Янки – условная фигура комической литературы 30-х годов XIX века. В газетных шаржах, юмористических рассказах образ янки бытовал в течение нескольких десятилетий. Твен сохраняет внешние черты этого образа: самоуверенные манеры, «простецкий» язык.

Хотя янки, по словам Твена в беседе с иллюстратором романа Картером Бирдом, «не обладает ни утонченностью, ни университетским образованием», – он всемогущ. … С помощью смещения исторической перспективы фигура янки становится необычайной, преувеличенной, фантастической. Янки – с точки зрения человека средних веков – бог, маг, чародей. … С большим искусством пользуется здесь Твен традиционной фольклорной фантастикой преувеличения человеческих возможностей. Технические достижения XIX века не удивительны для человека этой эпохи, зато они фантастичны и чудесны для людей VI века.

Анна Сергеевна Ромм, автор книги о творчестве Марка Твена

Воображение Твена здесь питается вполне реальными жизненными фактами, происходящими где-то рядом с ним, и ощущение этой близости определяет всю атмосферу романа, а до известной степени и сам характер его замысла. Секрет романа о средневековье заключается в том, что его автор обнаружил «средневековье» в XIX в. Уже здесь он приближается к мысли о том, что «нынешний день человечества ничуть не лучше вчерашнего», выраженной им с вполне логической ясностью в одном из писем 1900 г.

Павел Вячеславович Балдицын

«Янки…» – это иронический роман-игра, основным художественным принципом которого стало столкновение разнородного и соединение несоединимого, гротескная природа его образов несомненна. Но за его оглушительным комизмом скрывается трагическая притча о человеке, который пытался ускорить прогресс и «перепрыгнуть» через тринадцать веков, но потерпел сокрушительное поражение; за веселыми приключениями практичного и мастеровитого Янки среди рыцарей, дам, монахов и кудесников таится горечь человека, опередившего свое время.

О писателях

Существует три безошибочных способа угодить автору, и они составляют возрастающую шкалу похвалы: 1) сказать писателю, что вы читали одну из его книг; 2) сказать, что вы читали все его книги; 3) попросить позволения прочесть рукопись его книги, готовящейся к изданию. № 1 обеспечит вам его уважение; № 2 обеспечит вам его восхищение; № 3 поместит вас прямо в его сердце.

О книгах

В ответ одной леди, спросившей, не считает ли Марк Твен, что книга – это самый полезный подарок.

Из большого тома в кожаном переплете получается идеальный ремень для правки бритв. Тонкую книгу можно подкладывать под стол со сломанной ножкой для равновесия. Широкий атлас подойдет, чтобы закрыть окно с разбитым стеклом. А толстая старинная книга с застежкой – лучшая в мире вещь, которой можно запустить в крикливую кошку.

О кошках

Дом без кошки – и притом откормленной, обласканной и должным образом почитаемой кошки – может быть идеальным домом, но как он докажет это звание?

О любви и браке

Считают, что любовь растет очень быстро, но это совсем не так. Ни один человек не способен понять, что такое настоящая любовь, пока не проживет в браке четверть века.

В письме другу вскоре после своей свадьбы

Если женатые люди всегда так счастливы, как я счастлив в эти дни, то надо пожалеть, что у меня зря ушло целых тридцать лет жизни. Если бы я мог начать жизнь сначала, то женился бы во младенческом возрасте, вместо того чтобы терять время на прорезывание зубов и битье посуды.

О комплиментах

Не существует ничего, что можно было бы ответить на комплимент. Мне самому множество раз говорили комплименты, и они всегда меня смущали – я всегда чувствовал, что не было сказано достаточно.

О правде

Правда – самое ценное, что у нас есть. Давайте же ее экономить.

О музыке

Мы часто грустим, слушая музыку без слов, но еще чаще – слушая музыку без музыки.

О смерти

Все говорят: «Как плохо, что мы должны умереть», – странная жалоба в устах людей, которые должны жить.

О жизни

Жизнь слишком длинна и слишком коротка. Слишком длинна, чтобы не устать от нее; слишком коротка для работы, которую нужно сделать.

Балдицын П. В. Творчество Марка Твена и национальный характер американской литературы. – М.: ВК, 2004. – 300 с.

Боброва М. Н. Марк Твен. Очерк творчества. – М.: Гослитиздат, 1962. – 503 с.

Засурский Я. Н. Марк Твен и его традиции в литературе США // Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы. – М.: Наука, 1987. – С. 3–10.

Зверев А. М. О специфике смехового искусства Марка Твена // Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы. – М.: Наука, 1987. – С. 133–156.

Мендельсон М. О. Марк Твен. – М.: Молодая гвардия, 1964. – 432 с.

Оруэлл Дж. Присяжный забавник / Пер. Г. П. Злобина // http://orwell.ru/lit?a=rc&doc=/library/reviews/twain/russian/r_twain

Ромм А. С. Марк Твен. – М.: Наука, 1977. – 192 с.

Фонер Ф. Марк Твен – социальный критик. – М.: Изд-во иностр. лит., 1961. – 416 с.

Mark Twain’s Bed // Washington Post. – March 26, 1905 // http://www.twainquotes.com/Bambino.html

Rasmussen R. K. Critical companion to Mark Twain: a literary reference to his life and work. – N. Y.: Facts On File, 2007. – 1140 p.

Sonneborn L. Mark Twain. – N. Y.: Chelsea House, 2011. – 125 p.

Twain’s daughter talks about him // The New York Times. – June 14, 1908 // http://www.twainquotes.com/19080614.html

When in doubt, tell the truth: and other quotations from Mark Twain / (collected by) Brian Collins. – N. Y.: Columbia Univ. Press, 1996. – 142 p.

В Варвикском замке мне пришлось беседовать с одним интересным иностранцем, о котором я и хочу рассказать. Он привлек меня к себе тремя своими достоинствами: искренней простотой, замечательным знанием древнего рыцарства и тем спокойствием, которое исходило от него, поскольку все время он говорил почти один. Мы чувствовали себя, как чувствуют себя все скромные люди, сидящие у потухающего камина, а он, мой собеседник, говорил о таких любопытных вещах, которые были мне необыкновенно интересны. Он рассказывал мягким, плавным и ровным голосом и, казалось, незаметно переносил меня и из этого мира, и из этого времени в самую отдаленную эпоху и в давно забытую страну; постепенно он очаровывал меня, так что мне начало казаться, словно меня окружают призраки и тени среди пепла и праха седой старины и я беседую с одним из ее выходцев! Действительно, как я бы говорил о своих самых близких друзьях, или о моих личных врагах, или о соседях, так он рассказывал мне о сэре Бедивере, о сэре Борсе де Ганисе, о сэре Ланселоте Озерном, о сэре Галахаде – о других великих рыцарях Круглого стола. Когда он говорил об этом, то вся его внешность преобразилась: он выглядел таким старым-престарым, невыразимо старым; каким он мне показался тогда высохшим и выцветшим и древним! Но вот он повернулся ко мне и спросил так просто, как обычно спрашивают о погоде или о какой-либо другой, совершенно обыденной вещи:

– Вам, конечно, известно о переселении душ? Знаете ли вы о перенесении тел из одной эпохи в другую?

Я ему ответил, что никогда не слышал ничего подобного. Казалось, мой ответ слишком мало интересовал его и он даже, вероятно, и не расслышал, ответил ли я ему что-либо или нет, точно у нас действительно шел разговор о погоде. С полминуты длилось молчание, но вот тишина нарушилась монотонным возгласом наемного проводника: