- Так ты… поможешь?

- Я-то? – Том закусил губу, пытаясь унять дрожь в коленях. – Конечно!

Где-то снаружи громыхнула молния. Море волновалось, и каждая маленькая и беспокойная волна отдавалась в каютах дикой качкой и приступом тошноты. С каждым днем погода становилась все хуже и хуже, вода темнела, превращаясь в какую-то жижу из пыли, грязи и чистого гнева. На палубу выходить было опасно: ветер порой набирал такую силу, что сдувал и взрослого мужчину так, словно он был не тяжелее пушинки на цветке.

Том сжал лежащий на коленях Эйнариколь и шатко поднялся на ноги, опасаясь, что его сейчас вырвет.

Он сел за стол, на котором были разбросаны карты и важные бумаги с печатью Шайра, взял в левую руку огрызок позолоченного гусиного пера, промокнул его в чернилах и начал писать.

Где-то через час к нему спустилась Несса.

- Что делаешь? – она тронула его за плечо и присела рядом.

Лицо ее было бледноватым от постоянной качки, но с каждым днем она заметно становилась все счастливее и счастливее. Теперь молодость ее цвела полным ходом, а красота действительно становилась неописуемой. Но Том хоть и хотел, но не мог за нее порадоваться.

В отличие от исцеленной принцессы, его состояние ухудшалось день за днем: на коже начали появляться нарывы, все тело болело, а приступы слабости случались с ним все чаще и чаще. Кто же мог знать, что из этой затеи такое выйдет?

Знал бы он, стал бы помогать? Том подумал. Наверное, да. А не стоило. Каждую секунду он ощущал, как какая-то сила изнутри сжигает его заживо, медленно возвращая в тройном размере всю ту боль, которую он перенес, свалившись в реку, и молчал. Никто не должен знать, потому что никто не поможет.

- Пишу, - коротко ответил он.

- О, - заинтересовалась принцесса, поправляя яркое алое платье на коленях, - про что?

- Да так, мысли…

Внезапно на мгновение стало так светло, что синеватые лучи, походящие на вспышки маленьких молний, стали пробиваться сквозь прочное дерево и ослепили их, тут же исчезая в очередном порыве штормового ветра.

Корабль дрогнул, а затем по-настоящему завибрировал, словно вот-вот налетит на преграду.

Том и Несса вскочили с места и поспешили наружу, но в следующую секунду трюм так тряхнуло, что их, словно щенков, разметало в разные стороны.

Эйнариколь вылетел у него из рук, а сам он налетел головой прямо на угол стола и отключился, слушая, как перепуганные матросы на палубе громко кричат.

А затем крик внезапно прервался.

***

Я стоял в шатре Белфера перед огромным дубовым столом, перенесенным сюда двенадцатью офицерами из королевского шатра, и рассеянно смотрел на чертову прорву ингредиентов, понимая, как глубоко заблуждался.

В лавке Альмы подобных вещиц было раза в три-четыре больше, и она легко могла сказать, где какое зелье лежит, вплоть до расстояния от начала полки с точностью до сантиметра.

Я же, взирая на весь этот беспорядок, откровенно терялся.

В прошлый раз, когда Альму попросили вылечить чересчур разгулявшуюся упырицу, она взяла меня с собой и заставила перечислить каждое наименование. Черт возьми, да она как будто знала, что меня ждет!

- Дьявольщина, - тихо выругался я, припоминая каждое действие прозорливой ведьмы.

Но сначала надо было разобраться с пузырьками, сосудами, стеклянными трубками и дистиллятами, а ингредиенты разделить на растения, зелья, металлы и порошки.

Я вздохнул. Одному мне не справится.

И тут, словно в ответ на мою немую просьбу, в палатку лекаря вошли два солдата в обычной и слегка необычной для них одежде, то есть в брюках да в льняных рубахах. Оружия при них тоже не было. Это хорошо. Значит, они пришли не рубить мне башку за вранье.

- Кхм, магистр Том, - я чуть не захлебнулся собственным языком от неожиданности, - нас послал к вам принц Джерард. В подмогу, так сказать.

- Ага, - подтвердил второй солдат.

Я оглядел их и понял всю свою… дистрофичность.

