- Именно, - кивнула Штригга, не улавливая в ее голосе иронии. – Другого пути нет.

- Есть. И вот он.

Альма щелкнула пальцами. В воздухе возникла яркая вспышка и отбросила молодую ведьму на несколько метров назад, повалив ее на землю. Взвизгнув, Штригга поняла оплошность и поднялась на колени.

- Убирайся отсюда, - тихо, но с явной угрозой прошипела Альма. – И передай им, чтобы и духу их не было рядом со мной или моим сыном.

Штригга подавила желание вступить в бой.

Она с наигранной улыбкой поднялась с колен и вновь приблизилась к Альме, встав с ней лицом к лицу.

- Я видела его, Альма, - ее голос стал вкрадчивым и спокойным. – Бедный-бедный одинокий мальчик. А какова была его злость, когда он узнал! Когда понял, кто его предал, кто обманывал его почти всю жизнь, - от каждого обвинения сердце Альмы болело все больше и больше, и хоть ведьма убеждала себя, что сердце – всего лишь орган и не может ничего чувствовать, это не помогало.

Она стиснула зубы.

- Это надо было видеть, - прищурившись, продолжала Штригга. – У мальчика явно душа не на месте, сейчас ему нужен хороший друг, готовый предоставить ему свое надежное плечо, - она немного придвинулась вперед, выпятив грудь, и довольно улыбнулась. – А может, и не только плечо, а?..

Лицо Альмы исказилось гримасой отвращения.

- Он не такой наивный идиот, чтобы повестись на такую дуру, как ты, Штриг. Даже не думай.

- Ну, не знаю, не знаю. Он так страдает, так страдает! А я бы могла его утешить…

Старая ведьма сорвалась, ярость кипела в ее жилах. Она замахнулась, чтобы дать нахалке оплеуху, но та в тот же миг исчезла, громко хохоча. Ее злобный смех еще долго звучал в ее голове.

- Ох, Том, надеюсь, ты выберешься из мглы, которая тебя окружает…

***

Я сидел у отдельного костра, специально разведенного мной исключительно для себя. Я хотел побыть в одиночестве, хорошенько подумать. Время ополчилось на меня, с каждым днем мне становилось все хуже и хуже. Нет, тошнота и головокружение полностью прошли – кажется, это была всего лишь проклятая морская болезнь! – а шрамы вновь затянулись и зажили, но почему-то мне казалось, что я схожу с ума. Мне чего-то остро не хватало, но вот понять бы, чего… А может, это просто от усталости? Я на это надеялся.

Прежде всего, кошмары. О да, два-три раза в неделю просыпаться с дьявольскими криками для меня уже стало каким-то особым привычным ритуалом, но содержание снов ухудшалось с каждым разом. Если сначала мне снилась река, то теперь перед глазами мелькали строки из прочтенных несколько недель назад писем и далекие снежные шапки горных цепей. Казалось бы, ничего особенного, но в этих самых горах, глубоко под землей, меня пытали какие-то злобные уродливые существа ростом мне по пояс. И кровь, много густой темной крови – столько, сколько я никогда в жизни не видел, даже когда разгулявшаяся упырица полосовала когтями скот.

Я облизнул языком засохшие губы и сделал большой глоток клубничного вина из откупоренной бутылки. В последнее время необходимость есть и пить стала чем-то эфемерным, неосязаемым, поэтому я и не ел, а пил только вино, чтобы заглушить постоянную пустоту в сердце и отвлечься от плохих мыслей.

Сойдя в небольшом портовом городке со скромным названием Лейла, мы поднялись чуть выше в горы и обосновались на круглом, как лысина Белфера, крутом утесе, поросшем низкой горной травкой и желтой морозянкой. Джерард сказал, что двигаться дальше слишком рано: ручьи на перевале еще не подморозило, а шлепать по ним в сапогах и с поклажей весьма чревато последствиями. Что ж, я с ним не спорил.

С каждым днем все холодало, но в Лейле мы прикупили теплых вещичек, так что погода оказалась нам не страшна. Вот только луна все убывала, и ночи становились темнее и темнее. Теперь же этот проклятый серебряный диск вообще скрылся, убежав куда-то по своим делам, и эта полутьма давила на меня с удвоенной силой.

Я ушел далеко от лагеря, но даже отсюда до меня доносился веселый хохот жизнерадостных солдат, обрадованных отменным анекдотом из уст самого принца Джерарда, который раньше вообще редко общался с «простым» народом.

