Дело в том, что в мире любителей мормышки царствует безграничная феодальная раздробленность. Не сговариваясь и не координируясь, в одних и тех же водоемах ищут рыбацкое счастье члены Росохотрыболовсоюза, обществ «Рыболов-спортсмен», «Спартак», «Труд», «Урожай», «Локомотив» и т. д. Причем если поклонники Росохотрыболовсоюза приобретают право беспрепятственного лова везде, кроме специально закрепленных водоемов и заказников, за три рубля, да еще с обязательствами участия в разных работах по восстановлению рыбных запасов, то члены обществ «Спартак», «Труд» и т. д. обеспечивают себе те же привилегии за 30 копеек и без всяких дополнительных обязательств.

Но и это, представьте себе, не верх экономии. Самое выгодное — никому ничего не платить и нигде не состоять. Потому что у нас имеет право ловить рыбу каждый, кому не лень накопать червей. Поэтому участие в обществах с их взносами и членскими билетами выглядит или блажью или перестраховкой.

«Блаженные», конечно, составляют жалкое меньшинство. На три с половиной миллиона организованных рыболовов-любителей приходится более десяти миллионов, которые организоваться не любят. Тут я прошу читателей обратить внимание не столько на оглушительное количество «неорганизованных», сколько на неприметное словцо «более». Им оперировали все без исключения докладчики на конференции, справедливо полагая, что равноценное на первый взгляд слово «около» искажает реальную картину. За этим «более» висит минимум десять миллионов дополнительных крючков, готовых впиться в рыбьи губы.

А крючки у вас нынче отменные! Сгинули в безвозвратное прошлое те времена, когда на кованый шведский крючок сбегалось поглазеть больше рыболовов, чем на двухметровую щуку. И конский волос давно перестал служить эталоном тоньшины, й бамбуковое великолепие меркнет перед пластмассовым шестиметровым чудом, мгновенно вырастающим из элегантной трости. Вслед за электронно-вычислительными машинами на службу человечеству явились электронные удочки. Неудержимый технический прогресс вознес рыболовецкую технику на такую недосягаемую высоту, что не только пескаришке-недомерку — молекуле и той не сорваться с острого жала.

Да, мы уже не те, что были раньше. Впрочем, точнее, наши снасти уже не те. А вот мы сами, наше отношение к рыбным запасам, наша психология и, главное, наша организация остались на уровне конского волоса.

А ведь были некогда золотые сабанеевские времена, когда налимов ловили руками — и не в ведре, а в реке. В художественной литературе и достоверной мемуаристике зафиксированы непуганые лоси и младенчески доверчивые зайцы. Но в те поры природа была в состоянии сама защитить себя: болотами, бездорожьем, жалким ресурсом тележных скоростей...

Первыми опомнились охотники. Ах, как нелегко было расставаться с привычной необузданностью! Еще вчера можно было закинуть за спину ружьишко и побродить, пошататься по лесочку, пострелять, попуделять из берданочки... Тут косача прихватишь, там сохатого завалишь... А сегодня — билет оформи, путевочку не забудь. А иначе — подсудное браконьерство! Эх!..

Впрочем, между этими «вчера» и «сегодня» пролег еще один период — когда еще можно было, но уже — нечего. И если нынче лоси в немалом количестве бродят по индустриальным окрестностям, дезорганизуя порою уличное движение даже на многолюдных проспектах, то произошло это в первую очередь потому, что власть над природою, которая дается ружьем, была смирена и ограничена властью строгого закона. Прежде чем вы вознамеритесь завалить сохатого (подчеркиваю: не завалите, а только вознамеритесь), вам надлежит заплатить за лицензию пятьдесят рублей. А уж потом — как вам повезет...

Конечно, если не повезет, то лицензия ваша может пропасть. Но деньги — не пропадут! Они во всех случаях будут истрачены на тех же лосей: на подкормку в трудный период, на устройство солонцов, на содержание охраны от браконьеров.

Я отнюдь не хочу утверждать, что охотники догадливее и интеллектуальнее рыболовов. Просто отсутствие или, скажем осторожнее, падение поголовья лосей куда легче зафиксировать, чем падение поголовья лещей. Кто его, леща, знает — нету его там, в глубине, или просто не клюет? А поскольку рыбак по природе своей существо оптимистическое и самолюбивое, он предпочитает критиковать не себя, а леща: ишь, негодник, не клюет!

А может, негодника-то и нету?..