Я поднял брови. Впервые в мое подчинение поступал кто-то умнее собаки, и я, в общем-то, растерялся. Я не любил находиться в чьем-то незнакомом мне обществе, но иногда одному просто не справится.

- Ладно, - кивнул я и стал раздавать поручения. – Все стекло на дальний край стола. Чугунки и прочую металлическую хрень расставьте по размеру на середине стола. Растения, зелья и органические ингредиенты – по группам в конце. Ясно?

- Ага, - снова кивнул второй, почесывая густую черную бороду.

Работа медленно начала… работать. Мне же здесь было пока делать нечего, так что я вышел на улицу и глубоко вдохнул ночной воздух. Я взглянул на луну. Почти полная, завтра – крайний срок. Надеюсь, успею, иначе…

Я видел цепи. Джерард показал мне их, когда мы целый день ждали, пока солдаты доставят все нужные компоненты. К счастью, место, где стоял лагерь, оказалось весьма плодовитым, а Белфер знал вокруг каждый дюйм и мог назвать каждое растение и место, где оно обитает.

Цепи надежные, но хрен знает, на что способен человек, когда все зло прет из него наружу, превращая его в монстра. Тем более моя знакомая ведьма рекомендовала все делать именно в крайний момент, когда тело наиболее уязвимо.

- Мастер Том, - окликнул меня скрипучий старческий голос.

Я чертыхнулся на мертвом языке, на котором так любила шпарить Альма.

- Я не хотел вас обидеть, мастер Том.

- Что? – я обернулся к нему. – Нет-нет, я совсем не обиделся! Просто после моего согласия помочь все вдруг стали такими любезными. Дьявольщина! Какой я мастер?

- Ну, разве магов не принято звать мастерами, а?

Белфер улыбнулся.

- А, черт, - я сел на землю и обнял руками колени. – Какой раз говорю, что не маг? А, ну и хрен с вами, - выпитое пару часов назад вино начало давать в голову. – Все равно ведь не верите.

- Не верим, - улыбнулся Белфер и кивнул. – А вы никогда не думали, мастер Том, что это не мы ошибаемся, а вы?

Я скорчил гримасу.

- Во мне нет ни капли магии, - я прочистил горло. – Как говорила одна моя знакомая ведьма, магия – никакая не жалкая книжонка, которую можно прочесть и начать строить замки налево-направо; магия – дар, причем особый, не для мужицкого спроса.

- Вот как? Так вы еще и с ведьмами общаетесь, мастер Том? – заинтересовался лекарь, мусоля пальцами какой-то обрывок бумаги.

- Да, - протянул я, вспоминая, как к ним обычно относится народ. – А ведь знаешь, я никогда не видел настоящий ведьм. Ведьм шабаша. Я и из дома не вылезал-то никогда. А вылез, - я хохотнул. – Получилось, в общем-то, не очень. Ну, Джерард, наверное, тебе все растрепал про троллей?

Старик, кряхтя, присел рядом, наблюдая за падающей звездой.

- Нет, не растрепал. Что же касается отношения, мастер Том, то в королевстве Шайр очень уважают настоящих магов, будь то женщина или мужчина. А таких, знаете ли, немного. Чтобы у человека появился дар, необходимо иметь определенных родителей, то есть особый ген.

Я усмехнулся.

- Знаешь, для меня твой заумный треп как для кота стихотворение. Ничего ведь не понять!

Белфер на миг нахмурился, подбирая определенные слова.

- Ну, к примеру, ваша знакомая ведьма говорила, что все дочери ведьм тоже становятся ведьмами? Причем сила их зависит не только от того, насколько сильна была их мать, но и от того, насколько восприимчивым был отец?

Я кивнул. Что-то было такое.

- Вот. С ведьмами все проще, их магия всегда течет в их жилах, но что касается магов и чародеек, то тут совсем другое дело. Их магия – их воля, подкрепленная, - он вдруг икнул, видимо, тоже принял на душу. – Подкрепленная, то ись, чисто случайным слиянием гена. Никакая ведьма не сравнится с магом, будь она хоть трижды королевой шабаша! Докатило до вас, мастер Том?

Я снова кивнул, но продолжал думать, что это лишь бред бухого старикана.

- Если б вы не взялись помочь нашей обожаемой принцессе Нессе, то никто бы вас не осудил. А так вы теперь стали кем-то вроде героя, хотя это, наверное, громко сказано.