О характере власти Агафокла в науке нет единого мнения: одни видят в ней вариант позднегреческой тирании с присущей ей демагогической окраской, другие сближают ее с властью эллинистических монархов, но, видимо, более правы те, кто рассматривает ее как синтез тех и других начал: тирания в отношении к Сиракузам и авторитарная монархическая власть на завоеванной территории.

Еще одну попытку создать в Западном Средиземноморье державу эллинистического типа сделал царь эпиротов Пирр. После неудачной попытки завладеть македонским троном он отправился в 280 г. с войском в Италию на помощь Таренту, воевавшему в союзе с южноиталийскими племенами против Рима. Одержав в первом столкновении с римлянами победу, в результате которой Лукания и большинство греческих полисов Италии перешли на его сторону, Пирр двинулся в Апулию; в сражении под Аускулом в 279 г. он вновь добился победы, но ценой слишком больших потерь («Пиррова победа»). К тому же испортились его отношения с Тарентом и другими греческими полисами. Поэтому, оставив гарнизоны в Таренте (поскольку Рим отклонил мирные предложения), Пирр в 278 г. по просьбе Сиракуз отправился в Сицилию для борьбы с Карфагеном, по-видимому надеясь восстановить державу Агафокла. Вначале сицилийская кампания шла успешно, греческие города без сопротивления переходили на сторону Пирра, и ему удалось почти полностью вытеснить карфагенян, но его державные планы и отношение к сицилийским полисам как к подданным вызвали у сицилийцев возмущение. Этим воспользовались карфагеняне, и в результате к 275 г. под властью Пирра остались лишь Сиракузы. Тем временем римляне в Южной Италии перешли в наступление, и по просьбе союзников Пирр вернулся в Италию. Новое сражение с римлянами произошло весной 275 г. под Беневентом, где Пирр потерпел полное поражение и вынужден был вернуться в Эпир. Таким образом, и его попытка создать на базе полисов Великой Греции государство, аналогичное державам Селевка и Птолемея, окончилась крахом.

Почти полувековой период борьбы диадохов, наполненный острой социально-политической борьбой и непрерывными войнами с опустошением земель, разрушением городов, порабощением и гибелью массы людей, оставил глубокий след в общественном сознании и культуре античного мира. Неустойчивость социального бытия, трагические события, сопровождавшие войны и политические перевороты, порождали у людей неуверенность, страх перед будущим, критическое отношение к традиционным политическим взглядам и морали. В то же время в результате восточных походов и последовавших за тем мирных контактов со странами Востока, их населением, культурой и обычаями расширился кругозор не только философов и ученых, но и рядовых граждан полиса. Все это в совокупности вело к переоценке греками прежних этических и правовых норм, заставляло их по-новому осмысливать окружающий мир и место в нем человека. И потому именно в этот период зарождаются новые философские учения, новые направления в искусстве и литературе, новые политические и религиозные представления. В Афинах в 306 г. открывает свою философскую школу Эпикур, в 301 г. Зенон основывает школу стоиков. Утрачивает свое значение политическое ораторское искусство, меняются политические доктрины. Если в 324 г. в афинском народном собрании вопрос о божеских почестях Александру Македонскому вызывал ироническое отношение и споры, то в 307 г. афиняне за освобождение города из-под власти Кассандра не только объявляют Антигона и Деметрия богами и возводят им статуи, но и создают в их честь две новые филы, сооружают алтарь, учреждают ежегодные празднества с процессиями и пр. Этим актом афиняне ввели обожествление царей-благодетелей в политическую практику греческих полисов.

Тенденции, наметившиеся в период борьбы диадохов в культуре и социально-экономической и политической жизни эллинистического общества, получили отчетливое выражение в III-II вв.