Помните песенку? Люблю, мол, у речки с удочкой зачем-то там посидеть? Милое воспевание милого времяпрепровождения. Озон, вода, поплавок... Клюнет — вытяну, не клюнет — подожду, пока клюнет... Кому плохо?

Рыбе!

— В отличие от всех других видов спорта и отдыха, — говорит председатель Росохотрыболовсоюза А. И. Корольков, — охота и рыболовство связаны с изъятием материальных ценностей из природы.

Алексей Иванович — опытный природовед, отдавший любимому делу много лет жизни. И все же поначалу кажется, что он малость переборщил. Ладно, пусть лось или вепрь — изъятие. Но плотва, ерш или тот же шелешпер?.. И к тому же не сетью, а удочкой?..

Но вот бесстрастные цифры: по данным Главрыбвода, уловы рыбаков-любителей превышают полтора миллиона центнеров в год — почти треть объема промысловых уловов во внутренних водоемах. Поскольку браконьерские бредни и «пауки» тут не учитываются, нетрудно понять, что десятки миллионов удочек и спиннингов — не такая уж безделица.

Ну, а каков вклад рыболовов-спортсменов в рыбные ресурсы водоемов, которые они столь азартно изымают? Да практически никакое, если вспомнить о подавляющем большинстве «неорганизованных» спортсменов.

Кстати, о самом этом термине «спортсмен». Если охотник мастерски убьет двадцать уток и его на этом поймают — появятся протокол, штраф и, как правило, конфискация ружья. Если рыболов на соревнованиях поймает двадцать кило рыбы — появятся протокол, звание перворазрядника и, как правило, товарищеская уха.

Перворазрядники-стрелки разбивают на стенде тарелочки, за которые сами же платят. Перворазрядникирыбаки ловят бесплатную рыбку, которую сами же едят.

Почему так? Отчего столь неравное отношение к «спортсменам», в равной мере причастным к изъятию вкусных ценностей из природы?

Не знаю. И никто из мудрых ораторов симпозиума не сумел логически объяснить этого парадокса. «Так принято!..», «Так заведено!..», «Так привыкли!..»

«Еще недавно, — с привычным гневом пишет в редакцию одна читательница из Свердловска, — мы имели возможность полноценно отдыхать на берегах водоемов, богатых рыбой. Но в последнее время рыбы стало меньше, а на озера, где она осталась, не пропускают. Трудящиеся покупают все больше машин, мотоциклов и других средств, и на их пути вырастают заборы и шлагбаумы. Если же к такому рыбному озеру все же проберешься, то сразу прогоняют взашей. Куда же прикажете ехать трудящимся, имеющим свой транспорт? Туда, где не клюет?»

Видите, какое нетерпимое положение! Гражданин залил свой бензин в бак своей машины и желает соединить свое удовольствие со своей пользой. Он одержим благородной страстью не без прибыли отдохнуть. А его — о, ужас! — толкают туда, где тот же озон, та же вода, то же солнце, но — проклятье! — не клюет.

Успокойтесь, гневная свердловчанка, и поблагодарите судьбу, что вы пробирались к рыбному озеру в окрестностях Свердловска, а не Варшавы, Софии, Праги или, скажем, Ванкувера. Там бы вас не «прогоняли взашей» — там вы вас любезно оштрафовали. Ибо во всех промышленно развитых странах (а мы, кстати, уже давно сверхиндустриальная страна!) мало быть обладателем автомобиля и удочек, чтобы ловить рыбу. Для этого нужно другое — предварительно ее вырастить.

А что это стоит — вырастить? За последние пять лет только организациями Росохотрыболовсоюза выпущено в водоемы 85 миллионов личинок судака, пеляди, белого амура, 105 миллионов молоди карпа, щуки и карася, два миллиона взрослых карпов, лещей и т. д. На эти работы ежегодно затрачивается по 250 тысяч рублей — члены Росохотрыболовсоюза не напрасно платят свои трехрублевые взносы.

Но, внесшие взносы, не торопитесь разматывать удочки! Вы уже опоздали! Миллионы «неорганизованных» шустро и, подчеркиваю, на вполне законных основаниях, повычерпали отменными снастями и судака, и щуку, и амурского толстолобика. Да их и не в чем винить, этих «неорганизованных»! Не их вина, что миллионы рублей, выделяемых на «зарыбление» водоемов, исправно проваливаются в организационную брешь любительского рыболовства. Это их беда!