Антон Владленович сидел в своем любимом кресле, а напротив него, как провинившийся школьник, стоял Саша.

— Ну, рассказывай, рассказывай, племянничек, — грозно сказал Антон Владленович и посмотрел на Сашу испепеляющим взглядом.

Прежде чем начать, Саша тяжело вздохнул:

— Около автоматических камер под видом бомжей, выпрашивающих милостыню, я поставил четверых человек. Кроме того, в самом помещении находится так называемый дежурный. Обычно дежурными бывают женщины-пенсионерки, но тут мы, так сказать, несколько нарушили традицию. Задача дежурного и милиционера — отследить, кто и что берет из ячеек. Для этого вдоль каждого ряда ячеек поставлены камеры видеонаблюдения, которые «простреливают» весь ряд насквозь. В том случае, если человек или его багаж вызывает подозрение, милиционер проводит беглый обыск, дежурный в это время держит оружие наготове.

— Сколько ментам приплачиваешь? — поинтересовался Антон Владленович.

— По пятьдесят баксов в день, в случае удачи — единовременное вознаграждение в три штуки.

— Щедр ты за чужой счет, — усмехнулся Антон Владленович.

— Премию я буду платить из собственных денег, — возразил Саша.

— Ладно, ладно, не заводись. Это я так шуткую. Ну, дальше.

— В случае возникновения нештатной ситуации четверо из «наружки» приходят на помощь нашему дежурному и милиционеру. Думаю, вшестером они с ним справятся.

— Ладно, это все пока что басни, которыми соловья, как известно, не кормят. Какие у тебя предложения насчет того, кто мог нас проследить и кинуть?

— Мафия, — просто ответил Саша, на что Антон Владленович громко рассмеялся.

— Итальянец ты мой доморощенный. Какая у нас к черту мафия! У нас конкретно — солнцевские, люберецкие, тамбовские, армянские... Ну так кто?

Несколько мгновений Саша молчал, потом произнес тихо, но отчетливо:

— Тот, кто противостоял нам в Сочах, кто хотел помешать исполнению вэновского заказа.

— Думаешь?

— Уверен на все сто. Проследить нашу цепочку, поставить незаметно для меня «жучок», вычислить в два счета ячейку, провернуть всю операцию за сорок секунд — это под силу только такой организации, как ФСБ. Никакая другая шавка не посмела бы хвост поднять.

— Да, это весьма интересная версия, Саша. Ты уверен, что деньги из камер хранения не уходили?

— Уверен. У меня очень хорошая зрительная память. Шесть миллионов в барсетке или ридикюле не унесешь.

— Ну хорошо, я помогу тебе отработать эту версию с ФСБ. Одному тебе не справиться. Иди. О том, что творится на вокзале, докладывать мне каждый час. — Антон Владленович замолчал, потом добавил другим, уже трагическим тоном: — У нас мало времени, у нас очень мало времени, Саша. Если через два дня деньги не найдутся, я... Я не знаю, что тогда будет...

Саша кивнул и вышел за дверь, а Антон Владленович потянулся к трубке телефона. Он набрал номер, который помнил наизусть. Это был телефон его надежной «крыши», его ангела-хранителя генерала Зеленцова. Если бы не «крыша» такого уровня, кто знает, может, и в живых-то Антона Владленовича не было, а в лучшем случае пилил бы он дрова в Сибири.

— Приемная, — раздался в трубке громкий голос дежурного офицера.

— Соедини меня со своим начальством, — произнес Антон Владленович.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Ты че, идиот, офицер? Не видишь, по какому телефону я тебе звоню? — взорвался Антон Владленович. — Это ты мне представиться должен!

Повисла пауза, затем офицер изменившимся голосом пролепетал:

— Извините! Майор Коляда на аппарате.

— На аппарате он, ядрена кочерыжка! — не выдержав, расхохотался Антон Владленович.

В трубке запиликала мелодия, и раздался бодрый голос Зеленцова:

— Слушаю!

— Помнишь, ты мне тогда говорил про кого-то, кто хотел помешать нашему делу в Сочах?

— Антон Владленович? Здравствуйте.

— Привет, генерал. Ну так что?

— Конечно, помню. Пастухов, внештатник наш. Бывший капитан спецназа.

— Что, действительно крутой?

— Достаточно. В Эстонии с несколькими своими ребятами чуть ли не батальон тамошнего спецподразделения уделал.

— Батальон? — с удивлением переспросил Антон Владленович.

— В Генуе всю тамошнюю полицию на уши поднял. В Чечне за ним целая «бригада» спецназа гонялась... Ну и так далее... Последняя его акция — угон самолета из Сочи. Угнали, а до Москвы не долетели, испарились из салона как призраки...

— То есть вы хотите сказать, что...

— Я, Антон Владленович, ничего не хочу сказать, но вас понял. Мы уже работаем в этом направлении.

— Вот и отлично, работайте. Я со своей стороны тоже предприму ряд усилий, поскольку интересы у нас в этом деле общие. У меня есть сведения, что он может иметь отношения к последнему делу с ячейкой. Вы меня поняли?

— Как не понять!

— Пришлите мне, пожалуйста, его, так сказать, тактико-технические данные.

— Сейчас пришлю, — пообещал Зеленцов.

— Всего доброго, — Антон Владленович первым положил трубку.

«Эстонский батальон, ишь ты, орел! Я тебя за свои деньги, как вшу, удавлю, и никакой спецназ не поможет!»

Саша вел машину, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Он теперь дневал и ночевал на стоянке вокзала, чтобы в нужную минуту оказаться рядом со своими людьми. Ситуация, честно сказать, сложилась патовая: с одной стороны, надо было во что бы то ни стало вернуть деньги, иначе все, иначе кранты, но с другой... Он ведь отчитался перед Антоном Владленовичем, что Вэн мертв, и теперь, если, не дай бог, этот подонок попадется в зале автоматических камер и обман вскроется... И что тогда? Тоже кранты! Вот поэтому-то он и торчал на стоянке рядом с Казанским. Его путь был тщательно рассчитан. Если поступит сигнал — через двадцать три секунды он будет на месте... Хорошо, что внимание дяди отвлечено и направлено по ложному следу — пока еще он там разберется со своим ФСБ! Теперь Вэн для него опасен, но и он тоже опасен для Вэна, поэтому надо быть начеку. Самым ужасным в этой ситуации было то, что у него не было никакого, даже самого маломальского прикрытия. Прикрытие — это люди, а значит, глаза и уши, которые могут тебя заложить. Придется работать самому, в одиночку...