Явный спад наблюдается и в лирике. Если VI и V века поражают удивительным разнообразием талантливых поэтов и поэтических школ, то IV век дал только одного знаменитого лирика — Тимофея Милетского, от поэтического наследия которого сохранились лишь отрывки. Он пользовался в Элладе большой популярностью, с похвалой упоминался Платоном и Аристотелем.

Аналогичные процессы протекали и в искусстве. IV век обычно рассматривается как время поздней классики, период перехода к искусству эллинизма.

Показательно, что после Пелопоннесской войны не только сократилось монументальное строительство, но и переместились его центры: вместо Аттики ими стали Пелопоннес и Малая Азия. Павсаний, оставивший описание наиболее известных памятников Греции, самым красивым сооружением Пелопоннеса считал храм Афины Алей в Тегее, заменивший старый, сгоревший в 394 г. Он был построен и украшен знаменитым мастером Скопасом. Интерес современников вызывала планировка Мегалополя, города, построенного аркадянами как центр Аркадского союза.

Зодчество стало приобретать несколько иной характер: если раньше в нем ведущую роль играли храмовые сооружения, то теперь больше внимания стало уделяться гражданской архитектуре — театрам, помещениям для собраний, палестрам, гимнасиям. Новые тенденции в архитектуре выразились и в стремлении создать общеэллинский стиль — койнэ; здесь происходила та же унификация, что и в языке. К выдающимся архитекторам этого времени относились Филон, Скопас, Поликлет Младший, Пифей.

Подъем переживала архитектура малых форм, имеющая много общего со скульптурой. Ее типичным образцом может служить памятник руководителя хора Лисикрата, сооруженный им в Афинах после победы на состязаниях 335 г. Воздвигались такие сооружения обычно на частные средства.

Популярность в IV в. культа Асклепия, бога врачевания, привела к постройке в Эпидавре (60-30-е годы) замечательного архитектурного ансамбля, включающего в себя храм, стадион, гимнасий, дом для приезжающих, театр и фолос, или фимелу (концертный зал). Театр, созданный Поликлетом Младшим с учетом рельефа местности и ландшафта, обладал великолепной акустикой и заслужил в античности славу прекраснейшего. Весь эпидаврский ансамбль отличался строгой продуманностью, позволившей создать условия, успокаивающе действующие на больных людей, порождающие чувство покоя.

Новые требования стали предъявляться к скульптуре. Если в предшествующий период считалось необходимым создать абстрактное воплощение определенных физических и душевных качеств, усредненный образ, то теперь ваятели проявляли внимание к конкретному человеку, его индивидуальности. Наибольших успехов в этом достигли Скопас, Пракситель, Лисипп, Тимофей, Бриаксид.

Шел поиск средств для передачи оттенков движения души, настроения. Здесь можно выделить два направления. Одно из них представлено Скопасом, уроженцем о. Пароса, произведения которого поражали современников драматизмом и воплощением сложнейшей гаммы человеческих чувств. Разрушая прежний идеал, гармонию целого, Скопас предпочитал изображать людей и богов в моменты аффекта. Его «Менада», исступленно танцующая спутница Диониса, — шедевр античного и мирового искусства, — была неоднократно воспета поэтами. Особенно известна эпиграмма Главка (I в. до н.э.):

Камень паросский — вакханка, но камню дал душу ваятель,

И, как хмельная, вскочив, ринулась в пляску она.

Эту фиаду создав, в исступленье, с убитой козою,

Боготворящим резцом чудо ты сделал, Скопас.

Другое, лирическое направление отразил в своем искусстве Пракситель, младший современник Скопаса. Статуи его работы отличались гармонией и поэтичностью, утонченностью настроения. По свидетельству знатока и ценителя прекрасного Плиния Старшего, особой популярностью пользовалась «Афродита Книдская». Чтобы полюбоваться этой статуей, многие предпринимали путешествие на Книд. Книдяне отвергали все предложения купить ее, даже ценой кассации их огромных долгов. Красота и одухотворенность человека воплощены Праксителем также в фигурах Артемиды и Гермеса с Дионисом.

Стремление показать многообразие характеров было характерно для Лисиппа. Плиний Старший полагал, что главная, наиболее удачная работа мастера — статуя Апоксиомена, атлета со стригилем (скребком). Резцу Лисиппа принадлежали также «Эрот с луком», «Геракл, борющийся со львом». Впоследствии скульптор стал придворным художником Александра Македонского и изваял несколько его портретов.

Имя афинянина Леохара связано с двумя хрестоматийными произведениями: «Аполлоном Бельведерским» и «Ганимедом, похищаемым орлом». Изысканность и эффектность Аполлона приводили в восхищение художников Возрождения, считавших его эталоном классического стиля.

Их мнение потом было подкреплено авторитетом теоретика неоклассицизма И. Винкельманом. Однако в XX в. искусствоведы перестали разделять восторги своих предшественников, находя у Лeoxapa такие недостатки, как театральность и вылощенность.

О живописи IV в. можно судить в основном по сведениям, сохранившимся у античных авторов. Судя по ним, она достигла высокого уровня не только на практике, но и в теории. Были широко известны картины основателя сикионской школы Евмолпа, ученик которого, Памфил, создал трактат о художественном мастерстве.

Тенденции Скопаса были близки художнику Аристиду Старшему, одна из картин которого изображала умирающую на поле битвы мать, к груди которой тянется ребенок. Произведение Никия «Персей и Андромеда» скопировано на одной из фресок в Помпеях. Этого художника высоко ценил Пракситель, доверяя ему тонирование своих мраморных статуй.

В IV в. достигло расцвета искусство малых форм, отмеченное грацией и изяществом. Оно прославлено терракотами мастеров Танагры. Вазовая живопись, напротив, вступила в полосу упадка: чересчур усложнились композиции, возросла пышность декора, появилась небрежность в рисунке.

В целом искусство данного периода расценивается исследователями как время принципиальных сдвигов, интенсивных поисков, зарождения тенденций, получивших свое завершение в эпоху эллинизма.

Об истории Рима после изгнания царей сохранилось немало рассказов, особенно в сочинениях Цицерона, Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского, живших, однако, в конце I в. до н.э. — начале I в. н.э. Важным источником по истории этого периода являются также консульские фасты — официальный римский список имен главных должностных лиц республики. Историки гиперкритического направления объявили сведения, сообщаемые античными авторами, поскольку они жили много позднее описываемых событий, недостоверными, а фасты — фальсифицированными в угоду тщеславию римских политических деятелей, не относившихся к исконной аристократии и стремившихся с помощью подделок в фастах узаконить свою древнюю принадлежность к знати.

Внушали сомнения даже имена первых консулов. Античные писатели сообщают, что их звали Л. Юний Брут и Л. Тарквиний Коллатин. Последний был родственником Тарквиниев, мужем обесчещенной царским сыном Лукреции. Брут по матери приходился племянником Тарквинию Гордому, но относился к древнему патрицианскому роду Юниев. Консульство Коллатина вызывало недоверие историков потому, что изгнание царей интерпретировалось в науке как изгнание из Рима этрусков вообще. Что касается Брута, то смущало то обстоятельство, что хорошо известные в Риме более позднего времени Юнии принадлежали к плебейскому роду. Однако постоянное присутствие на всем протяжении римской истории среди римской знати лиц этрусского происхождения лишает оснований мнение об удалении всех этрусков из Рима. Плебейская же принадлежность Юниев не исключает существования Юниев-патрициев. Одноименные патрицианское и плебейские роды хорошо известны в Риме на примере Клавдиев и Марциев.