Игорю. - Прости, но сделать это придётся. Дмитрий на грани, хотя выглядит неплохо для своего положения. Но без помощи он вот-вот сорвётся. Столько смертей пережить... Я вообще не понимаю, как он до сих пор не сошёл с ума. Так что не надо останавливать меня на полпути. Я решила - я сделаю это.

- Решительно как, - заметил Алексеич. - А теперь, пожалуйста, - конкретику. Что ты хочешь сделать?

Некоторое время девушка собиралась с мыслями, а потом сказала:

- Я хочу взять на себя половину его эмпатии, когда он умирает.

Игорь опустил голову, слишком явно злой, чтобы что-то сказать без последствий. Хорошо, что он это понимал, промолчал. Лена покосилась на него. Тратить эмпатию на него не собиралась. Сам придёт в себя.

- Так, все успокоились и сели, - негромко сказал Алексеич. Он ткнул в кнопку на столе: - Лидия, принеси нам кофе. И чаю. - И уже всем сказал: - Надо поговорить, пока Павла нет. Но не на повышенных тонах. Попробуем суммировать всё, что у нас есть, и попытаемся предложение Лены приспособить к обстоятельствам.

Принесли кофейник, чашки и заварочный чайник. Их поставили на те же два журнальных столика, вокруг которых и расселись.

Когда присутствующие освоились с небольшим перерывом, Алексеич сказал:

- Насколько я понимаю, у нас довольно сложный вопрос. Точней, их несколько. В связи с новостями от Лены, понятно, что так называемые боги не отступятся от Дмитрия, пока он не выполнит всё, что ему навязано. Вопрос первый: что ожидает его в конце этой работы? Далее. Лена, кажется, предлагает, чтобы Дмитрий закончил дело, но хочет взять на себя часть его эмоций, чтобы облегчить ему переживание смерти. Вопрос: сумеет ли Дмитрий пережить последние двенадцать смертей? Даже с помощью нашего эмпата? Володя, что скажешь?

Светловолосый врач прикусил губу, глядя в пол. После недолгого молчания тяжело выговорил:

- Я не уверен... У Дмитрия плохо с сердцем. Он пропустил через себя столько фантомной боли, что даже смягчённое потрясение грозит ему инфарктом. Два микроинфаркта он уже перенёс. Я их, конечно, "заштопал", но сейчас Дмитрий уязвим гораздо сильней. Ведь он поверил, что ему станет легче, что он, возможно, не будет больше испытывать боли... Каждая следующая смерть будет бить его сильней прежнего. И потрясение от новой боли, которая обрушится на него, если мы не успеем в следующий раз (а такое вполне реально), может убить его. По-настоящему. Так что у меня тоже предложение. Надо попробовать связаться с этими богами, устроить переговоры и узнать, почему им нужно именно таким образом внедрять своих "леших" в умирающих людей. И что можно сделать, чтобы не погиб Дмитрий. И можно ли будет Лене помочь Дмитрию, переложив на свои плечи половину его, то есть чужих, эмоций.

Алексеич задумчиво добавил:

- Кстати, хороший вопрос: почему процедура внедрения происходит именно так?

Сидевший до сих пор тихо, но слушавший внимательно, Саша повозился, устраиваясь удобней в своём кресле, и сказал:

- А ещё интересно бы узнать, не грозит ли чем-нибудь вся эта операция городу. Точней его энергетике. Я заинтересованное лицо. Привык собирать силу в любой момент и в ограниченное время.

- Вот-вот, - поддержала Тася. - Я тоже хотела про это спросить. И я тоже лицо заинтересованное. У меня семья. - И улыбнулась, когда сидящий Влад осторожно пожал ей руку. - И мне хотелось бы жить в городе, где с людьми ничего страшного не произойдёт. Меня интересует, что будет со спасёнными Дмитрия потом, когда всё закончится. Предположим, эти "лешие" наберут энергии и уберутся. А люди? Чего-то мне не нравится мысль, что по моему городу будут расхаживать какие-нибудь зомби. Они и сейчас-то... Жуть наводят своим видом.

- Лена, - обратился Алексеич к девушке, которая сидела в одном кресле с Игорем, но на этот раз оба сидели друг к другу чуть боком. - Ты эмпат. Ты не только чувствуешь эмоции живых, но часто, какое-то время спустя после общения с ними, получаешь остаточную эмпато-информацию. Ты не пробовала понять назначение "леших", внедрённых в человеческие тела? Причём с точки зрения нечаянно наведённого сна?

И все в кабинете затихли.

Лена поставила чашку с кофе на столик и откинулась на кресельную спинку. Стороной она знала, что все затаили дыхание, чтобы не мешать ей.

- Тася во многом права. Есть такое впечатление, что "леший" должен с помощью человека набрать именно личную энергию. Больше этого он и не думает брать. А вот когда наберёт её в нужном количестве - соразмеримо с собственным накопительным объёмом, он покинет человеческое тело. То есть городской спирали они не вычерпают. Я поняла их так... - она задумалась. - Они сами по себе сосуды, которые в своём мире одряхлели настолько, что перестали воспринимать силу. А в человеческих телах, очень молодых - в сравнении с ними по космическим меркам, силу им легче набрать.

- То есть назначение "леших" в том, что они набирают силу, и этого достаточно, чтобы они сумели возродить собственный мир? - медленно уточнил Алексеич. - Типа, они без энергии спят или постепенно умирают, а наберись силы - вместе с ними возрождается их мир?

- Ну... Да. Примерно так.

В кабинете воцарилось молчание. Алексеич, ссутулившись, скрещёнными руками на стол, смотрел в пространство, словно забывшись. Не поднимая на девушку глаз, он легко произнёс:

- Значит, ты хочешь взять на себя половину эмпатии Дмитрия. Ну... Вроде как готова к ней.

- Да, - насторожённо сказала она. А насторожилась Лена, потому что лицо начальства стало жёстким и... беспощадным. Попытавшись вычислить, что именно он думает или хотя бы ощущает, она упёрлась в стену.

Последнее изменение в настроении Алексеича уловили и все присутствующие в кабинете. Даже Игорь забеспокоился и быстро сел в кресле, развернувшись всем телом к Лене, чтобы она чувствовала его защиту в случае чего. На это предупреждающее движение бесконтактника, готового защищать, в лице Алексеича, поднявшего спокойные глаза, не дрогнула ни одна чёрточка.

- Последние два случая с Дмитрием. - Начальство заговорило монотонно, и, хотя оно будто объявило название фильма, от бесцветного тона его голоса мурашки побежали по спине, а в помещении словно опустилась студёная изморозь. - Сначала маленькую худенькую девочку сбила машина. На полном ходу девочку ударило в бок. Ударило по всему телу. А поскольку весу в ней - шиш да маленько, её сильно подбросило - и она с высоты упала всем телом, а потом и головой. Об асфальт.

Будучи в защищённом месте, где всегда чувствовала безопасность, Лена даже не подумала проверить личные блоки. Смотрела сейчас на Алексеича, как кролик на удава, поэтому мимо её внимания прошло, что у всех мужчин в кабинете, кроме начальства, лица страдальчески исказились от боли, которую ощущала лишь сама эмпатка. От той самой боли, которую девушка испытала, всего лишь представив в воображении и прочувствовав, что стоит за размеренно-монотонными словами Алексеича. И только стонущий всхлип Таси заставил Лену дёрнуться и опомниться.