Я помог им, изменили их жизни, сделал счастливее. Но почему так пусто?

Внезапно чья-то холодная рука легла на мое плечо. Я вздрогнул и схватился за меч, но потом чертыхнулся и извинился перед Нессой.

- Черт, ты подбираешься, как кошка! – проворчал я, ощущая, как все еще бьется в страхе сердце.

- Ну, спасибо за комплимент, - усмехнулась та, глядя на меня своими задиристыми блестящими глазами, и отпила немного вина из моей бутылки.

Нет, я был за нее рад на все сто процентов. И, видя эту улыбку, переставал жалеть обо всем. Проклятье, и что на меня только нашло? Видимо, упился в край!

- Почему не присоединяешься к нам? – она убрала назад черные волосы, в которых отражались танцующие языки пламени. – В последнее время ты вообще всегда держишься в стороне. Все в порядке?

Я кивнул и улыбнулся, вот только улыбка вышла какой-то неестественной и кривой.

- Ох, господи, - она протяжно вздохнула. – Больше не делай… так, мне становится жутко. Выглядишь, кстати, намного лучше, чем в море. Я же говорила: всего лишь качка!

После снятия проклятья ее язык заметно развязался, но даже это мне нравилось. В конце концов, одиночество иногда тоже только мешает, и хочется с кем-то поговорить.

Мне вдруг ужасно захотелось в кусты. Я заерзал, не зная, как признаться в этом Нессе, но она понимающе кивнула, покрываясь красными пятнами.

- Иди уже, попортишь ведь одеженку. Вот будет конфуз.

Я крякнул и побежал к краю утеса, на ходу ослабляя ремень и расстегивая ширинку. Закончив свое дело, я с облегчением выдохнул и стал было заправляться, как вдруг за спиной раздалось:

- Бу!

- Дьявольщина! Несса, какого черта? – теперь настала моя очередь краснеть.

Заправившись, я обернулся и застыл, не в силах оторвать взгляда от ее лучащихся глаз. Она улыбалась, причем так хитро, как будто пыталась подбить меня на какую-то авантюру.

- А ты, кхм, - я прочистил горло, - красивая…

Идиот! Нельзя было придумать ничего лучше?

- Знаю, - ее тон понизился до шепота.

Несса поднялась на цыпочки и обвила мою шею руками, осторожно касаясь моих губ своими.

- Э, а там… они… - я попытался ее образумить, но сам поддался влиянию гормонов и опасности, ведь мы стояли на самом краю утеса в нескольких сотнях метров над землей.

- Они не заметят, - томно прошептала Несса мне на ухо. – Джерард на всю ночь займет их своими байками.

- Тогда ладно. Хорошо.

Я сглотнул и опустил дрожащие руки на ее талию, отвечая на нерешительный и краткий поцелуй долгим своим. Ее волосы пахли ромашкой и свежескошенной луговой травой, а на губах все еще оставался пьянящий привкус клубничного вина, который кружил мне голову и заставлял сердце биться чаще.

Господи, что я только делаю?..

Мы рухнули на землю, ее длинные волосы хлынули на мое лицо, а я все продолжал покрывать поцелуями ее губы, щеки, шею… и утопал в нежном аромате полевых цветов.

Да, это была бесконечно долгая безлунная ночь.

***

Я вновь проснулся посреди ночи, весь потный и напуганный до самых чертиков.

Я выдохнул, пытаясь понять, нахожусь ли я ее во сне или нет, и только когда увидел ясное небо и узкий силуэт серебристого месяца, немного успокоился. Дьявольщина! Снова…

Я отплюнул налипшие на зубы соломинки и откинул назад порядком отросшие за последние пару месяцев волосы, почесав поросший щетиной подбородок. Отдышался, поводил пальцем по переносице и, наконец, снова лег назад на солому, прикрытую небольшим шерстяным пледом.

Справа кто-то зашевелился, тихонько постанывая спросонья.

- Том, - тихо прошептала Несса, не открывая глаз. – Снова кошмар?

- Ага, - я кивнул, хотя в этом не было особого смысла.

- Про что?

- Да все про то же. Горы, а под ними - подземный город с уродливыми существами, - я вздрогнул, - которые жрут людей на завтрак, обед и ужин и целыми днями куют мечи.