К середине 70-х годов III в. в основном определились границы эллинистических государств, и с этого времени начинается новый этап в политической истории Восточного Средиземноморья и Передней Азии. Между державами Селевкидов, Птолемеев и Антигонидов начинается упорная борьба за лидерство, подчинение своей власти или влиянию независимых городов и государств Малой Азии, Греции, Келесирии, островов Средиземного и Эгейского морей. Эта борьба велась не только в форме открытых военных столкновений соперников, но и путем дипломатических интриг, использования политических и социальных противоречий внутри отдельных полисов.

Птолемеевский Египет, консолидировавшийся в самостоятельное государство несколько раньше других эллинистических государств, в течение первой половины III в. имел некоторый перевес над своими соперниками — царством Селевкидов и Македонией. Интересы Египта и государства Селевкидов сталкивались прежде всего в Южной Сирии и Палестине, так как, помимо огромных доходов, которые поступали из этих стран в качестве податей, владение ими обеспечивало превалирующую роль в торговле с арабскими племенами, а кроме того, эти области имели стратегическое значение как по своему географическому положению, так и благодаря богатым запасам основного строительного материала для военного и торгового флота — кедрового леса. Соперничество Птолемеев и Селевкидов в этом регионе вылилось в серию так называемых Сирийских войн.

Те же причины, т.е. стремление обеспечить поступление доходов и закрепить за собой торговые и стратегические базы, сталкивали Египет, государство Селевкидов и Македонию и на Малоазийском полуострове. Но в Малой Азии захватнические интересы крупных эллинистических государств сталкивались не только между собой, но и со стремлением складывавшихся малых эллинистических государств (Пергам, Вифиния и др.) отстоять свою самостоятельность.

Очагом противоречий между Египтом и Македонией были острова Эгейского моря и Греция, области, являвшиеся потребителями сельскохозяйственных продуктов, производителями ремесленных изделий и поставщиками военной и квалифицированной рабочей силы. Политическая и социальная борьба внутри греческих полисов предоставляла широкие возможности для вмешательства той или иной эллинистической державы во внутренние дела Греции.

Внешнеполитическая обстановка на Балканском полуострове продолжала оставаться весьма неустойчивой. Вскоре после воцарения Антигона Гоната в борьбу за македонский престол вновь вступил вернувшийся из Италии Пирр. В 274 г., пополнив свое войско наемниками-галатами (деньги для этого, по-видимому, ему предоставил Птолемей), он вторгся в Македонию и в короткий срок захватил ее западные области и Фессалию. Немалую роль сыграли в этом его старые связи с македонскими военачальниками и популярность среди рядовых воинов, однако вскоре бесчинства наемников Пирра несколько пошатнули его популярность в Македонии. Антигон продолжал удерживать Фессалоникию с прилегающими наиболее развитыми районами и Коринф в Пелопоннесе (в Акрокоринфе стоял македонский гарнизон). Чтобы вытеснить Антигона из Пелопоннеса, Пирр вмешался в династическую борьбу в Спарте, попытался захватить Аргос и здесь в уличной битве погиб (272 г.). В ближайшие после смерти Пирра годы Антигон не только вновь утвердился в Македонии, но и значительно упрочил свои позиции в Пелопоннесе: в Аргосе, Элиде, Мегалополе к власти пришли сторонники Македонии.

Расширение македонского влияния в Греции натолкнулось на противодействие Птолемея II, начавшего активно поддерживать антимакедонские настроения в Афинах, Спарте и других полисах. Был заключен общий союз между Спартой и ее союзниками, Афинами и Птолемеем II, направленный, как указывает афинский декрет, являющийся своего рода ратификацией союзного договора, против «пытающихся разрушать законы и отеческие гражданские правления», т.е. против Македонии и ее сторонников. Лакедемонскую коалицию, куда, кроме Спарты, входили Элида, Ахайя, аркадские города и некоторые из критских городов, возглавлял царь Арей; простатами (представителями) афинского народа были вожди демократии Хремонид и Главкон. По имени первого из них, являвшегося, по-видимому, инициатором заключенного союза, и называется начавшаяся вскоре после этого война.