Саша без приключений доехал до трех вокзалов, поставил машину на стоянку у Казанского, включил рацию, проверил связь, раскрыл покетбук с детективом. В окошко постучал парень в куртке защитного цвета с бляхой на груди. Саша приоткрыл окно.

— Мужчина, у нас платная стоянка.

— Пошел в жопу, козел! Ты что, до сих пор запомнить меня не можешь?

— Чего? — опешил парень.

Саша закрыл окно.

Лучи утреннего яркого солнца пробивались в щели между шторами. Роженица лежала в кровати и улыбалась, рядом с ней спал младенец. На стуле рядом с кроватью, уронив голову на грудь, спал Док.

Женщина повернулась на бок и попробовала встать с кровати.

— Лежите, лежите, вам пока не надо вставать, — раздался за ее спиной сонный голос Дока.

Женщина обернулась и улыбнулась ему:

— Знаете, я хочу вас поблагодарить. Вы так все сделали. Классно. Вы акушер?

— Всего помаленьку: и акушер, и хирург, и терапевт, — улыбнулся в ответ Док. — Извините, что мы вторглись в ваш дом.

— Я уже поняла, что вы не бандиты. Но ваш друг вчера меня напугал до полусмерти. Представляете, муж улетел в командировку, в Вену, я возвращаюсь домой, а там бугай, которой кричит, что он мой друг! У вас что, проблемы с законом?

— Почему вы так решили?

— На подъездах к поселку стояли милиционеры с автоматами и проверяли все машины.

— Это не у нас проблемы, а у них — с совестью, с порядочностью. А мы, мы боремся за справедливость.

— Понятно, с ветряными мельницами, — кивнула женщина. — Меня зовут Наташей.

— Очень приятно. Иван Георгиевич, — кивнул Док. — Только не с мельницами, а с реальным злом. Мы спасаем людей.

— Скажите честно, Иван Георгиевич, сколько вас тут? Восемь, десять? Мне вчера показалось — целый батальон!

— Шесть. Пятеро мужиков и одна девушка. Ирина.

— Она тоже «спецназовец»? Перегудов невольно улыбнулся:

— Нет, вот как раз ее-то мы и пытаемся спасти.

— М-да, честно сказать, я до сих пор вас побаиваюсь, но с другой стороны, вы спасли жизнь мне и моему ребенку. Что мне, скажите на милость, делать с вашей оравой?

— Ничего. Мы не сегодня завтра уйдем по одному. За все, что выпили и съели, расплатимся, не беспокойтесь.

— Да я и не беспокоюсь. Что вы там могли выпить и съесть? Я все-таки могу сходить в туалет?

— Я вас провожу.

Наташа накинула на плечи халат и спустила ноги с кровати.

— Обопритесь на меня.

Поддерживая роженицу за талию, Док повел ее к двери спальни.

Когда они спустились в гостиную и Наташа увидела батарею пустых бутылок на столе, она присвистнула от удивления.

— Знаете, кажется, я недооценила ваши способности. — Она покачала головой.

Док невольно рассмеялся и кивнул на спящих.

— Ничего, ничего, за выпивку они вам заплатят.

Саша углубился в детектив. В книге речь шла о сатанистах, которые организовали детский приют и всячески издевались над малолетними воспитанниками.

Запиликала рация, Саша поднял трубку:

— Да!

— Александр Гордеич, кажется, есть! Брать?

— Брать, брать! Я мигом! — Саша вынул из наплечной кобуры пистолет, взвел его, сунул назад под мышку и выскочил из машины, намереваясь броситься к Казанскому вокзалу.

И тут дорогу ему преградили двое бугаев.

— Эй, мужик!

— Некогда мне!

— Не, постой-ка! — В грудь Саше уперся жесткий палец. — Ты че, блин, за стоянку платить отказываешься?

— А, вот в чем дело! — Саша одним движением выхватил из-под мышки пистолет.

Бугаи бросились наутек.

— Лежать!

Оба попадали на асфальт, но Саше было некогда с ними возиться, он кинулся к залу автоматических камер.

Один из его людей лежал на пороге зала в луже крови. Около него в оцеплении стояли двое милиционеров.

— Жив? — спросил Саша, показав милиционерам удостоверение.

— Мертв. Только что!

— Остальные?

— Там, — кивнул один из милиционеров на зал. — Воюют. Он заложницу, гад, взял. Спецназ уже вызвали. Вы бы не ходили.

— Ты меня не учи!

Спецназ Саше был ни к чему. Он вошел в зал с пистолетом на изготовку. И сразу же увидел своего дежурного и «бомжей», которые сидели на корточках с пистолетами, спрятавшись за рядами ячеек. Увидев Сашу, один из них сделал жест рукой — пригнись! И как бы подтверждая, что нужно быть осторожным, грохнул звонкий выстрел. Метрах в трех справа от Саши от стены отлетел кусок штукатурки. А в следующее мгновение раздался женский визг.

Саша почувствовал, что внутренняя дрожь пробивается наружу; у него уже зуб на зуб от страха не попадал. Он понимал, что в данной ситуации надо действовать решительно и без промедления, иначе завтра же его без лишних свидетелей закопают где-нибудь в лесу. Он поднял вверх пистолет и бросился к ячейкам, за которыми прятался один из его людей.

— Доложи обстановку! — попросил Саша шепотом.

— Он нам сразу подозрительным показался. Ну а потом, когда засекли, что он что-то там из ячейки в сумку перегружает, решили брать. А тут, как назло, баба рядом оказалась, вот он ею и прикрылся.

— Блин, нехорошо-то как все! — покачал головой Саша. Он вздохнул, собрался с духом и закричал: — Эй вы, зал окружен со всех сторон, все ваши передвижения мы видим в камеры наблюдения, приказываю немедленно отпустить заложницу и сдаться безо всяких условий.

В ответ опять раздался выстрел, пуля звонко отрикошетила от металлической ячейки.

— Условия-то у него были? — прошептал Саша, вжимаясь в холодный металл всем телом.

— Не было. Палит, и все тут, — покачал головой боец.

"Странно! Почему Вэн не выдвигает никаких условий? Он ведь прекрасно понимает, что через несколько минут, когда сюда подтянется спецназ, будет поздно. Его уже не выпустят живым ни под каким соусом... Палит он из пистолета. Вопрос только в том, сколько у него обойм в кармане. А если у него, подонка, не обоймы, а последние патроны? Вот тогда можно с ним и поиграть...

— Сколько выстрелов произведено? — шепотом спросил Саша.

Боец задумался, потом показал на пальцах — семь.

— Вот что. Когда он выстрелит восьмой раз, идем на него. Стрелять без предупреждения прямо в голову! Передай всем!

«Расстояние здесь метров тридцать, преодолеть его можно за две-три секунды, за это время Вэн никак не успеет зарядить в свою пушку другую обойму, если даже она у него есть...»